Есть соблазн запустить последнюю ракету из ПЗРК прямо отсюда, но я уверен, что она не долетит — нужно бить в упор. Но эти пятьдесят метров преодолеть будет очень трудно… Хотя.
Спрыгиваю с крыши и бросаюсь на ближайшего оскаленного орка. Он пытается уклониться, но я хватаю его за куртку и кастую «тет-а-тет». При лучшем раскладе мы бы сразу оказались на поверхности кожуха. Не вышло — нас остановило очередное поле — видно, область вокруг катапульты защищена от телепортации, но все равно неплохо получилось. Мы переместились на тридцать метров и оказались за спинами основной части врагов.
Бросив с двух рук по дымо-гратитной гранате, подогнанных гномами, я «рванул» к цели. И тут же по колено провалился в землю, вернее, теперь это засасывающие меня зыбучие пески. «Перемещение»! Хрен — в этой области не работает. Сажусь, засовываю руки в песок и подкладываю под каждую ногу по гранате. Взрывы следуют одновременно — меня подкидывает, но не высоко, считанные мгновения до того, как я вновь упаду в ловушку. Мне нужна точка опоры! Группируюсь, призываю щит под подошвами, и «супер-прыжок».
Облако дыма с легкой взвесью гратита от брошенных ранее гранат широко распространяется, и большая часть врагов меня не видит, зато я в полете различаю идущий метрах в тридцати бой — Влорен еще жив!
Кидаю последнюю гранату к защитному кожуху и, когда она касается металла, удаленно активирую. Взрыв! Корпус вогнулся, и в нем даже появилась небольшая дыра, но если внутри и есть повреждения, они незначительны.
Приземляюсь. На моем плече ПЗРК, и с семи метров в образовавшуюся дыру я заряжаю последнюю ракету, и пока подо мной еще твердая поверхность, «прыжок» и «полет».
Замечаю, как взрыв разворотил минимум половину механизма, и скорее всего этот тот случай, когда сделать новую, проще, чем чинить эту.
По мне лупят из всего, что можно, скорость ощутимо падает, и я, исполняя петлю за петлей, набираю высоту.
Все — тут не достанут!
Вынимаю из рюкзака все, что осталось взрывоопасного, отравляющего и маскирующего, и кидаю в район продолжающейся схватки гнома с орками. Вскоре внизу все заволакивает серо-зеленым дымом. Вряд ли ему это поможет, но чем богаты.
Закладываю вираж и устремляюсь к крепости гномов.
Полет время действия 1 минута 05 секунд.
Твою мать! Мне даже еще до воды порядочно лететь и скорость значительно ниже, чем обычно. Я вытянул вперед руки и, подстраиваясь под ветер, чуть изменил курс. Все равно до того берега не долечу.
Что там у нас есть на случай падения в самую середину кишащей монстрами реки?
Большой плед и палатка, можно попробовать сделать парашют, но сильно это не поможет. Ничего разрывного для ускорения не осталось. Был бы я черепашкой-ниндзя во вселенной с альтернативными законами физики, мог бы использовать щит как флайборд и спланировать. Хотя, почему бы и не попробовать?
Полет время действия 0 минута 35 секунд.
И я только-только достиг границы воды. Точняк — если ничего не предпринять, ровно по середине рухну. Так-с, активирую самый большой щит с заостренной нижней частью, подкладываю его под себя и быстро привязываю — корпус будущего самолета готов. Теперь крылья. Раскидываю руки и в каждой появляется еще по щиту. Хорошо, что я запасливый!
Чувствую себя по-дурацки, но в это же время растет азарт. Тварь ли я дрожащая, а нет, это не отсюда… Во — редкая птица долетит до середины Днепра.
Полет время действия истекло.
И я с высоты ста пятидесяти метров начинаю падать… А нет, вроде даже планирую… Мешает немного разная форма «крыльев», и приходится «махать» орочьей лапой, точнее постоянно изменять положение щита в попытках поймать потоки воздуха.
Высота уменьшалась быстрее, чем приближался противоположный берег, ну, не камнем падаю, и то хлеб. Вижу, как в мою сторону выдвигается сразу несколько крупных катеров, но сомневаюсь, что дотяну.
В трех метрах от поверхности реки убираю все щиты и рыбкой ныряю в ледяную воду. Теперь вся надежда, что крупные хищники ушли на юга. Плавание у меня три из трех, и я, активно работая руками и ногами, плыву навстречу лодке.
— Сзади! — доносится до меня крик Иль.
Оборачиваюсь и вижу в трех метрах за спиной огромный коричневый плавник, и я знаю, что он принадлежит пятиметровой акуле. Кастую кожу и в этот момент распахивается гигантская пасть, заглатывает разом обе ноги и смыкается на моем поясе. Едва успеваю вдохнуть и меня уже тянет на дно.
«Взрыв воли». Вода становится черной от крови разорванного хищника, а я устремляюсь к поверхности. Выныриваю, жадно хватаю ртом воздух и получаю бортом катера в лоб. Потом меня втягивают, и судно резко разворачивается.
— Полный вперед! — орет Принш. — Сейчас сюда сплывутся монстры со всей округи.
Переодеваюсь в сухие артефакты и оглядываюсь. Темное пятно на воде расширяется и со всех сторон к нему устремляются огромные плавники, и я даже не хочу видеть, кому они принадлежат.
