— Не знаю, но я расспрошу их и все выясню.
— Надо отправляться сразу, как только это станет возможным, — сказал Ортнар. — Нужно возвращаться к саммадам.
Лицо Керрика словно окаменело: слова Ортнара вызвали воспоминания. А с ними и забытые было страхи.
И первым делом он вспомнил Вейнте' с ее неистребимой ненавистью; она ждала их на юге, замышляя гибель тану, саску и всех устузоу на свете. Он обратился спиной к городу иилане', потому что не мог забыть Армун. Ну а теперь? Что их ждет? Безопасность? Да найдется ли для него во всем мире хоть один безопасный уголок, пока жива Вейнте', пока не иссякла ее ненависть? Пора возвращаться. Назад, к иилане' и их хесотсанам, в мир мургу и устузоу, к битве, которой нет конца… В мир, где саммадам все время грозит смерть.
Армун молча смотрела на Керрика, читая на его лице мысли. Пока он думал словами мургу, тело его корчилось, вторя им, а лицо подергивалось — и вдруг стало мрачным.
Итак, они возвращаются.
Но что их ждет?
Глава 21
Ambesetepsa ugunenapsossi, nefatep lemefenatep. Epsatsast efentopeneh. Deesetefen eedeninef.
Угуненапса учила: мы знаем смерть, а потому знаем и пределы жизни, в этом и кроется сила Дочерей Жизни, живущих, когда остальные умирают.
Когда урукето покинул гавань Йибейска, Амбаласи приказала плыть на запад. Там легче было затеряться в море, и никакие соглядатаи не могли догадаться об их истинном курсе. Элем вскарабкалась наверх; ученая стояла у края плавника, наблюдая за темными силуэтами энтиисенатов, скользящими возле урукето. Элем вежливо попросила внимания.
— Я не командовала раньше урукето, а только служила на нем. Есть проблемы…
— Решай их, — твердо сказала Амбаласи, жестами положив конец разговору на эту тему и переходя к следующему вопросу. — Кто ведет урукето?
— Омал, иилане' cо спокойным умом, способная быстро обучаться.
— Я сказала — можешь командовать. А теперь давай посмотрим карты.
Спустившись вниз, они миновали Омал, которая стояла, положив руки на живую стенку, неподалеку от нервных окончаний, с помощью которых меняли курс урукето. Она внимательно следила за морем через прозрачный диск. Рядом, на жердочке, нахохлившись, сидела розово-серая птица, смотревшая в ту же сторону. Остановившись, Амбаласи взъерошила перышки на спине — птица довольно заворковала.
— Новый компас, — пояснила Элем, — более совершенный, чем прежние.
— Еще бы… я сама и делала. Точный, надежный, да и развлекает в долгой дороге. Если его сориентировать в нужном направлении, не свернет, пока не умрет.
— Мне непонятно…
— А мне понятно. В лобные доли мозга введены намагниченные частицы. Где карты?
— Здесь.
Ниша была едва освещена, но, когда развернули первый свиток, карта ярко засветилась под тусклым пурпурным мазком на живой стенке.
— Эта самая подробная, — произнесла Элем. — И самая свежая. Вот Энтобан, а вот за широким океаном Гендаси.
— А что означают эти цветные завитки?
— Прохладными цветами показаны ветры, подобно рекам текущие в атмосфере. Здесь, в тропиках, где солнце нагревает воздух, потоки поднимаются высоко, потом, поскольку планета вращается, растекаются на юг и на север. Это крайне интересно для моих исследований, но для практической навигации куда важнее другое. Вот эти теплые оранжевые и красные линии — они обозначают океанические течения…
— Объясни подробнее.
— С удовольствием. Мы сейчас находимся в океане к западу от Йибейска. По твоему приказанию мы будем плыть на запад до наступления темноты — на тот случай, если за нами увяжется погоня. Тогда мы окажемся здесь, в этой красной струе, уходящей на юг. Всю ночь течение будет нести нас. На рассвете, определив свое местоположение, мы можем отправиться в нужном направлении. Желательно знать скорость и направление.
— Пока неизвестно. Расскажи: что ты будешь делать, если пунктом прибытия будет Гендаси?
— Немедленно приступлю к расчетам. Двигаясь к Гендаси, мы должны оставаться в этом течении, уходящем на юго-запад в самую середину океана. Там очень интересный район — середина океана просто изобилует жизнью. Там мы выберем нужное течение. Вот это течение нам необходимо — мимо Алакас-Аксехента оно уходит к заокеанским зеленым краям.
Амбаласи внимательно разглядывала карту начиная от Йибейска, потом одним глазом окинула путь до Гендаси.
— Вопрос. Мы плывем по большой дуге на юго-запад к середине океана. Потом поплывем по другой дуге — на северо-восток. Подумай, насколько быстрее будет, если мы просто пересечем океан по прямой линии.
Она провела пальцем по карте. Элем отступила на шаг, гребень на ее голове покраснел.
— Это невозможно! — Она сопроводила замечание знаками отчаяния и страха. — То, что ты предлагаешь, нереально. Мы плавали по прямой только на коротких расстояниях, от острова к острову… или вот как сейчас. Но никто не движется по прямой. Морские создания следуют за морскими течениями, птицы — за воздушными потоками. Курс, который ты предлагаешь, противоречит законам природы. Днем надо будет вести урукето против течения, а ночью он будет дрейфовать. Утром нужно вновь рассчитывать координаты… Нет, это невозможно!
