– Это извинение, – начала Яна.
– Оно ни к чему, – тихо отозвалась Арина.
Яна вздрогнула от ее голоса. Все это время она пыталась не замечать, не смотреть и не слышать ее.
– Я не хотела… – взволнованно начала Яна, – не хотела, чтобы избивали людей, крушили кварталы, арестовывали Альберта, Даниэля…
– Какая милота, всего-то надеялась, что убьют Арину, на том и закончится, – злилась Марион.
– Дослушай! – вспылила Яна.
– Я не хочу это слушать. Ты предала! Здесь нечего обсуждать.
– Но я готова извиниться!
– Перед кем?! Их тут нет! Перед кем ты собралась извиняться? Они все в Высоком Доме!
Яна смяла лист и швырнула комок в Марион.
– Ты еще швыряться в меня будешь? – обалдела Марион и подошла к Яне вплотную.
Арина подняла с пола листок.
– Не трогай его! – закричала Яна, впервые взглянув на Арину.
– Я просто хотела поднять и вернуть тебе.
– Мне ничего не надо! – И дальше она в упор прокричала Марион: – Ничего мне больше не надо! Хочешь меня убить?! Пожалуйста! Давай!
Яна схватила Марион за руки и приложила их к своим плечам.
– Толкай меня! – кричала она. – Толкай!
Позади нее был обрыв, за которым склон круто уходил в пустошь. Когда-то по нему же пронеслись Арина и Даниэль, чтобы спасти Яну. Но если тогда снег был рыхлым и приглашал прокатиться, то сегодня это был опасный заледеневший рельеф, нашпигованный остро торчащими глыбами. Последствия подступающей Метели и падающих температур.
– Ну, чего ты медлишь! – плакала Яна. – Просто сде-лай это!
– Ты не отделаешься так легко, – Марион опустила руки и отошла назад. – Придется разобраться со всем этим.
Но Яна была на пределе. Она тут же расстегнула куртку-облако, за которой просматривалось ее тощее тело, и достала непомерно большой для ее ладони серый, обтекаемой волнистой формы пистолет секьюров. Марион не успела развернуться и выбить, как Яна уже направила дуло прямо в лицо Арине! Но затем ее перекосило в ухмылке. Она грубо схватила руку Арины, вложив в нее оружие, и направила пистолет на себя.
– Стреляй, – глаза в глаза смотрела Яна на Арину. – Стреляй!
Арина медленно перехватила пистолет.
– Давай, – шептала Яна с закрытыми глазами. – Только не струсь, не испугалась остаться с Даниэлем, не дай заднюю и здесь. Уничтожь меня.
Пистолет плавно опустился вниз. Арина передала его Марион.
Яна открыла глаза.
– Прости, – прошептала Арина.
Яна развернулась и быстрым шагом направилась к пропасти. Подойдя на самый край, она изо всех сил закричала в пространство. И снова, и снова, и снова. Крик сбивался на рычание. Отчаявшийся монстр, бессильный, но полный злости, ненависти к другим и к себе. Яна упала на колени. На лед капали слезы.
– Я всех предала.
Арина присела справа от нее, свесив ноги в пропасть. Так же, но слева расположилась и Марион.
– Это я виновата, – призналась Арина.
– Нет! – опять взвинтилась Яна.
– Я…
– Не надо тут строить из себя страдалицу. Ты…
– Все это было… случайно…
– ЭТО НЕ МОГЛО БЫТЬ СЛУЧАЙНО!
– Но…
– А ведь обещала не врать… там, на пустоши!
– Ты спросила, будем ли мы вместе.
– И?!
– Напал монстр, и я… не успела ответить.
В ярости Яна с хрустом сдавила камушек изо льда.
– Ничего не было до, – честно сказала Арина и промедлив неуверенно добавила. – Ничего не будет после.
– Не верю. Да и какая разница. Пошел он. Пошли вы все!
В это мгновение на них накатил холодный ветер, прилетевший с пустоши. Он прогулялся по логову, звонко коснулся ледяных стен и вырвался наружу.
– Мы должны спасти их, – твердо произнесла Арина.
Марион усмехнулась:
– Опять ты за свое.
– Они ваши друзья! – возмутилась Арина. – Они теперь и мои друзья.
– Это невозможно, – покачала головой Яна. – Нас арестуют или убьют в Высоком Доме. Не знаю даже, что хуже.
– Мы должны попытаться…
– Даже если… – допустила Марион, – даже если… мы выйдем оттуда живыми… дальше что? Смерть либо на пустоши, либо в Ингре. Ведь это побег. Это… побег!
– Их схватят, и они уже никогда не выйдут из тюрьмы. Только если твари лично заберут их оттуда, – хмыкнула Яна.
Этот раунд Арина проиграла, но ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы вернуться с аргументом.
– Теплые. Они отправятся к Теплым. Мы же знаем Нила!
– Зачем им нам помогать? Они их просто сожгут, – парировала Марион.
– Если сами Теплые еще будут живы, – заметила Яна.
Марион и Арина удивленно посмотрели на нее.
– Вы не в курсе? Уэй приказал взять границу с Теплыми под контроль в связи со смертью Йолы. Чтобы никто больше оттуда не вышел.
– Мы видели колонны секьюров…
– Да, они шли туда.
– Но вооружены они были так, будто будут не защищать…
– А нападать, – закончила Яна. – Да, вполне вероятно.
Арина решила предпринять еще одну, самую безумную попытку.
