Гособвинитель не поверил, что подсудимый левша.
— Подтасовка?
— Ваша честь, я протестую! — перебил его Бейдерман. — Видеозаписи из архивов терерадиокомпаний были сделаны с разбросом в несколько лет. Вот подтверждающие документы.
— Протест принимается.
— Благодарю, ваша честь. Прошу приобщить доказательства к делу.
— У вас все?
— Резюмирую. Таким образом, ваша честь, — заявил Бейдерман, поглядывая на Зимина, сидящего в «клетке», — доказано, что мой подзащитный не писал этой записки. В то время как свидетельствовавший ранее против него Михайлов это сделал. Он нанял убийцу, заплатив Романову, чтобы позже обвинить моего подзащитного. А также он скрыл факт получения повестки от моего подзащитного, вследствие чего его арестовали.
Адвоката у Михайлова не было, поскольку он пока числился свидетелем и не просил о защите. Однако вмешался гособвинитель:
— Протестую!
— Протест отклонен, — сказала судья. — Защита, продолжайте.
Ей сегодня было четко сказано, что мнение Пахомова значения не имеет, и его департамент не касается дела банкира. Судья поняла с полуслова. Ветер переменился.
— Ваша честь, Михайлов лично приобрел авиабилеты для моего подзащитного и его супруги, не зная, что по объективным причинам выехать из страны они не смогут. Он держал связь с корпорацией «ТекноНова», которая была заинтересована в активах моего подзащитного. Думаю, имел место корпоративный шпионаж с целью рейдерского захвата бизнеса. Это подтверждается распечаткой телефонных переговоров, приобщенных к делу. Также он бежал и скрывался дважды, что наводило необоснованные подозрения на моего подзащитного.
— Ваша честь, могу я задать вопрос представителю защиты? — снова вмешался гособвинитель.
Это было нарушением регламента, так как прения сторон уже состоялись, и стороны перешли к опросу свидетелей, но судья пошла навстречу:
— Разрешаю.
— Поясните, пожалуйста, момент с корпорацией «ТекноНова», — обратился он к Бейдерману. — Почему вы решили, что ответственность лежит не на конкретном должностном лице и это не личная неприязнь, а связано с бизнесом?
— Для того, чтобы это пояснить, я должен вызвать следующего свидетеля. Ваша честь… — обернулся он к судье.
Попов был благообразен, как примерный мальчик на утреннике. Он с постной миной на лице рассказал, как к нему поступило предложение от «ТекноНовы» о продаже актива. Аудиозапись разговора и бумаги были изучены и приобщены к делу.
— Почему вы не продали нефтеперевалочную базу? — спросила судья, которая до этого только слушала пикировку сторон. — Ведь это сразу решало проблему обвиняемого.
— Я бы с удовольствием. Но у меня не было на тот момент генеральной доверенности, — ответил Попов. — О чем представитель «ТекноНовы» не знал. Так что полномочий на сделку я не имел.
Суду были представлены видеозаписи из ГИБДД и камер видеонаблюдения возле кафе «Старбакс», на которых было видно, что покойный Васюков, который был потерпевшим в деле по избиению, легко управлял автомобилем и шел к зданию не шатаясь, хотя впоследствии разыграл из себя пьяного.
— Уважаемый суд, — добавил адвокат. — Сейчас ясно, что моего подзащитного подставили. Возможно, цель Васюкова состояла просто в вымогательстве денег у господина Зимина, этого сейчас мы уже не узнаем. Я полагаю, этим происшествием воспользовались враги моего подзащитного, чтобы посадить в тюрьму.
— Протестую! К делу не относится.
— Оба дела объединили в одно производство, когда Васюков был убит. Протест отклонен, — сказала судья. — Защита, продолжайте.
На видеозаписи было отчетливо видно, что Васюков, выходя из кафе, перестал шататься и хромать и пошел бодрым шагом здорового человека обратно к своей машине. На лице и голове его не было следов избиения, которые были перечислены в медицинском заключении. Также при медицинской экспертизе покойного не были выявлены гематомы, которые, как известно, за несколько дней не проходят.
— Стало быть, это был умелый грим. Других предположений у нас просто нет. Также, ваша честь, были обнаружены многочисленные нарушения при оформлении медицинской документации.
Был опрошен и Михайлов, которого закованным ввели в зал суда. Он путался в показаниях, и все нестыковки сразу стали очевидны судье и сторонам обвинения и защиты.
Так и было задумано. Зимин с трудом скрывал улыбку, наблюдая за фарсом. Точно так же себя чувствовала и Ольга. На нее вдруг снизошло какое-то вселенское, нереальное спокойствие и уверенность.
Все. Будет. Хорошо.
Она была прекрасна в роли свидетельницы.
На нее больше смотрели, чем слушали. Трикотажное кашемировое платье мягко облегало фигуру, не скрывая «интересного положения» женщины. Ольга для пущей убедительности положила на живот руку.
