— Кай Генрихович, — более уверенно проговорила я. — Разрешите представить Вам мою лучшую подругу Марину.
— Марина, разреши представить тебе моего Босса, Кая Генриховича.
А потом меня понесло в другую степь. Пока Марина усаживалась, и Кай вежливо наливал ей вина, я старательно поддерживала беседу:
— Кай Генрихович, если Вы заметили, моя подруга очень красивая девушка. А ноги у нее какие! Самые лучшие! А еще он манекенщица, с такими ногами только на подиум.
Я замолчала, не знаю, чтобы еще придумать такого, чтобы нарушить молчание. Маринка не спускала влюбленного взгляда с Кая и, кажется, уже капала слюной на белоснежную скатерть!
Кай почему-то не смотрел на Маринку, а старался прожечь взглядом меня. Потом вдруг тихо попросил:
— Алекс, спой, пожалуйста, что-нибудь для меня!
И я вдруг поняла, что он вряд ли слышал, что я говорила про Маринку, что вообще он вряд ли замечает сейчас ее присутствие здесь, что он сейчас очень искренен в своей просьбе.
Мне хотелось ему спеть! Раньше я пела только для себя, я любила свои песни, и, наверное, мне не так важно была благодарность зрителей, как само ощущение на сцене.
Сегодня все по-другому! Я хочу петь только ему. Я знаю, что спою, ведь эта песня ассоциировалась с ним и с моим сном (стихи Ирины Ерофеевой, источник интернет). Я вышла на сцену, ловя его взгляд. Первые аккорды гитары, первые слова:
Взгляд гордой волчицы И царская поступь!
Ни с кем не сравнится И клык ее острый.
На лесть не ведется, Сомнений не знает!
Она не покорна — Сама все решает!
Глаза всех пронзают Расплавленной лавой,
Пощады не знают, Не хочет быть слабой!
Она не доступна, Резка, своенравна!
Такую любить — Не простая забава…
Он жесткий и смелый, Один, словно ветер!
По жизни бредет, Много подлости встретил…
В боях закаленный И тело все в шрамах,
Но непобежденный Он в жизненных драмах!
Друзей он терял, Болью сердце сжималось
И рядом совсем Никого не осталось…
Он сердце свое Закалил как железо!
Отныне один, Больше нет интереса…
Насмешкою чьей-то Судьба их столкнула,
Всего на мгновенье Их взгляды схлестнула…
И не было больше Бойца и царицы,
Лишь преданность волка И нежность волчицы!
Я видела, как Кай подошел к сцене, внимательно вслушиваясь в слова, отмахиваясь от прилипшей Маринки, я видела, как темнеет его взгляд, я видела и не могла насмотреться.
Песня закончилась, раздались аплодисменты, но я их не слышала. Сейчас, здесь, среди людей, мы были вдвоем: я и он.
Кай легко запрыгнул на сцену и подошел, вглядываясь, будто пытаясь узнать или стараясь запомнить. Я потянулась к нему навстречу: взглядом, телом, душой. Она взял мое лицо в свои руки и, внимательно глядя в глаза, вдруг выдохнул:
— Ты? Моя?
Хотела согласиться, но вдруг у нас обоих одновременно зазвонили телефоны, Кай вздрогнул, момент был упущен.
— Прости, мне надо ответить, — буркнул Кай и спрыгнул в темноту зала.
Холод окутал меня, холод и разочарование. Флегматично вытащила телефон и ответила. Приглашали на сегодняшние гонки. Да, я поеду, я не могу больше сдерживать этот огонь.
Мы одновременно подошли друг к другу и в один голос заговорили:
— Мне надо срочно уйти!
Я ойкнула, прижала ладошку ко рту и рассмеялась.
— Конечно, Босс, — весело сказала я, пряча грусть. — Встретимся завтра на работе.
— Постой, Алекс, я вызову тебе такси или довезу до дома, моя машина за углом.
— Нет, — отчаянно помотала головой, — но ты можешь проводить меня до машины, папин водитель ждет меня у работы.
Дошли мы до моей машины быстро, Кай молчал о чем-то думая, а я просто не знала, что сказать.
Глава 15
Я смотрел, как девчонка ест мясо. Мало кто из женщин этого мира так откровенно любит мясо, большинство кокетки, которые хотят есть, но потихонечку отщипывают фрукты и маленькими глотками попивают вино. А это чудовище набросилось на мясо, как будто ее отец родной дома не кормит. Смотрел бы и смотрел.
— Спой для меня, — попросил я Алекс.
Сейчас я был благодарен ей, благодарен за то, что остановила меня, не дав снова разочароваться, благодарен, что привела в мой любимый ресторан и даже благодарен, что она согласилась петь.
Когда девчонка запела про волчицу, я понял, что пропал. Мне казалось, я узнаю свою Мари в жестах, во взгляде, в округлости плеч. Я смотрел и не мог оторвать от нее глаз. "Моя", — шептало мне сердце, а кровь, казалось, кипела и бурлила в венах.
Одно желание опять владело мной, унести, увезти ее отсюда, подальше от мужских глаз, от шумной толпы и потихонечку во всем разобраться. Я жаждал повторения поцелуя, казалось, еще немного и я вспомню, вспомню и пойму.
Я вскочил на сцену, уже не споря с тем, кто приказывал мне забрать, украсть, спрятать. Еще чуть-чуть и я напугал бы ее своей страстью, своими безумными мечтами. Как вовремя зазвонил телефон! Звали на гонки. Да! Это именно то, что мне надо сейчас!
