— Витя!
Они пошли в женский туалет, и там Дробышева наконец дала себе волю.
— Представляешь, что он мне вчера сказал?! — патетически воскликнула она.
— Что?
— Говорит, хочу быть похожим на Калашникова.
Ольга поправила шпильки в прическе подруги и маленькую тиару с кристаллами.
— А что такого?
— Но… но… Ничего.
Ольга засмеялась, буквально читая Надины мысли. У нее тоже дилемма. Хочется, чтобы все было, но при этом чтобы ничего не было. Калаш — бывший бандюган, от этого никуда не деться. Принять в качестве мужа она согласна. Но ее выводит из себя, что старший сын хочет быть на него похожим.
— Надь, ты уж определись, — сказала она. — Чего ты хочешь на самом деле. А парню нужен отец. От этого никуда не деться.
Это была горькая правда. Первый муж подруги особо не рвался общаться с сыном. Конечно, тот тянулся к Калашникову, увидев в нем образец для подражания.
— Ладно, я подумаю.
— Время! — взглянула Ольга на часы. — Идем скорее.
— Именем Российской Федерации объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту.
Брачующиеся поцеловались. Федченко под эти слова тут же откупорил бутылку шампанского. Оно выстрелило, как на праздновании «Формулы-1», заливая все вокруг. Ванюшка, Сема и Витя завопили, как дикари. Мужики пошли обнимать друга.
Зимин посмотрел на Ольгу. Она была сегодня почти в таком же алом платье, как в день их свадьбы. В волосах тоже торчит сбоку живая роза. Губы пунцовые. Смеется вместе со всеми, красивая, счастливая… Его женщина.
Он обнял ее и поцеловал.
Пахомов начал давать показания и активно сотрудничать со следствием. На свидании с женой он попросил ее о разводе.
— Но… Дорогой, как же так? — не поняла сначала младшая сестра Зелимханова. — Мы не можем!
— Можем. В одностороннем порядке, так как я нахожусь под следствием, — ответил он. — И сразу же подавай на раздел имущества. Это надо успеть сделать, пока я под следствием, и приговор еще не вынесли. Так ты себя обезопасишь от конфискации имущества. Скажи брату, что я все возьму на себя.
Он не доверял свояку и не хотел умереть в СИЗО, если ему тоже решат воткнуть заточку под ребро, так что спешил продемонстрировать свою лояльность семье.
Зелимханов не знал этого. За день до этого адвокат передал ему, что свояк его сдал. Нельзя, чтобы он выступил на слушании как соучастник и свидетель преступления.
В этот раз все пройдет как надо. Никаких заточек или нападений. Пахомов пока содержался в одиночной камере. Достать его можно было, когда заключенного выводили на прогулку. Но с учетом важности дела охраняли так, что муха не пролетит.
Однако была еще одна возможность.
В камеру генерал-полковника юстиции Юрия Пахомова принесли ужин. Он, ничего не заподозрив, поел, а в середине ночи проснулся от страшной боли. Он еле-еле дополз до дверей и начал скрести в них, но никто не услышал.
Утром после побудки во время поверки заключенных Пахомова обнаружили мертвым. К вечеру было выдано предварительное заключение судмедэксперта. Смерть от внутреннего кровотечения. Кто-то добавил в пищу Пахомова измельченное стекло. Учитывая хроническую язву и недавнее обострение пару месяцев назад, исход был предопределен.
— Уж лучше бы он был в общей камере! — в сердцах воскликнул следователь, который вел дело.
— Правоохранители не могут содержаться на общих основаниях. Да и дело резонансное, вы же понимаете.
Да, он все понимал. Но подследственного это не вернет.
Работники кухни и охранники на раздаче все отрицали, концов найти так и не удалось.
Зарина Пахомова, в девичестве Зелимханова, выла, как волчица. Она не верила, что мужа больше нет. Потом вдруг успокоилась. Дочь обрадовались, хотя впору было насторожиться, не спуская с нее глаз. Что-то с ней было не так.
Она легла спать. Заплаканная пятнадцатилетняя дочь осталась в гостевой комнате со свекровью. Дом стих.
Вдова не спала. Она думала. Ей сказали, что тело выдадут не раньше, чем через неделю. Надо успеть подготовить все для похорон. И еще кое-что.
Она встала и приняла контрастный душ. Посмотрела на себя в зеркало. Смертельная бледность. Ничего не осталось от вчерашней Зарины, которая еще на что-то надеялась. Ей никто не дал бы сорока трех лет. Жила в холе и неге, родители и брат ее обожали. Вышла замуж удачно. Муж стал для нее всем. Он заменил почивших родителей.
Зарина отодвинула плитку «ревизии» в ванной, за которой скрывались не трубы, а сейф, и набрала по памяти код. Муж хранил там вместе с ее драгоценностями наградное оружие. Табельное у него забрали, а вот второй ствол почему-то упустили.
— Дамир, — взяв смартфон, набрала она племянника. — Ты знаешь, что случилось с моим мужем?
— Да, тетя Зарина.
Голос напряженный, она сразу поняла. Не знает, чего от нее ожидать. Она же понимает, не может не понимать, что любимый брат сделал ее вдовой.