Сначала она кратко изложила, что не собиралась бежать из страны, и что полностью уверена: мужа оклеветали с целью отжать бизнес. Потом вопросы начал задавать гособвинитель.
— Ольга Борисовна, — спросил ее он. — Поясните суду, почему вы не являлись на слушания раньше и не давали показаний, а также отказались встречаться со следователем Сизаревым, ведущим дело.
— После ареста мужа у меня от волнения возникла угроза выкидыша, и пришлось лечь на сохранение.
— Ваша честь. Прошу приобщить к делу выписку из медкарты, — добавил адвокат ее мужа.
— Так вот, ваша честь, — посмотрела она на судью. — Я уже немолода, мне тридцать восемь лет. Это мой первый, долгожданный ребенок, и я не собиралась его терять. Мне нельзя волноваться. На тот момент нельзя было даже ходить, только лежать. Поэтому я отказалась явиться в отделение и встретиться со следователем Сизаревым в больнице.
Судья с сочувствием посмотрела на супругу обвиняемого. Если сначала она испытывала при виде Летковой чисто женское раздражение, то теперь ее мнение изменилось.
— Свидетель, у вас есть что добавить?
— Да, ваша честь. Срок действия моего загранпаспорта истек прошлым летом, и новый я не оформляла, планируя сделать это ближе к лету. Покинуть страну я при всем желании не могла. Да и не собиралась. Мне нельзя сейчас летать самолетом. Есть медицинские противопоказания.
— Обвинение? — строго посмотрела судья на гособвинителя, и тот стушевался.
— Вопросов нет, ваша честь.
— В таком случае, суд удаляется на совещание.
Зная, что вердикт может быть оправдательным, Пегова заранее заготовила две формулировки. Помощник судьи стала печатать решение.
— Зинаида Викторовна, скажете, когда закончите.
Судья шла в следующем году на повышение и планировала перейти в Верховный суд. Ей не нужны были проблемы. На нее и следователя неофициально давил Пахомов из СК, и кто знает, чем это может закончиться, если подсудимого выпустят.
Надо было подстраховаться. Тем более что все складывалось как нельзя лучше. Позавчера дело взял под свой контроль следственный комитет.
— Да… Ветер переменился.
Определенно.
— Вы что-то сказали? — подняла на нее глаза помощник судьи.
— Ничего. Продолжайте, люди ждут постановление.
Пегова порылась в своей записной книжке и набрала отдел собственной безопасности.
— Михаил Петрович, это Пегова. Тоже рада вас слышать. У меня к вам важное дело. Вы знаете, что я веду процесс Зимина? Так вот, в связи с передачей дела под контроль СК я хотела бы заявить, что на меня было оказано давление с целью вынесения нужного решения…
Полностью оправдан! Освободить в зале суда!
— Таким образом не подтвердились подозрения в совершении Зиминым Мирославом Ивановичем преступления, предусмотренного статьей сто пятой УК РФ часть два пункт Ж «убийство совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой» и З «убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом». За отсутствием состава преступления считать Зимина Мирослава Ивановича полностью оправданным и освободить из-под стражи в зале суда. Дело возвратить на доследование согласно статье двести тридцать семь УПК РФ.
Ольга не выдержала и заплакала, закрыв лицо руками. Напряжение, которое терзало ее весь этот месяц, наконец отпустило.
Глава 33
Она не видела, как муж вскочил с места, глядя на нее. Кругом шумели присутствующие на процессе люди — репортеры, так как слушание было открытым, юристы и друзья Зимина.
Надежда отпаивала ее водой из одноразового стаканчика и совала бумажные салфетки. Зимин улаживал с адвокатом и судьей последние формальности.
— Теперь точно все? — спросила Ольга у адвоката.
— Точно, Ольга Борисовна, — ответил он. — Вы молодец, хорошо справились. Спасибо.
— Вам спасибо.
— Счет я пришлю завтра, — усмехнулся он.
Ей даже не дали поговорить с мужем. Оказывается, еще сутки он должен был провести в СИЗО, уладить все формальности и только потом выйти на свободу.
— Совсем не как в кино, — расстроилась она.
— Да, Ольга Борисовна, — улыбнулся адвокат, дивясь такой наивности. — Обыватели полагают, что отпускают сразу же. Но это просто фигура речи. Завтра в двенадцать часов пополудни ожидаем освобождения. Встречайте Мирослава Ивановича.
— Хорошо… Хорошо.
Еще сутки ожидания. Это не годы.
Зелимханов не знал, что сделка насчет Белой Каменки уже подписана. Официальное опубликование было запланировано только через неделю, когда документы подадут во все регистрационные органы.
Когда главе «ТекноНовы» доложили о том, что банкира выпускают, он решил действовать.
— Всевышний видит, я не хотел.
Это была крайняя мера, к которой теперь придется прибегнуть, чтобы объект не достался конкурентам. Шпионы доложили, что Гордиенко намерен приобрести нефтеперевалочный терминал. Сделку закроют, стоит только владельцу выйти на волю.