— Ну как? — взволнованно спросил Принш.
— Механизм катапульты серьезно поврежден, возможно, сумеют починить или сделают новую, но точно не в ближайшее время, к тому же они не знают, как мы к ним проникли, и явно еще пять раз подумают, стоит ли.
— Влорен?
— Когда я улетал, он еще сражался, — я посмотрел на удаляющуюся крепость. — Но, думаю, сейчас уже мертв.
— Он знал, на что шел, — опустил голову Принш. — Мы не забудем его подвиг!
Избитого, раздетого и связанного Влорена волокли на веревке мимо рядов разъяренных орков. В него плевали, и каждый норовил пнуть диверсанта, разрушившего их гордость — огромную катапульту. Его бы давно разорвали, но вождь хотел сделать это сам, и пленника тащили на центральную площадь.
Отбитые внутренности нестерпимо болели, а ободранная и кровоточащая спина гнома горела огнем, но он был счастлив — миссия выполнена, и даже человек Александр сумел уйти! Великолепный день, чтобы умереть!
— Тащите его сюда! — громкий рык перекрыл все остальные звуки.
Только что шумевшая толпа затихла, гнома подтащили к огромному орку и бросили ему под ноги.
— Всем разойтись! У него могут быть боевые особенности.
Кольцо расширилось.
— Ты хорошо сражался, — прорычал вождь, садясь на корточки рядом с Влореном. — Негоже такому воину умирать как падаль.
Двумя взмахами ножа он перерезал веревки и отошел.
Превозмогая боль, гном встал.
Орк зарычал и, подняв дубину, атаковал… А его противник улыбнулся, прыгнул в сторону и исчез в портале между мирами.
Лодка сходу залетела на берег, проехав по нему еще пять метров. Только сейчас Иль бросилась мне на шею, и мы, не удержавшись, вывалились за борт и упали в снег.
Меня поздравляли с возвращением и выполнением миссии, но гибель сородича, разумеется, несла свою печать, и к воротам крепости мы шли скорее в решительном настроении, чем приподнятом.
— Зайдете? — старейшина Груминн показал на ворота крепости.
— Да нет, мы пойдем, — покачал головой я. — Уже и так задерживаемся, а нам еще в два места надо.
— Добро. Давай тогда так поступим, — гном поднял голос, чтобы его слышали все. — В зависимости от исхода глобального события и того, что нам расскажут о финальном соревновании, мы или пришлем лучших бойцов к вам, или будем решать задачи здесь. Ну а Свиркл вместе с караваном гратита выходит сегодня.
— Отлично!
— Ты дважды помог нам, Александр! Мы этого никогда не забудем!
Посмотрим как ты заговоришь, когда после войны я приду за своей пятиметровой статуей.
Мы попрощались и следом за все тем же молчаливым сопровождающим пошли по уходящей вниз дороге. Нам предстоял визит к хоббитам.
— Зачем мы все-таки к ним идем? — спросил Руслан, сосредоточенно глядя под ноги. — Реально уже задержались везде, где можно, а что у них тридцатых нет, я и без особенности скажу.
— Хочу их посвятить в расклады и, если захотят помочь, попросить выступить посредниками. Пусть ищут сородичей и собирают с них нужные нам припасы. В активных боевых действиях они участвовать не будут, и с учетом того, что особо копить ресурсы смысла уже нет, может нормально наскребут тех же свитков, да и медовухи, как ингредиента для «адреналина», все больше надо.
— Мне кажется нам верят, потому что нас знают и потому, что мы показываем порталы. Если бы мы просто приходили в поселения с нашей историей, подавляющее большинство посчитало бы это разводом.
— Ну значит дадим им пару стволов из «мира отбора».
Как я и предполагал, при дневном свете лучи, указывающие на помеченных людей, поменяли цвет и стали ярко красными. И один из таких вдруг появился не далее, чем в километре слева от нас. Мы не сговариваясь повернули, но нам опять не повезло — метка вспыхнула над девушкой, идущей в группе из десяти человек.
— А почему у них такие плохие артефакты? — удивленно спросила Виолетта, показывая на встреченных людей.
— Мирные решили невовремя пойти куда-то, — ответила Иль. — Ты не забывай, у нас тут в целом народ попроще, да и роботов нет. Просто ты с нами бегаешь, и мы заходим в самые крутые населенные пункты. А вот в тех многочисленных деревухах, мимо которых мы пробегали, почти все так одеты.
— Ясно, — кивнула девушка.
Мы жестами показали вставшим при виде нас в боевой порядок людям, что не тронем их и вернулись на прежний маршрут.
— Если бы не глобальное событие, они могли относительно спокойно дождаться конца, — снова заговорила Виолетта.
— А если бы Гмиильцы не решили провести этот эксперимент, они бы сейчас на Земле жили, — мрачно произнес потерявший жену и дочерей Руслан.
Вообще, по мере приближения к Екатеринбургу его поведение изменилось — он стал чаще разговаривать, но это почти всегда была злость и негатив. Обвинять его в этом я не мог, но на всякий случай решил пристальнее наблюдать — мало ли что, депрессия и меланхолия штуки очень опасные, особенно когда на тебе такой груз ответственности.