— Почему вы не едите? — вместо этого спросил он.
— Не хочу.
Как отрезала. Она так это сказала, что он ощутил мощнейшее дежа вю. Выглядела жена Зимина, конечно, иначе, чем его мать-еврейка, но все повадки были точно такими же. Тон, взгляд, поворот головы. Властность и бескомпромиссность. Сообразив, что его так смутило, Гордиенко немного расслабился и мысленно даже посочувствовал Зимину.
— Вы не ответили, — добавила она.
— А что, Николай, — повернулся олигарх к своему поверенному. — Ты не говорил, что там Зелимханов интересант в этом деле.
— Виноват, Станислав Георгичевич.
— Расслабься, — сказал шеф и обратился к Зимину: — Компания моего тестя с девяностых имеет трения с Зелимхановым. Мы переросли их уровень, лают, но не кусают. Ваша «Квадрига» мелкая сошка. Он раздавит и не заметит. «ТекноНова» часто проворачивает такие делишки.
— Ясно, — расчетливо улыбнулся Зимин, сделав вывод. — Спасибо.
— Не за что.
Глава 20
Они спустились на лифте, и только в машине Ольга наконец смогла расслабиться. Она тесно прижалась к мужу, вздохнула, уткнувшись ему в грудь, и прошептала:
— Господи, Слав. Я так устала. Неужели у тебя каждый день такое?
— Не каждый, — улыбнулся он, поглаживая ее по спине. — Но бывает.
Ольга не привыкла к переговорам. Не всегда это происходит в специально зарезервированных комнатах. Чаще все происходит именно так, в неформальной обстановке. Так проще договориться. Остальное довершают юристы и бухгалтеры.
Бывало всякое. Бизнес часто делался в сауне с бабами, на чьей-нибудь яхте, на рыбалке, во время застолья… Ей и не надо этого знать. Все это не для женщин.
Хотя он не мог не признать, что Борис Летков — полный дурак. Если бы он позволил Ольге заняться бизнесом, она бы, без сомнений, принесла пользу компании, и все не закончилось бы так бездарно.
— Знаешь, он клюнул, — сказала жена, не глядя на него.
Он чувствовал ее горячее дыхание сквозь пиджак и нежный аромат, исходящий от ее волос. Рука его замерла.
— Гордиенко?
Ему глава «Призмы» не показался хоть сколько-то заинтересованным.
— Кто же еще, — отодвинулась она. — Видел, как он сделал стойку?
— Что-то не заметил.
Зимин, кстати, раздумал продавать. Опять стало жалко трудов. Проще завалить гендиректора корпорации. Или сжечь нахрен объект, получив страховку, обанкротить «детку» и свалить в закат. Как говорится, так не доставайся же ты никому. Недавно он провернул такое в Питере, не пожалеет и нефтеперевалочную базу.
— Вот увидишь. Не веришь мне? — заявила Ольга. — Спорим? Не пройдет и пары дней, как последует предложение о покупке.
— А что ты хочешь? — снисходительно поинтересовался он. — На что спорим?
— На желание, Слав.
Удивительно, но Зимин согласился. Хотя она могла пожелать все, что угодно, хоть луну с неба. Он же не мог знать заранее, что ей надо.
Ольга твердо знала, что он сдержит обещание. Муж — человек слова. А игорный долг, особенно в криминальных кругах, был свят. Например, он чуть не проспорил Глорию и женился ради этого, иначе пришлось бы отдать кобылу. Теперь — не глядя согласился на ее условия.
Так доверял? Лестно. Или был уверен, что сможет выполнить желание? Как будто знал, что она не попросит невозможного.
— А что ты хочешь? — запоздало поинтересовался он, пока ехали домой.
— Секрет, — таинственно улыбнулась Ольга, опустив глаза.
Женщина хотела, чтобы он встретился с отцом, и они наконец помирились.
— А если выиграю я? — не удержался он.
— Придется исполнять твои желания, — притворно вздохнула она.
— Профит в любом случае, — хмыкнул он.
— Ну, да.
Она небрежно бросила запонки на туалетный столик в гардеробной, и они тихо звякнули. Расстегнула стилизованный под мужской пиджак. Пальцы пробежались по жемчужным пуговкам на белоснежной сорочке. Вот так, сверху донизу… Пусть видит.
На стол посыпались шпильки. Ольга встряхнула освобожденной от оков гривой кудрявых волос.
— Ах… Хорошо…
Зимин подошел сзади. Он сдернул ей с плеч пиджак, обнажая Ольгу до локтей, будто снимая обертку с подарка, и поцеловал в смуглое плечо. Его рука легла ей на грудь. Во время обеда он гадал, в белье она или нет. Нет.
— Так удобнее, — улыбнулась она и положила поверх свою ладонь. — Полная свобода. У мужчин множество преимуществ.
— Ты о чем?
— Я в целом, — развернулась она.
Зимин спустил пиджак еще ниже, обнажая Ольгу до пояса, и сжал ей сосок. Женщина тихо вздохнула, опустив ресницы. Она выпростала руки, и одежда упала на пол.
— Но, — прямо и безо всякого кокетства посмотрела она на него, — брюки мы у вас все же отжали.
Она расстегнула кожаный пояс, переступила через одежду и осталась стоять перед ним в одних тонких белоснежных трусиках и телесных чулках без подвязок. Ольга, как змея, сбросила старую шкурку, возрождаясь к жизни.
