– Попросите его спуститься вниз на минутку.
– С вами все в порядке, мадам? Вы бледны.
– Со мной все будет хорошо. Только найдите Уильямса как можно быстрее.
– Сейчас!
Дейзи вернулась в свои комнаты. После того как она старалась делать вид, что с ней все в порядке, силы ее были на исходе, и она легла на кровать. Скоро она почувствовала, что одежда стала мокрой от крови, но ей было слишком больно, чтобы думать об этом. Она взглянула на часы. Почему же Ллойд не пришел? Может быть, сержант не нашел его. Такой большой дом. Может быть, она так и умрет здесь.
Раздался стук в дверь, и, к своему огромному облегчению, она услышала его голос:
– Можно? Это Ллойд Уильямс.
– Входите, – произнесла она. В каком ужасном состоянии он ее увидит. Может быть, это навсегда оттолкнет его от нее.
Она услышала, как он вошел в соседнюю комнату.
– Не сразу я нашел ваши апартаменты, – сказал он. – Где вы?
– Идите сюда.
Он вошел в спальню.
– Боже милостивый! – воскликнул он. – Что с вами?
– Найдите кого-нибудь, кто сможет мне помочь, – сказала она. – Есть в городе доктор?
– Ну конечно. Доктор Мортимер. Он здесь уже целую вечность. Но может не быть времени. Позвольте… – он заколебался. – Возможно, вы истекаете кровью, но я не могу сказать с уверенностью, если не увижу.
Она закрыла глаза.
– Давайте. – Ей было так страшно, что почти не было стыдно.
Она почувствовала, как он поднимает подол ее платья.
– О господи, – сказал он. – Бедняжка…
Потом он разорвал ее кальсоны.
– Прошу прощения, – сказал он. – Здесь есть вода?
– В ванной, – показала она. Он зашел в ванную и повернул кран. В следующую минуту она почувствовала, что ее моют теплой влажной тканью.
Потом он сказал:
– Струйка совсем тонкая. Я видел, как люди истекали кровью и умирали, но вам это не грозит. – Открыв глаза, она увидела, что он опускает ее подол. – Где у вас телефон? – спросил он.
– В гостиной.
Она услышала, как он говорит в трубку:
– Пожалуйста, соедините меня с доктором Мортимером как можно скорее. – После паузы он сказал: – Говорит Ллойд Уильямс. Я нахожусь в Ти-Гуине. Могу я поговорить с доктором? А, здравствуйте, миссис Мортимер, а когда он должен вернуться? Здесь женщина с ужасной болью и вагинальным кровотечением… Да, я понимаю, что большинство женщин страдают от подобного каждый месяц, но данный случай явно ненормален… Ей двадцать три… да, замужем… детей нет… Я спрошу. – И – уже громче – он сказал: – А возможно ли, что вы беременны?
– Да, – ответила Дейзи. – Три месяца.
Он повторил ее слова, и затем наступило долгое молчание. Наконец он повесил трубку и вернулся к Дейзи.
Он присел на край кровати.
– Доктор приедет, как только сможет, но он оперирует человека, попавшего под отцепившуюся вагонетку. Однако его жена уверена, что вы перенесли выкидыш. – Он взял ее за руку. – Дейзи, мне так жаль.
– Спасибо, – прошептала она. Боль приутихла, но она чувствовала глубокую печаль. Нет больше наследника графского титула. Малыш очень огорчится.
Ллойд сказал:
– Миссис Мортимер говорит, так часто бывает и у большинства женщин между беременностями случается по одному, по два выкидыша. Но опасности нет, если кровотечение не усилится.
– А если усилится?
– Тогда мне придется отвезти вас в больницу, в Мертир. Но ехать десять миль в армейском грузовике вам будет очень тяжело, поэтому лучше этого избежать, если вашей жизни не будет угрожать опасность.
Ей больше не было страшно.
– Я так рада, что вы оказались здесь.
– Можно мне предложить кое-что?
– Конечно.
– Как вы думаете, сможете вы сделать несколько шагов?
– Не знаю.
– Позвольте, я сделаю вам ванну. Если вы сможете вымыться, вам станет намного легче.
– Да.
– После, возможно, вам удастся сделать какую-нибудь повязку.
– Да.
Он вернулся в ванную, и она услышала звук льющейся воды. Она села на кровати. Ей стало нехорошо, и она минутку отдохнула. Потом в голове стало яснее. Она спустила ноги на пол. Она сидела в подсыхающей крови. Дейзи почувствовала отвращение к самой себе.
Шум воды стих. Ллойд вернулся и взял ее под руку.
– Если почувствуете слабость, просто скажите, упасть я вам не дам. – Он был удивительно сильный и чуть ли не нес ее в ванную. В какой-то момент ее разорванное белье упало на пол. Она встала возле ванны и позволила ему расстегнуть пуговицы на спине ее платья.
– С остальным сами справитесь? – спросил он. Она кивнула, и он вышел.
Опершись на корзину для белья, она медленно сняла одежду и оставила лежать окровавленной кучей на полу. Очень осторожно она забралась в ванну. Вода была как раз достаточно теплой. Боль стала меньше, Дейзи откинулась назад и расслабилась. Ее переполняла благодарность к Ллойду. Он был так добр, что ей хотелось плакать.
Через несколько минут дверь приоткрылась, и в щели показалась его рука с какой-то одеждой.
