Ее несло и несло по улице. Стопы в намокших от снега носках хромали по грубой неровной дороге. Казалось: если остановиться, придется признать реальность. Потому она бежала, несмотря на сильную стреляющую боль в голени.
БАЦ! Арина споткнулась и, потеряв равновесие, упала. Оглянувшись, она встретилась с посиневшим и навсегда застывшим лицом несчастного жителя Фав. Мертвое, окоченевшее тело лежало прямо на улице под насыпью снега.
Она отползла на противоположную от замерзшего человека сторону крохотного переулка. Свернувшись в комок, она боялась даже поднять глаза. Ее пронизывало жгучим морозом. Она не чувствовала ног… рук… казалось, холод сковывает последние биты ее сердца.
– Мне холодно… мне очень холодно, – стуча зубами, приговаривала Арина.
От верной смерти ее отделяли минуты.
Глава 4. Фавы
Район Фав стихийно вырос на левом холме Ингры за считаные дни после наступления зимы. Напуганные люди так боялись, что монстры выйдут на поверхность, что они строили и строили. Чем выше, тем им казалось надежнее. И хотя твари так и не выползли – по крайней мере, пока, – Фавы устоялись как район. Это произошло во многом потому, что сбежавшие жители потеряли свою работу. Холода обрушили экономику, поменяли весь уклад жизни. Торговые связи с Дальними Берегами оборвались. Грин как валюта потерял стабильность, а многие жители – возможность планировать и оплачивать аренду жилья в Городской Долине.
Домики в Фавах держались один на другом. Они строились из дешевого материала, который заливался послойно и застывал на холоде. Адекватных уличных развязок не было и в помине: как построили, так и построили. Сверху карту дорог можно было бы принять за хаотичную паутину из сотен кривых нитей пьяного паука.
Нога ныла безумно, пульсируя волнами боли по всему телу. Разминая замерзшие пальцы рук, Арина отогревалась напитком из термоса. Она не шевелилась. Ее глаза изучали салон чудной машины. Ну то есть как… машиной это Альберт не называл. Забавное самодельное средство передвижения носило гордое имя – эслакар. Начинка салона была собрана из всего на свете, как тот же термос Альберта. Кузов представлял собой слоеный пирог из десятков пластин. Колеса, обмотанные гусеницей, мягко шли по снегу. Но главное – энергия эсла, которая добывалась в недрах Ингры. Она и питала двигатель.
– Пей! – беспокойно смотрел он в зеркало заднего вида на еле живую Арину. – Доктор Аверлинк сказал, что у нас есть полчаса, чтобы спасти твои ноги от гангрены. Нужно больше теплого внутрь! Так что пей!
Руки Альберта крепко сжимали штурвал и размашисто управляли ходом на извилистых заснеженных улицах. Он строго поглядывал на Арину, но винил себя. Почему не закрыл дверь? Почему оставил одну? Ведь она… она не понимает, где находится. Не представляет, как опасна зима.
К счастью, лучший врач Ингры, Доктор Аверлинк, приходился Альберту другом. Альберт хорошо знал дорогу к его дому и надеялся: полчаса должно было хватить. Но он беспокоился. В любой момент их мог остановить патруль секьюров. Устроить допрос, дознавание. Что угодно, что сожрет драгоценное время.
ВШ-Ш-Ш! Снег взлетел из-под гусениц эслакара на один из домов. Альберт заложил резкий вираж и заскочил в очередной переулок.
– Давай договоримся! – возмущался Альберт, следя за дорогой. – Я, конечно, в восторге от того, как ты уделала тварей. И поверь мне, ни один доброволец, ни один даже самый профессиональный взвод губернатора Уэя не продержался бы и десяти секунд, как ты. Ни один! Вне зависимости от их амуниции и оружия… Так вот, если ты хочешь на это наплевать, если ты хочешь умереть от холода или от рук одного из местных маньяков… то я могу тебя сразу отвести обратно на пустошь! Монстры хотя бы сделают это быстро, – Альберт бросил взгляд в зеркало заднего вида, чтобы увидеть реакцию Арины.
Под ней лежали мешки, до отвала набитые травяными сборами. Смущенно слушая выговор Альберта, она потянула за торчащий из холщовой ткани лепесток. Он легко подался и выскочил ей навстречу. Мягкий оранжевый лист на ощупь был весьма горячим. Арина машинально приложила его к потрескавшимся от холода губам и тут же вскрикнула от жжения во рту! Такой маленький укус был равен десятку съеденных острейших перцев.
– Положи обратно и перестань пытаться себя убить!
– Все-все, – тут же отложила листик Арина.
– Это вармапис, – успокоился Альберт, потому как тема растений была его любимой. – Может ненадолго нагреть собой воду, представляешь? Мой свежий трофей с Северных Склонов. Удачно сходил, – похвастался он.
Собирание трав было для Альберта не просто увлечением, а способом выжить. С едой и медикаментами после наступления холодов в Ингре было туго. Карточная система работала плохо. Редкие праздники, которые нам еще встретятся позже, больше походили на пир во время чумы. Животы забивались на пару дней. Но дальше – оставалось рассчитывать только на себя. И Альберт справлялся. Под снежным покровом на опасных утесах и в глубоких впадинах он находил редчайшие виды зимних растений. Позже у себя дома он сортировал добычу. Часть уходила на продажу. А из остатков Альберт готовил наваристые супы и ароматные горячие напитки. Один из таких и согревал Арину прямо сейчас.