На губах у женщины играла обольстительная улыбка, глаза искрились от смеха. Это было маленькое хулиганство. Она так решила, пока выбирали одежду. Снаружи строгость — внутри чистый соблазн.
Ольга обвила мужа руками и поцеловала.
— Что это было? — спросил он, обняв ее и вдыхая нежный аромат.
— В ресторане?
— Да.
— У Гордиенко очень властная мать. Еврейка, — добавила она, словно это все объясняло, и запечатлела короткий поцелуй у него на губах. — Он ее единственный ребенок. Любовницы и нынешняя жена все как на подбор старше лет на десять-пятнадцать и очень похожи на мать. Я сейчас не о типаже. Внешность тут по большому счету не имеет значения.
Он подхватил ее под бедра и усадил на столик. Ольга ощутила обнаженными ягодицами холодную полировку и вздрогнула от предвкушения.
— Так вот, — мечтательно вздохнула она и изогнулась, устраиваясь поудобнее. — Его жена контролирует все вплоть до диеты. У Гордиенко высокий хотестерин, проблемы с сердцем и лишний вес.
— Не понял, — замер Зимин, пристально глядя ей в глаза. — Откуда ты все это узнала?
Крагин в аналитической справке ничего об этом не писал. Все больше о бизнесе и интересах холдинга, которым руководил Гордиенко.
— Его жена много лет посещает салон красоты, принадлежащий Латышевой, — ответила она.
Женщина шевельнулась и сжала бедра, ощущая, как он возбуждается еще сильнее. Только тонкая преграда из ткани отделяла их друг от друга.
— При чем здесь переговоры? — очень интимно прижался он, стоя у нее между ног.
Все еще одетый. Черт!
— Надо было его смутить и вывести из себя, — пояснила Ольга и оттянула пряжку его кожаного пояса. — То же самое, что сделал его юрист в самом начале.
— Оль, — провел он рукой по ее животу и коснулся тонкого треугольника ткани ниже, и она снова вздрогнула от страсти. — Может, лучше в постели?
— Тебе решать, — улыбнулась она. — Я сегодня девочка, хочу ремня и на ручки.
В приглушенном свете прикроватного ночника все казалось каким-то зыбким.
— Слав, — сказала она, не глядя на него. — Слав…
Ну, скоро он там? Она легла на бок, опираясь на локоть, и подняла глаза, наблюдая, как Зимин раздевается. Воу-воу-воу! Горячо. Помогать не будет, чтобы не перевозбудился. Хотелось бы подольше, чем в прошлый раз. От этих мыслей становится еще жарче, будто в спальне включили камин. По контрасту по коже как будто пробегает ветерок.
Есть на что посмотреть. Есть что потрогать.
«Кубики» пресса. Она садится, и ее лицо оказывается как раз напротив. Поцелуй выше пупка. Пальцы скользят по коже, и он рефлекторно напрягается. Снизу тоже.
— Люблю тебя.
Ольга вдруг падает навзничь, так он быстр. Зимин смотрит на нее сверху, давит и вжимает в упругий матрас.
— Я тебя люблю, — повторяет она.
Он раздевает ее, сдергивая кусочек шелка, изображающий трусики. От касания пальцев к бедрам по ее телу снова пробегает сладкая дрожь.
— Оу… Мама мия.
— Тише, — затыкает он ей рот поцелуем.
Он уже внутри, входит сантиметр за сантиметром, медленно овладевая ею.
Потом они лежали и смотрели друг на друга. Ольга — со звенящей пустотой в голове. Ни одной мысли, только сладкое послевкусие после оргазма. Он — задумчиво и оценивающе, так что женщина встрепенулась и приподнялась на локтях.
— Что? — спросила она и коснулась его губ коротким поцелуем.
— Женская мафия, — недовольно сказал он, и она поняла, о чем он думал.
Ольга тихо засмеялась.
— А ты как думал, Слав?
Она снова поцеловала его, и он ответил. Это переросло в нежные ласки. Секса им уже было достаточно, но не любви. Ей хотелось и после всего… Еще. Просто быть рядом.
— Я не хочу встречаться с Латышевым, — сказала вдруг она, серьезно посмотрев на мужа.
— Почему?
— Из-за тебя.
Он помолчал. Злости, как раньше, не было, но Мирослав хотел докопаться до причины. Бабы, конечно, существа противоречивые, но не настолько же. Ольга по его взгляду поняла, что можно сказать.
— Я не знаю, что там у тебя переклинило в голове, когда мы поссорились. Но повторять не хочу. Понимаешь? — сказала Ольга. — Даже если ты сам попросишь об этом. Использовать его тоже не стану. Это уже с моей стороны просто некрасиво.
— Ясно.
Четко разложила по полочкам. Сначала Зимин решил, что она идет против из чистого упрямства, но все оказалось совсем не так.
— Твой Ковылев прислал видос, где ты с Латышевым, — сказал он, наклонившись к ней. — Там вы с ним на работе в твоем кабинете.
— О, боже.
Она все поняла. Ольга посмотрела ему в глаза.
— Мы попрощались тогда навсегда, — сказала она. — Слав! Почему я должна оправдываться?
Женщина задергалась, пытаясь вырваться из его крепкой хватки. Зимин придержал, пока она не успокоилась, и только тогда отпустил. Жена ему напоминала злую шипящую кошку.
— Да я уже понял, — усмехнулся он, потянув ее за руку.