– Вот ночная рубашка и прочее, – сказал он. Положив их на корзину для белья, он закрыл дверь.
Вода начала остывать, и Дейзи встала. Ей снова стало нехорошо, но лишь на миг. Она вытерлась, потом надела ночную рубашку и белье, которое он принес. Она подложила новое полотенце, чтобы впитывалась кровь, которая все еще шла.
Когда она вернулась в спальню, на кровати лежали чистые простыни и одеяла. Она забралась в постель и закуталась по самую шею.
Он появился из гостиной.
– Должно быть, вы чувствуете себя получше, – сказал он. – У вас смущенный вид.
– Смущенный – не то слово, – сказала она. – Я бы сказала, что сгораю со стыда, и даже это было бы преуменьшением. – По правде сказать, все было не так просто. Она содрогалась, думая о том, какой он видел ее, – но, с другой стороны, он вовсе не казался шокированным.
Он зашел в ванную и поднял оставленную ею одежду. По-видимому, женские кровотечения не вызывали у него особого отвращения.
– А куда вы положили простыни? – спросила она.
– Я нашел большое корыто в цветочной комнате и замочил их там в холодной воде. Может быть, я положу в холодную воду и платье?
Она кивнула.
Он снова исчез. «Откуда у него такие знания и самостоятельность? Наверное, он научился всему этому на испанской войне», – подумала она.
Она услышала, что он ходит по кухне. Он вернулся с двумя чашками чая.
– Вы наверняка терпеть не можете эту штуку, но от этого вам станет лучше. – Она взяла чай, и он протянул ей две белые таблетки. – Это аспирин, может, он немного облегчит боль.
Она взяла таблетки, проглотила и запила горячим чаем. Ллойд всегда поражал ее своей взрослостью не по годам. Она вспомнила, как уверенно он отправился искать в зале «Гэйети» пьяного Малыша.
– Вы всегда таким были, – сказала она. – Действительно взрослым, когда остальные – все мы – лишь делали вид.
Она допила чай, и ее стало клонить в сон. Он унес чашки.
– Я подремлю чуть-чуть, – сказала она, – а если совсем засну, вы посидите здесь?
– Я посижу столько, сколько вы пожелаете, – сказал он. И добавил что-то еще, но его голос звучал уже где-то вдали, и она заснула.
После этого Ллойд стал проводить вечера в маленькой квартирке экономки.
Он ждал этого весь день.
Он спускался на цокольный этаж в начале девятого, когда обед в столовой заканчивался, а горничная Дейзи уходила на ночь домой. Они сидели друг напротив друга в двух старых креслах. Ллойд приносил книжку, по которой занимался – у него всегда было «домашнее задание», по которому утром писали тесты, – а Дейзи читала какой-нибудь роман; но в основном они говорили. Они обсуждали события, произошедшие за день, беседовали о прочитанном и рассказывали друг другу истории из своей жизни.
Он вспоминал свое участие в битве на Кейбл-стрит.
– Мы стояли в толпе мирных горожан, а на нас шли конные полицейские, орущие про грязных евреев, – рассказывал он ей. – Они били нас дубинками, толкали в стеклянные витрины.
Она была вместе с фашистами заблокирована в «Тауэр-гарденз» и никакой битвы не видела.
– А в газетах все описывали по-другому, – сказала Дейзи. Она тогда верила газетам, писавшим, что это были уличные беспорядки, организованные хулиганами.
Ллойда это не удивило.
– Моя мама неделю спустя видела в олдгейтском кинотеатре «Эссольдо» ролик новостей, – вспомнил он. – И тот комментатор – с таким звучным голосом – произнес: «От независимых наблюдателей полиция не получила ничего, кроме похвал». Мама сказала, что весь зал просто лег от хохота.
Дейзи потрясло его недоверчивое отношение к новостям. Он сказал ей, что большинство английских газет замалчивали статьи о зверствах армии Франко в Испании, но раздували каждое негативное сообщение о действиях правительственных войск. Она согласилась, что приняла как истину мнение Фицгерберта, что мятежники – благородные христиане, освобождающие Испанию от угрозы коммунизма. Она ничего не знала о массовых казнях, об изнасилованиях и грабежах, творимых солдатами Франко.
По-видимому, ей никогда не приходило в голову, что газеты, принадлежащие капиталистам, могли замалчивать новости, показывающие в плохом свете консервативное правительство, военных или бизнесменов и хватались за любой случай нарушений у активистов профсоюзов или левых партий.
Ллойд и Дейзи говорили о войне. Наконец-то начались военные действия. Британские и французские войска высадились в Норвегии и боролись за контроль над ней с немцами, которые сделали то же самое. Газетам не удалось скрыть факт, что у союзников дела пока шли отвратительно.
Отношение Дейзи к Ллойду изменилось. Она больше не флиртовала. Она всегда была рада его видеть, и обижалась, если он вечером запаздывал, и поддразнивала иногда; но никогда не кокетничала. Она рассказала ему, как все были огорчены, что она потеряла ребенка: Малыш, Фиц, Би, ее мать в Буффало, даже ее отец Лев. Она не могла избавиться от беспричинного ощущения, что сделала что-то постыдное, и спрашивала его, не считает ли он, что это глупо. Он не считал. Что бы она ни делала, он никогда не считал, что это глупо.