— Соберись, Элем, вот простой научный пример. Ты обладаешь познаниями, и ради блага твоих работ я поведаю тебе о двух различных состояниях материи. Или тебе уже известен закон Атепенепсы?
— Смиренная-в-невежестве, желаю знаний.
— Говоря в самом общем виде — невидимая материя передвигается по прямым линиям, в отличие от видимой… Перестань смотреть на меня стеклянными глазами и закрой рот! Ты — изображение глупости фарги! Знаешь ли ты о невидимой материи?
— Нет…
— Куча невежественности. Тяготение невидимо: если я уроню эту карту, она упадет по прямой. То-что-переносит-свет невидимо само по себе, и лучи идут в глаз по прямой линии. Инерция невидима, однако же она направляет движение тел по… Впрочем, довольно. Я вижу, что все это тебе неизвестно. И не стыдись своей глупости. Лишь немногие иилане', подобно мне самой, обладают интеллектуальными способностями, позволяющими понять все это. Вернемся к нашему курсу. Что это?
Амбаласи закрыла растопыренной рукой пустое пространство под Манинле к югу от Гендаси.
— Ничего, вовсе ничего, — пробормотала Элем.
— Пустая умом, не-ощущающая-своей-жизни! Или это я должна учить тебя твоей специальности? Что здесь изображено на карте, тут и тут?
— Течения, океанические течения.
— Удивительно. Обратимся к деталям: что вызывает течения?
— Разность температур, ветер, вращение планеты, береговые линии, изменение глубины…
— Хорошо. Вот погляди на эти течения, внимательнее погляди. Они же не возникли из темноты сами собой. Погляди-ка.
— Вижу! Поняла! Великая Амбаласи, ты извлекла меня из невежества, словно фарги из морских глубин. Там, куда ты показываешь, должна быть земля. Никто не видел ее и не сообщал о ее существовании, но, только поглядев на карты, ты поняла, где она…
И в знак глубокого уважения Элем склонила голову, как нижайшая из низших перед высочайшей из высших — она сразу поняла, что Амбаласи смыслит в навигации не меньше, чем она сама. А может быть, и больше. Амбаласи кивнула, принимая все как должное.
— Ты искусна в своей науке, Элем, — проговорила она. — Но я искусна во всех науках… и только что доказала это. Я не с первого взгляда обнаружила это: несколько лет мне пришлось изучать навигационные карты. И наше путешествие докажет, что я права. Мы направляемся туда, к этому белому пятну на карте, чтобы оно навсегда исчезло. А теперь иди и пришли мне Энге.
Энге немедленно явилась вместе с Элем. Амбаласи застыла в важной позе, выпрямившись, насколько возраст позволял ее позвоночнику, в руке она сжимала карту. Элем приближалась к ученой смиренно, словно фарги. Энге, сложив руки в предельном уважении, все-таки ограничилась меньшим. Амбаласи протянула ей карту с предельной серьезностью-значимостью в жесте.
— Теперь я покажу тебе, Энге, место нашего прибытия в город, который ожидает нас там.
— Мы искренне благодарны за все, что ты для нас сделала. — Жестами Энге дала понять, что говорит за всех.
— Великолепно. Здесь, на этом месте, ждет нас судьба. А вот и наш город.
С этими словами она раскрыла ладонь — на ней лежало большое сморщенное семя. Энге перевела взгляд с карты на семя, потом обратно и понимающе кивнула.
— Мы благодарны. Раз на карте ничего нет, я могу только предположить, что твои огромные познания позволили обнаружить там сушу. Землю, где нет города, где нет иилане', и выращенный из семени город станет нашим собственным.
— Именно, — резко ответила Амбаласи, опустив семя и карту с излишней поспешностью; по гребню ее волнами пробежали краски. — У тебя первоклассный разум, Энге, но я хочу доказать свое превосходство.
Она не стала добавлять, что на сей раз не сумела сделать этого. Энге тоже оставила инцидент без внимания, знаками выказав благодарность и согласие. У старой ученой был крутой нрав, но, учитывая все, что она сделала для Дочерей, с подобными выходками нужно было мириться.
— Дозволено ли будет узнать подробнее о месте нашего назначения, чтобы насладиться плодами работы столь совершенного разума?
— Дозволено. — Краски на гребне поблекли. Амбаласи была удовлетворена обращением. — Смотри внимательно и учись. Сила, ширина и температура течения этих рек в океане помечены на картах для тех, кто в состоянии понять надписи. Конечно же, я принадлежу к их числу. Я не стану входить в детали, ты не поймешь их, и только ознакомлю тебя с выводами. Здесь лежит не маленький остров и не гряда островков, здесь расположена огромная земля, в величине которой мы убедимся, когда достигнем ее. Она лежит к югу от Алпеасака, а значит, там еще теплее. Знаешь ли ты имя этой новой земли, Энге?
— Знаю, — ответила та твердо.
— Так скажи нам, — потребовала Амбаласи, не в силах скрыть удовлетворение в движениях.