— Мне нужна помощь, чтобы подготовиться к похоронам, — сказала она. — Дочка плачет, не знаю, что делать. Свекровь меня обвиняет во всем.
— Я заеду завтра с утра, — сразу успокоившись, сказал он. — Держитесь.
— На какое число назначено слушание? — как бы невзначай поинтересовалась женщина. — Надеюсь, теперь брата наконец выпустят.
— Конечно выпустят.
Пистолет приятно холодил руки.
Глава 40
Зара хотела знать, кто исполнитель приказа, который ее брат отдал из тюрьмы. Надо узнать, с кем контактировал адвокат. Не может быть, что племянник причастен! Она помнила его совсем маленьким и любила почти как собственную дочь. Кровь не вода.
Она набрала номер частного детектива, к услугам которого прибегала пару раз до этого. Зара проверяла семьи ухажеров своей дочери, которые учились в той же элитой языковой гимназии. Детективу можно было звонить в любое время дня и ночи.
— Эльдар, добрый вечер, — сказала она.
— Здравствуйте.
— Это Зара Алмазовна. — Он промолчал, и она добавила: — Пахомова.
— Да, я понял, — ответил он, и женщина поняла, что он не удалил ее телефон, хотя прошел почти год.
— Мне снова нужны ваши услуги, — сказала вдова. — Мы можем завтра встретиться?
Ольга узнала, что Пахомова убили прямо в камере, из выпуска новостей.
— Слав! — позвала она мужа, который кормил на кухне пекинеса.
Чарли они все-таки забрали, пока у Нади шел «медовый месяц», с обещанием отдавать песика на выходные. Дети будут скучать. А вообще подруга решила завести щенка или котенка, чтобы было веселее. Раньше она отказывала мальчишкам под любыми предлогами, зная, что ухаживать за живностью все равно придется ей. Что бы там не обещали дети.
— А? Подойти?
— Иди скорее!
Он застал окончание выпуска. Прокурор излагал, как по писаному, канцелярским казенным языком:
— …в данный момент проводится служебная проверка, чтобы выявить причастных к преступлению должностных лиц.
— Он о чем? — не понял Зимин.
— Пахомова убили, — перевела на него взгляд жена. — В СИЗО. Я думаю, это сделал Зелимханов, чтобы заткнуть ему рот.
— Даже так, — крепко призадумался он.
Зимин не ожидал такого исхода. Глава «ТекноНовы» все еще способен удивлять. Руслан Зелимханов не пожалел даже родственника, сделав сестру вдовой. Ну, что ж. Еще одна несусветная глупость, которую он сотворил, не считая покушения на Ибрагимова. Он пытался отыграться и устранить тех, кто, как он считал, его «предал». На самом деле мужик завяз в этом деле еще сильнее. Рано или поздно докажут, что он заказчик.
Лучше бы действовал, как Зимин — расчетливо и на перспективу. Он-то сразу озаботился безопасностью врага, лишь бы не привязались менты. А расправиться мог и позже, когда все уляжется. Даже если бы Зелимханова отпустили, он бы нашел способ. На него бы никто не подумал.
— Не бери в голову, — успокаивая, сказал он Ольге. — Пауки грызутся в банке. Пусть. Нас это уже не касается.
— Хорошо, если так, — вздохнула Ольга, подходя ближе и обнимая его. — Очень на это надеюсь.
— Не парься, — погладил он ее по спине, чувствуя, как она напряжена. — Все хорошо.
Ольга запланировала с доктором роды на июнь. Заранее подобрали бригаду, которая будет ее вести.
— Не рановато? — удивилась она.
— Что вы! Там очередь, а у вас разброс по датам до двух недель.
Надя тоже предупреждала об этом. Обычно врачи сроки указывают меньше, а потом под конец начинают дергать пациентку, что «перехаживает». Хотя на самом деле права роженица и ее календарик с циклом. Она-то лучше знает. Чтобы застраховаться от такого, и нужно было заранее все запланировать и оплатить, а также приготовить экстренную сумку со всем необходимым.
— Слав, смотри, — показала она мужу, когда все было готово. — Вот эта распечатка — копия медкарты. Это сумка с нужными вещами. Я положу в гардеробе. Как только понадобится, сразу хватай и едем.
— Куда… едем? — растерялся он.
— В роддом, — засмеялась она. — Ой, видел бы ты себя сейчас.
— А не рановато?
Фигура у нее почти не изменилась. До конца июня еще пять месяцев. Зимин не понимал, какой смысл в приготовлениях.
— Потом будет поздно метаться и собирать вещи, — пояснила она, вставая и убирая сумку на полку. — Это просто для сведения, не волнуйся ты так.
А как не волноваться?
Мужик снова полистал на досуге ту самую книгу. Лучше бы он этого не делал. Стать отцом в сорок лет поздновато, привычка к холостяцкой жизни дает о себе знать. До Зимина не сразу дошло, как круто изменится вся его жизнь.
Дочь. Летом он возьмет ее на руки. Уже скоро.
Но когда выясняется, что ребенка им не принесут в красивом конверте, а придется рожать его в муках… Мысли только непечатные. Он боялся за Ольгу. Такой риск. В ее возрасте особенно. Если бы сейчас была возможность повернуть время вспять и все переиграть, он бы предохранялся. На всякий случай.