– Ты уверена, что успела это предотвратить?
Ветер врывается во двор, хватая за волосы. Жду ответа, но…
– Может еще бутылочку? – Женька поднимается с места. – Схожу куплю.
Не может быть. Надеюсь, у нее хватит сил и ума не лезть в его сети. Да, Женька не простая девчонка, а Макс так вообще чемодан с тараканами. Она заслуживает лучшего. Заботливого. Внимательного. Любящего. Последнее особенно. А Строганов вряд ли способен на любовь.
***
Зимин впервые за эту неделю спешит с работы домой. Он соскучился по Ксюше. Очень сильно. Именно это помогло как-то более-менее утихомирить сознание. Чувства к Ксю стали сильнее страхов. Им нужно поговорить, Дима это прекрасно понимает. И теперь он готов.
Сегодня никаких лекарств он не принимал. Да. После разговора с Сашей пришлось прибегнуть к тайной заначке, которую он хранит на случай чрезвычайных ситуаций. И это не то, чем торгует Лев, а именно специализированные медицинские препараты. Снотворное входит в их число.
Но будет нечестно не упомянуть, что несколько раз он все таки задумывался о желтом пузырьке, что стоит в ванной. Забыться ненадолго. Отпустить ситуацию в космос вместе со своей разодранной переживаниями и мыслями душой. Только вот Зимин понимает, это ничего не изменит и никому не поможет, только испортит все.
Он и лекарства старается не принимать, потому что чувствует как они лишают его части личности. Затирают и замазывают воспоминания, путают мысли. С колесами он завязал давно, а вот с другими таблетками сложнее. Силы воли хватает не на все.
Его малышка спит. Судя по перекрученному покрывалу и спутаным волосам, она в царстве Морфея уже несколько часов. Девять вечера всего. Неужели так сильно устала?
Дима присаживается на диван и нежно убирает волосы с лица Ксю, чувствуя как пальцы покалывает от соприкосновения с ее кожей. Он наклоняется и касается губами ее щеки. Еще раз. И еще. Легкие поцелуи вокруг желаемых и манящих губ.
– Зимин, если ты не хочешь, чтобы я тебя обблевала, лучше не тожь меня, – слабо произносит Ксю, натягивая покрывало себе на голову.
Дима чувствует запах алкоголя, а потом слышит тихий жалобный стон. Черт! Она из-за него так напилась? Нельзя было так надолго уходить в себя и оставлять ее одну. Страшно представить, что Ксюша могла придумать за время его стратегического молчания.
– Ты чего-нибудь хочешь? Воды? – спрашивает Дима, чувствуя себя последним дебилом.
– Останови комнату и заткнись, – отвечает Ксю.
Ну, она имеет право злиться. Нужно дать ей отдохнуть и… Протрезветь. А завтра уже выложить все, над чем он думал сегодня весь день. То, что должно помочь решить все проблемы. Ведь если она будет рядом… Все получится.
Зимин возвращается в постель после уборки кухни, ванной комнаты и долго-долгого душа, где он корит себя, что не смог быть достаточно сильным для нее. Для малышки Ксю.
Ненависть к самому себе всегда была его главной проблемой. Это не просто комплекс, это гораздо больше. Дима никогда не показал бы это открыто и не высказал вслух, но…
Он ненавидит в себе то, что не может оправдать ожиданий своих близких. Не может быть хорошим сыном, братом, другом, парнем, потому что в любую секунду может слететь с катушек. Это не проверенный факт, это не диагноз, но сам Дима именно так и считает. Считал…
Сегодня он решил сам для себя, что сделает Ксю счастливой. Он сможет, будет стараться изо всех сил. Даже готов пройти лечение и встать на учет, написать тысячу тестов и делать все, что скажут врачи. Лишь бы она приняла его таким. Только бы приняла.
Ксю во сне переворачивается на бок и ее рука падает Димке на живот. Ей хватает секунды, чтобы подползти ближе, прижаться всем телом и закинуть ногу Зимину на бедро. Обнимает так крепко, щекочет своим дыханием.
Так мало, но так много для одного конкретного человека. Дима держит в своих руках то, что желает больше всего, и уплывает в сон с улыбкой на губах.
Глава 14
Комната кажется смутно знакомой. Точно, это же кабинет Льва в его дряхлой кафешке. Выцветшие деревянные панели на стенах, красный старый диван, широкий стол и шкаф из темного дерева. Лев точно пересмотрел голливудских фильмов, любит поиграть в наркобарона.
Смех со стороны привлекает мое внимание. Поворачиваюсь. На красном велюре сидит девушка. Черты ее лица тоже знакомы, но большая часть скрыта волосами, и это мешает понять, кто же она такая. Пытаюсь заставить мозг работать, но он, походу, взял отпуск. Очень вовремя.
Ее голова опущена, в руках крутит желтый пузырек, внутри которого что-то тарахтит. Что-то… Да кто же ты такая, черт возьми? Вспомнил! Это девушка Льва. Лена или Алена. Он просил присмотреть за ней, пока не очухается. Она, не он. Он не пробует товар, только торгует.
Сажусь рядом и… Пусть будет Лена. Так вот Лена тут же поворачивается ко мне. Мокрые ресницы. Красные глаза. Она же вроде только что смеялась? Разве нет?
– Он изменяет мне. Представляешь? – голос дрожит, ее душат рыдания. – А я ведь… С ним… Только для него… Понимаешь?
