Кто ж знал, что именно кофе принесет в жизнь Макса поток милых девчонок. Да-да. Он любит именно таких. В баре-то совсем другой контингент, а тут… Гуляй душа. Приветливые, наивные, нежные…
Возможно, его хитрые зеленые глаза и белозубая улыбка тоже играют немалую роль, но главным козырем все равно остается кофе. Макс сам не знает, что девчонки находят в этом сексуального, но знакомятся частно. Проявляют инициативу. Вот прям как сейчас.
– Ты же здесь работаешь. Тебе лучше знать, – девушка заправляет за ухо прядь черных волос.
– Доверяешь моему выбору? – лениво включается в игру Макс.
Она уже вторая за сегодня, кто пытается флиртовать. Вчера было трое. Одна даже номер свой оставила. Собственно выбор у Строганова есть, и немаленький.
– Скорее доверяю своему, – брюнетка меняет наклон головы и угол взгляда, опуская подбородок. – Думаю, я в тебе не ошиблась.
Открытая. Смелая. То, что нужно Строганову. Ветер в голове у девицы слышен всем окружающим, а значит развести ее на кое-что веселенькое будет легко, но… То, что она водится с Моревой напрягает. Стерва от стервы не далеко падает, а от этой категории Макс старается держаться подальше.
Но с другой стороны… То, что она подружка Ксюши наталкивает на определенные мысли и пробуждает старое неудовлетворенное желание. Месть. Она встрепенулась еще утром, когда Макс увидел бесстрашие и уверенность в ледяном взгляде Ксю. Уже все забыла. Ну и тварь.
– Я постараюсь тебя удивить, – подмигивает Максим брюнетке и приступает к приготовлению напитка.
– Надеюсь, – кокетливо отвечает она.
«Даже не сомневайся, солнце», – добавляет мысленно Строганов.
***
Женька не успокаивается даже тогда, когда я раскрываю личность ее нового знакомого, который умудрился покорить ее двумя стаканчиками кофе. И это учитывая то, что она в курсе всего произошедшего в прошлом, и прекрасно знает, кто такой Максим Строганов.
– Вы же все порешали? В чем проблема? – возмущается Женька, выглядывая на дорогу.
Кажется, она уже хочет поскорее уехать подальше от меня. Так автобус ждет, словно он волшебный ковер самолет и отвезет ее в Аграбу.
– В том, что он дегенерат последний. Он с дружками мучил моего брата, угрожал его девушке и мне тоже, – задыхаюсь от возмущения.
Для меня нет ничего более очевидного, чем поганая личность Строганова. Почему она этого не видит?
– Ну, все мы не без греха, – Женька неопределенно пожимает плечами.
– Ты заслуживаешь лучшего. Он… Он…
– Хватит уже читать мне морали, Ксю! Не надо меня воспитывать. Ясно? Я же не лезу в твои дела. Не достаю разговорами о твоей фригидности. М?
Жестко. Отвожу взгляд, пытаясь поймать моральное равновесие.
– То, что я не вешаюсь на каждого встречного не значит, что я фригидна, – проговариваю спокойно и медленно разворачиваюсь. Нужно уходить пока я не взорвалась.
– Значит по-твоему, я – шлюха, а ты – ангелок? – прилетает в спину.
– Я этого не говорила, – злость просачивается в голос и туманит разум.
– Но думаешь так…
– Нет. Просто я волнуюсь за тебя, – цежу сквозь зубы, делая медленные вдохи носом.
– Я сто раз тебе говорила, – вздыхает. – Мне нужна подруга, а не мамочка, – тихо произносит Женька, обнимая меня со спины. – Прости за фригидность, Ксю. Я перегнула. Просто этот Макс… Он мне реально понравился. Понимаешь?
– Ладно. Просто помни, что я тебя предупреждала.
Женя целует меня в щеку, а я глажу ее руки, сложенные у меня на груди. Это девчонка была первой, кто заговорил со мной в новой школе. Первой, кому я рассказала сама о том, что случилось с Мишей. Той, кто выслушала меня и не обвинила. Поняла меня. Приняла.
– Ой! Мой автобус, – Женя бросается к дверям общественного транспорта, которые со скрипом открываются перед ней. – До завтра, – шлет мне воздушный поцелуй.
Почему ей хочется всех и сразу? Может, она и сама не знает, чего именно хочет? Внимания? Любви? Заботы? Страсти? Но Макс… Черт! Это худший кандитат. Уж лучше Леша… Тьфу. Алексей Михайлович. Он точно не смахивает на маньяка, в отличии от Строгонова.
– Пока, – коротко машу подруге на прощание и направляюсь в сторону дома. Точнее, моего временного дома.
Интересно, во сколько вернется Зимин, в каком настроении и один ли? Надеюсь, он не забыл за весь день, что у него помимо Мытищи теперь есть еще один жилец.
Успеваю переделать кучу дел. Приготовить мясо на ужин. Перебрать свои вещи и погладить некоторые. Поболтать с родителями, Настей и Деном. С первыми о практике, со второй о свадьбе, которая состоится уже через двадцать дней, а с третим… А с третим обо всем на свете, и все еще никак не могу распрощаться. Мне его очень не хватает. Жаль, что он не поехал с нами.
– Ксю, это просто ужас какой-то, – умирающим тоном причитает Ден. – Серьезно. Зачем мы вообще пошли учится на рекламу, если единственное, что нужно, так это уметь орать и много курить с недовольным видом?
– Значит, ты уже готов к работе. Бросай универ.
– Ага… Ты же не сможешь закончить его без меня. Даже зачеты не сдашь.