– Есть одно место, куда не сунутся секьюры, – задумчиво начала она излагать план. – Ледокол.
Стоя на краю обрыва Логова Добрых Друзей, она смотрела на обломки, торчащие на горизонте. Ее так тянуло туда. Может, Бэлв прав? Может, где-то там спрятано оружие против тварей. Коньки? Доспехи? Или что-то мощнее?
– Мы вытащим ребят, и все вместе доберемся к «Бенкане». Вооружимся и попробуем схватить хотя бы одну тварь. Тогда Высокий Дом не сможет наказать парней. Ведь они станут Героями Ингры.
– Посмертно, – хмыкнула Марион.
– Звучит, как бред. Но мне нравится, – согласилась Яна.
Арина резко протянула Яне руку, даже немного испугав ее.
– Поясни? – удивилась Яна.
– Предложение о мире.
– Оу, нет, я записалась в герои, а не в твои подружки.
– И не надо. Просто хочу, чтобы мы были заодно.
– Мы и так тут втроем.
– Яна, – одернула ее Марион.
– Да ладно, ладно…
Они крепко пожали руки, глядя друг другу в глаза.
– За всю жизнь не видела никого, кто дал бы Ингре хоть каплю надежды. Ты первая. Может, единственная. Поэтому я ставлю на тебя. Хоть ты меня и бесишь. То есть… Я не верю тебе. Но я верю в тебя. – произнесла Яна. – Поймала мысль?
– Вроде того.
– Есть одно но, – сказала Марион. – Высокий Дом хорошо охраняется.
– Не в День Голосов… – отметила Яна.
– Это послезавтра, – проверила календарь в румере Марион.
– Даже если там будет пусто, нужно знать, где искать друзей и лезвие, – переживала Арина.
– Спросим у ближайшего патруля секьюров внутри?
– Я достану карту, – вызвалась Яна.
Марион и Арина переглянулись.
– И как ты это сделаешь? – удивилась Арина.
Папа очень любил Яну. И любил работу. Ту, какой она была, когда он только начал служить Ингре. Еще до наступления зимы. Они ловили преступников, разнимали драки, охраняли порядок. Во что же превратились секьюры за годы осады и холодов…
Чем бессмысленней становилась их работа, тем выше поднимался он сам по карьерной лестнице. Будто с ним заключили договор, по которому чем крепче закрыты глаза и уши, тем выше должность.
Отец Яны был совестливым. Как бы странно это ни звучало. Он никогда не одобрял ни Народборцев, ни жесткость секьюров, обязательную для исполнения. Его это мучило. Но что он мог сделать?!
– Да что угодно! – пыталась задеть его Яна.
Сложно сказать, чего в очередной вечерней ссоре было больше – реальной обиды Яны или ее актерской игры. Так или иначе, но она знала, что после скандалов отец часто уходил в дальнюю комнату их теплой виллы. Он мог проводить по несколько часов в темноте и одиночестве, дыша парами, которые стабилизировали его нервную систему.
Мама, как правило, коротала вечера с подругами, а оттого в пустом доме Яна вольна была делать что угодно.
Услышав звук закрывшейся двери, она поспешила в кабинет отца. У сейфа в стене имелся код. Его знал каждый член семьи, но само наличие защиты успокаивало отца. Внутри хранился служебный румер. Яна легко ориентировалась в нем. Она еще малышкой научилась подглядывать за тем, как отец вводит комбинации паролей для входа в систему. Яну так забавляло запоминать шифр и взламывать гаджет папы. Отец долгое время злился, потом успокоился. Он доверял дочери и семье в целом. Вранья хватало на службе. Дома он хотел быть честным и того же требовал от других.
План Высокого Дома состоял из множества файлов, целой системы архитектурных схем, инженерных коммуникаций, маршрутов, локаций – тяжелейший архив. Впервые открыв его, Яна растерялась. Как можно это запомнить? Не долго думая, Яна решила украсть румер.
Последняя капсула из Благих Холмов на другой берег уходила совсем скоро. Яна быстро оделась и вышла в коридор. Она уже взялась за дверную ручку, но позади раздался голос.
– Ты куда так поздно? – спросил отец.
Яна обернулась. Он стоял перед ней, в элегантной пижаме, подаренной дочерью. Папа смотрел на нее добрыми любящими глазами.
– Сложный вопрос?
– Нет, – прошептала Яна. – Я… пойду подышать.
– Уже поздно.
– Знаю.
Отец подошел близко-близко.
– Жалеешь, что рассказала о ней?
– Да, – еле слышно ответила Яна.
Папа тяжело вздохнул и устало прислонился спиной к стене.
– Прости. Я не хотел арестовывать твоих друзей, но таков был приказ. – Папа посмотрел в ее глаза: – Знай, тебя и твою маму я никогда в обиду не дам, никогда не предам, не обману. Здесь, в этом доме, проходит граница, за которой я загрызу любого, кто посмеет вас тронуть. Поняла? Мы – семья. Мы – одно целое.
Он крепко обнял дочь и потому только не увидел, как по лицу ее хлынули слезы.
– Я тебя тоже очень люблю. Прости меня, – прошептала Яна.
– За что?
– За все. За то, что я такая.
– Я люблю твою эмоциональность. Ты думаешь сердцем, а не головой. Это, конечно, иногда приводит к ошибкам, но это честный путь.
Яна кивнула. Она тихонько приоткрыла дверь. Еще раз взглянула на своего отца. Он помахал ей рукой, и дверь закрылась.