– Спасибо, что спас, – тихо сказала она, добавив: – Дважды.
– Не за что, – раздобрел Альберт.
– Здесь очень холодно!
– Да неужели! Ну так потому никто и не выходит на улицу в домашнем халате.
– Я думала, он теплый.
– В уличной одежде есть специальные согревающие пластины.
– А где их взять?
– Власти раздают бесплатные, но плохие. Лаллукки делают хорошие, но очень-очень мало. Ну а мы пользуемся тем, что сделано Добрыми Друзьями, – подмигнул Альберт.
Альберт заметил, что глаза Арины закрываются.
– Так-так-так! Не терять сознание! Доктор Аверлинк строго запретил умирать!
– Я просто ненадолго…
– Даже не думай! Расскажи мне…
– Что рассказать?
– Что-нибудь! Про себя. Про свой дом! Ты с Фав? Или с Благих Холмов? Может, из Городской Долины? – Вдруг Альберт испугался: – Или ты из Теплых?
– Нет. Всё мимо.
– Тогда где твой дом?
Арина посмотрела в окно. Один за другим мимо неслись одинаковые домики Фав.
– Далеко, – сказала Арина, вздрогнув от холода.
– Ты… вообще… из Ингры? – боясь услышать ответ, спросил Альберт.
Арина тихонько покачала головой.
– Дела… – произнес шокированный Альберт.
И она поведала Альберту про соревнования, прыжок в семь оборотов и светящиеся коньки. Про страх зимы, про то, как ей виделись твари в детстве, как она их победила… и как они вернулись.
Чем больше она говорила, тем шире становились глаза Альберта. Невероятное появление у ледокола, мгла и монстры – безумие! Когда она закончила, он еще некоторое время не мог закрыть открывшийся от удивления рот.
Его взбодрила серия резких поворотов, после которых они выбрались к новым линиям черных жилищ.
– Ты. Из другого. Мира, – заключил Альберт.
– Как это возможно?
– Потому что ты – ворскейтер!
– Перестань меня так называть.
– Но так и есть!
– Я даже не знаю, кто это!
– Потому что надо было дождаться меня с книгой! – вспомнил обиду Альберт, но затем с интересом продолжил, тема его волновала: – Это воины льда, в которых течет холодная энергия! С ее помощью они уничтожили монстров в Первую Эпоху Тварей. В сказаниях написано, что лучшие из них умели перемещаться в пространстве, используя коньки и энергию.
– Я просто сделала прыжок.
– В коньках ворскейтера!
– Это мамины коньки.
– А кто твоя мама?
Ненадолго Арина замолчала. Она вспомнила гнев мамы, пощечину, крик. А затем несчастное, бледное лицо, умоляющее выключить музыку во время ее проката.
– Мне кажется… – задумчиво сказала она, – я не знаю… Я ничего о ней не знаю.
– А вот я знаю! Если коньки ее, – настаивал Альберт, – она ворскейтер!
– Да я даже никогда не видела, чтобы она каталась!
– Тогда кто тебя научил? – удивился Альберт.
– Тренер.
– Значит, он ворскейтер! – весело гадал Альберт.
– Она… – Арина усмехнулась, на секунду представив Изабеллу Леонидовну в костюме воина льда. – Нет, она точно не ворскейтер.
Альберт впервые увидел, как Арина улыбается.
– Нам надо понять, почему ты здесь.
– Мне надо понять, как вернуться домой.
– Есть идеи?
– Если я попала сюда, сделав прыжок в семь оборотов… очевидно, надо его повторить.
– Не получится, – напряженно заметил Альберт.
– Меня не пугают монстры. Вернее, пугают. Но я успею…
– Дело не в этом, – перебил Альберт. – Сила коньков работает, только когда они едины, когда лезвия из одного куска гальдугиана.
– Из чего?
– Это единственный металл, который мог прорубить крепкую кожу тварей. Из него ворскейтеры и делали коньки. В книжке прочитал!
– Та-а-ак… Ну, очевидно, лезвия на моих коньках из одного этого…
– Гальдугиана.
– Да. Из него.
– Тут нет сомнений. Проблема в другом.
– В чем?
Альберт открыл металлический бокс правее от бортовой панели эслакара. Он достал из него коралловые коньки. На одном блестело лезвие, а вот на другом…
– Где оно? – напряглась Арина, заметив, что лезвия нет.
– Я подобрал тебя, как только ты рухнула на берег. Ты лежала в отключке. Я боялся, что патруль секьюров засечет передвижение на льду и подъедет через несколько минут.
– Где лезвие?
– Я привез тебя домой и только там понял, что его нет, – сбивчиво оправдывался Альберт, пытаясь уйти от ответа.
– Альберт, где оно?
– Видимо, осталось на берегу.
– Отвези меня туда. Сейчас же!
– У нас мало времени! Если мы опоздаем, твои ноги придется отрезать!
– Да к черту ноги, если я не смогу вернуться домой!
– Ты не в себе.
– Пожалуйста! – взмолилась Арина.
Альберт вздохнул и резко повернул эслакар. Металлические гусеницы жадно вгрызались в лед. Это позволяло двигаться уверенно даже по крутому спуску с множеством резких поворотов.