– Я не настолько тупая, как ты думаешь, – обиженно говорю я.
– Зато ты красивая. Это уже восемьдесят процентов успеха.
– То есть ты помогаешь мне только потому что я моськой удалась?
– Конечно. А ты как думала?
– А как же любить надо за душу и бла-бла-бла… – ехидно спрашиваю, зная, что этот парень точно поймет такие шутки, потому что они наши общие.
– Я люблю тебя целиком.
– Даже кишки и кутикулу?
– Даже кишки и… Фу! Нет! Только не кутикулу, – надрывно кричит Денис. – Все, я тебя больше не люблю. Кутикула? Кошмар!
Заливисто смеюсь над этим клоуном, и чувствую себя… Расслабленно и спокойно. Ден не знает обо мне всего, но на каком-то духовном уровне, я чувствую близость. Он мой друг.
– Ладно. Обещаю сделать маникюр, перед тем, как возвращаться в Крас, – успокаиваю Дена, который все еще возмущенно дышит в трубку.
– Договорились, – он на несколько секунд замолкает, а потом уже обычным тоном продолжает, – я скучаю, Ксю… Бросайте все и возвращайтесь.
– Я тоже, но всего три недели… Это не долго. А еще мой брат женится в конце месяца, мне все-равно пришлось бы ехать.
– Но не на три недели же…
– Зато я тут под рукой. Вдруг понадобиться помощь.
– Конечно, – чувствуются грустные нотки в голосе.
– Тебе еще как минимум три года терпеть меня в универе, так что прекрати кукситься.
– Ты права. Это будет то еще мучение, – насмешливо говорит Ден.
– Ага. Ладно. Уже поздно, мне пора ложиться. Ты же знаешь, что я не дружу с ранними подъемами.
– Как и они с тобой.
– Точно. Ну, пока.
– Погоди. Ты точно нормально устроилась? Я переживаю, что Женя не присматривает за тобой.
– Это за ней нужно присматривать. Все, Ден. Отбой. Спишемся завтра.
– Пока…
Кладу трубку первой. На мне что написано «нуждаюсь в защите»? Почему все так и норовят прикопаться ко мне?
Уже проторенной дорожкой выбираюсь на балкон, чтобы покурить перед сном. Делаю свое черное дело и проветриваю квартиру, чтобы не спалиться перед хозяином. Но, наверное, это лишнее, ведь Зимин так и не появляется дома.
В полночь хватаю мобильный, чтобы набрать Диме и задать один единственный логичный вопрос – «где его черти носят?», но… Но не делаю этого. Какое право я имею лезть в его жизнь?
Сон совсем не идет, но насильно заставляю тело расслабиться и разум отключиться, чтобы завтра не быть похожей на зомби. Точнее, не быть похожей на утреннего Зимина. Чтоб его!
Хлопок двери и щелчки замка выдергивают меня из дремоты. Вскакиваю с дивана, сама не понимая зачем, и несусь в коридор. Ну наконец-то!
Зимин удивленно смотрит на меня, так и замерев в одном кроссовке.
– Разбудил?
Открываю рот, чтобы вылить на него все возмущения, но вовремя останавливаюсь. Откуда во мне эта сварливая женушка?
– Напугал, – бормочу я и возвращаюсь в комнату, из которой вышла.
Вновь забираюсь в постель, но сна ни в одном глазу. Прислушиваюсь к движениям Димы по квартире, пытаясь отследить его путь. Приглушенный шум воды. Ванная. Звон кружек в сушилке для посуды. Жалобный скрип форточки. Шорох кошачьего корма, бьющегося о миску и друг дружку, а затем «вертолетное» мурчание Мытьки. Кухня.
Медленные шаги. Раз, два, три, четыре. Стоп. Чувствую его застывшее тело на пороге комнаты. Словно что-то мешает ему войти. Может, это я? Мое присутствие его так напрягает?
Зимин все-таки входит в гостиную, и я тут же распахиваю глаза. Обнаженный по пояс в свете серого раннего неба. Хмурый и уставший. Пахал огород со своей зайкой?
– Ты спать собираешься? – спрашиваю с бОльшим недовольством, чем хотелось бы.
– А ты? – присаживается на край дивана спиной ко мне.
Что-то в его поведении не нравится мне. Касаюсь ладонью застывшей в камень спины, и плечи Димы опускаются вместе со вздохом.
– Что-то случилось? Зайка морковку откусила? – пытаюсь шутить, но видимо выходит не очень.
– Нет. Все нормально. Спи, Ксень. Еще есть пара часов.
Только вот нормальностью здесь и не пахнет.
– Не смогу, если ты тоже не ляжешь, – с легкой улыбкой произношу я.
Дима поворачивает голову, показывая мне лицо. Тоже улыбается. Пусть и слабо, немного вымученно, но по-доброму. Значит помнит.
– Ты уже не маленькая девочка. Сама ведь все время это твердишь.
– Некоторые привычки остались, – отодвигаюсь назад и хлопаю по месту рядом с собой. – Сколько мне было? Смутно все помню.
– Ну, нам с Саней доверили роль нянек, только когда тебе исполнилось три, – отвечает Зимин и покорно укладывает голову на соседнюю подушку, глядя в потолок. – А прикол с обнимашками у тебя начался лет с пяти.
– Просто я повзрослела и поняла, как легко можно затащить тебя в постель, – тихонько смеюсь и Зимин тоже отзывается. Легкий смешок срывается с его губ, а черты лица смягчаются.
Атмосфера становится куда приятнее. Добрее. Даже роднее как-то.