Ни черта не понимаю, но киваю, чтобы дать ей выговориться. Может, она устанет и вырубится? Будет меньше хлопот. И с чего Лев вообще решил нанять меня нянькой? Тем более после того, как выдал мне такой же желтый пузырек, как в руках у этой малышки… Черт! Снова забыл ее имя.
– Я ему все отдала, понимаешь? – продолжает ныть девчонка, цепляясь за меня руками с орлиными, кровавыми когтями. – Я ведь просто хотела любви, – поднимает голову, заглядывая мне в глаза.
Комната плывет. Образ размывается и пространство закручивается в спираль у меня на носу. Потом картинка вновь становится четкой. Или нет. Не знаю. Вижу перед собой только что-то до одурения прекрасное.
– Все ее хотят, – отвечаю не в силах оторваться от ледяной бездны.
Синий-синий лед глаз. Белокурые длинные волосы по хрупким плечам. Розовые губки. Не знаю, кто сидел здесь прежде, но теперь здесь та, которую я хочу видеть. И не только видеть.
Тянусь к ее лицу. Чистому, светлому. Касаюсь кончиками пальцев щеки. Дальше к уху и обхватываю ладонью затылок. Нос к носу. Вдыхаю ее дурманящий сладковато-цветочный аромат. Моя девочка…
Целую, и она отвечает мне. Душа или то, что от нее еще осталось, поднимается к небесам. Это наверное сон или бред, потому что она не может быть здесь, со мной, но… Это мои самые любимые галлюцинации. Ксюша всегда была моей…
Ксюша? Она же в Ростове. Приехала на практику. Откуда я это знаю? Колесики крутятся в голове. Отстраняюсь от девушки и передо мной вновь та, чье имя я не могу вспомнить. Лицо размыто, волосы темные. Все те то. Не она! Обхватив руками голову, упираюсь локтями в согнутые колени. Что-то не так? Почему я здесь? Все это уже было. Я переспал с девушкой Льва, он нас застукал, меня избили. Да. Это точно уже было.
Вскакиваю на ноги, оглядываясь по сторонам. Грязь, пыль, паутина. Повсюду какие-то пятна и жуки, словно в комнате не было никого несколько десятков лет. Что я здесь делаю? Это место…
– Я завязал. Я больше ничего не принимаю, – бормочу, чувствуя, как сжимается желудок, а тошнота поднимается по горлу.
– О чем ты, Дим?
Сердце тарабанит в ребра, грозя сломать их к чертям. Этот голос. Поворачиваюсь и вижу, как Ксю, одетая в одну лишь белую рубашку, открывает злосчастный желтый пузырек.
Хочется сорваться к ней, выбросить эту дрянь, но я не могу. Не чувствую рук и ног, словно меня здесь нет вообще. Собираюсь закричать, но голоса тоже нет. Боль пронзает каждую мою часть, чем бы я ни был, когда вижу, что она подносит пальчики к губам.
Нет! Пожалуйста! Только не она! Нет!
Страшная агония. Худшая из всех пыток. Она глотает, вижу как дергается горло. Нежная светлая кожа в момент становится серой, русые волосы седыми и тусклыми. Голубые глаза блеклыми. Губы бледными и потрескавшимися.
Светлая мысль приходит внезапно. Ксю не может глотать таблетки, тем более без воды. Психологический барьер еще с детства. Это все не по-настоящему. Это просто…
***
– Это просто сон, – произношу еле-еле, пытаясь растормошить Зимина.
Он мечется в кровати. Холодный и мокрый. И все время повторяет: «Нет-нет-нет. Только не она». Не знаю, как его разбудить. Сжимаю плечи, глажу по лицу, встряхиваю, в панике даже бью его пару раз по груди.
Наконец Дима открывает глаза и поднимается, тяжело дыша. Я сама уже давно сижу на коленях, поэтому теперь мы с ним на одном уровне.
– Ты в порядке? – спрашивает он хрипло.
– Я-то в порядке. Ты как? Тебе снился кошмар.
– Да, – Дима вздыхает и трет лицо ладонями, – кошмар…
Он встает с постели и уходит в ванную, больше не сказав ни слова и не взглянув на меня. Он проснулся от своего кошмара, а я кажется все еще в нем.
Зимин возвращается через пару минут, а я так и не сменила позицию. Сижу, уставившись в темноту за окном.
– Испугалась? – спрашивает, застывая недалеко от двери.
Да, но не за себя. За него. Думаю, нет смысла отвечать на этот вопрос, потому что он все равно мне не поверит. Чувствую, что он уже решил все за меня. Снова закрылся.
Лучший уход от ответа – новый вопрос.
– Часто у тебя так?
– Иногда.
– Понятно…
– Если ты… – начинает, а у меня внутри все сжимается.
Вскакиваю на ноги, чуть не свалившись, и уношусь на кухню. Не хочу этого слышать. Не хочу знать, что он так просто откажется от меня.
– Ксю, – Дима входит следом за мной и зажигает свет.
Набираю стакан воды и пью большими глотками, показывая Зимину жестом, что его разговор подождет. Мне нужна минутка. Мытька недовольно мявкает и спрыгивает со стола, на котором благополучно спал до этого момента. Наверное, думает, что тупые людишки снова мешают ему жить.
– Что тебе снилось? – выпаливаю следующий вопрос с грохотом возврашая стакан на разделочный стол.
– Я не помню, – Дима тут же отводит взгляд.
Что он в нем прячет? Скорее всего, правду, но пытать не стоит. И так видно, что воспоминания не из приятных.