До старта оставалось три минуту, когда я вылетел из-за поворота. На меня надвигались фары желтого монстра! "Ого! Тоже опаздываешь, дружище!" — подумал я, радуясь, что гонка будет сложной.
Мы одновременно встали перед стартом. Что у нас сегодня? Стрит-дрэг — гонки на ускорение, на 1/8 мили, только без перекрытия движения другого транспорта, в потоке машин.
Я чувствовал, как на меня из темного тонированного автомобиля внимательно смотрят. Повернулся и улыбнулся, приветствуя того, кто бы там ни сидел. Сегодня я не дам ему уйти.
Визг шин, рев моторов! Началось! Я рванул, огибая впереди стоящие машины. Понеслась! Трасса вечером не была такая загруженная, как днем, но машин было достаточно. Бизнесмены, спешащие домой, домохозяйки с покупками, припозднившиеся дачники. И что вас всех по ночам-то носит.
Я мчался, в зеркало заднего вида, отслеживая желтый феррари, он сидел у меня на хвосте, как будто прилип, и это злило, и радовало одновременно. Я не разочаровался в тебе, боец! В боковое зеркало увидел, как желтый пошел на обгон, поддал газку, обгоняя семейный седан. КАМАз ему точно не обойти! Мы шли бампер в бампер, толкая друг друга и пытаясь втиснуться в место между КАМАЗом и бордюром, никто из нас не хотел уступать. Водитель КАМАЗа нервничал, то сбавляя, то ускоряя ход. Черт! Да пропусти уже меня. КАМАЗ встал на аварийку, нервы водителя не выдержали, и я успел проскочить первым.
Финиш! Резко разворачиваю машину так, чтобы перегородить проезд ферарри. Гонщик ударил по тормозам, машину чуть занесло и развернуло.
Я не стал выходить, зная, что стоит мне расслабиться, как водитель желтого спорт кара сорвется с места. Сегодня — мой день! И я хочу победить тебя навсегда!
Окружающие наблюдали за нами, не понимая, что происходит. Двигатели наших машин тихо урчали, надеясь на продолжение. Внезапно ферарри решился, взревел мотор и желтый пошел на круг, огибая меня. Я рванул за ним. Теперь уже не было гонки, победителя и проигравшего, а была настоящая охота: преследователь и жертва. Я мчался за желтым феррари, стиснув зубы.
Что скрывает водитель спорткара? Одна мысль билась в моей голове — догнать и не отпускать, прижать к земле и не давать дышать, пока не разгляжу, пока не узнаю тайну.
Мы вырвались за город, где-то это уже было, вспомнил я таинственного мотоциклиста. Мотоцикл до сих пор стоял у меня в гараже, ожидая появления владельца. Мы мчали по знакомому мне маршруту. Скоро река. Ну, нет, тебе меня уже не провести! Я переключил скорость, мы одновременно свернули к реке, но я первый успел перегородить въезд на обрыв, притирая спорткар к темному дереву, блокируя дверь водителя. Все — ты мой! Медленно поднялась дверца автомобиля, впуская свежий речной воздух. Какая тишина! Благодать! Звезды, лягушки, где-то поет какая-то птица.
Подошел к машине, пышущей жаром. Остановился перед капотом, давая себя разглядеть в свете фар. Дверца ферарри поднялась с тихим шелестом, я напрягся, всматриваясь в темноту.
Темная, хрупкая фигурка! Пацан что ли? Совсем молодой, подросток? Пацан снял шлем и поднял на меня знакомые глаза, рыжие волосы рассыпались по плечам. Все! Я понял, что пропал, никакая сила не спасет эту девчонку теперь от меня. Никто не сможет ее спасти.
Я рванул к ней, вжимая ее тело в теплый бок автомобиля, впился в губы так, как будто это мой последний поцелуй перед смертью. Я целовал ее всю, молча до стона, до хрипа, срывая с нее одежду, как будто одержимый.
На минуту уверился, что девчонка отвечает мне тем же, с рычанием срывая с меня футболку, впиваясь ногтями в плечи, отдавая всю себя. Я любил ее так, как не любил никогда и никого. Я хотел, чтобы она умоляла меня не останавливаться, и она кричала, звала меня, отдаваясь полностью, раскрываясь полностью. Это был безумный танец двух тел, которые ждали друг друга веками!
Глава 16
Наступал рассвет. Я обнимал спящую девушку и пытался принять верное решение. Боялся ли я потерять свой шанс встретить Мари сейчас; что это — страсть или та самая встреча? Я сравнивал свои чувства и осознавал, что если бы в том мире, будучи в браке, мне попалась бы она, моя Алекс, я бы предал тихую надежную любовь Мари, я бы выбрал огненную страсть Алекс. Нужен ли мне тот шанс, чтобы снова вернуть Мари? Хочу ли я? Я, всю жизнь стремящийся к одной цели, ищущий свою единственную?
Внезапно яркая вспышка осветила небо. Передо мной стоял мой Бог.
— Кай, готов ли ты сделать выбор сейчас?
— Мой Бог, ты издеваешься надо мной, — сказал я, накрывая своей курткой девушку. — Двести лет ты даже не давал о себе знать, и именно сегодня вспомнил обо мне?
— Да, Кай, двести лет не было от тебя ни одной вспышки, твоя замерзшая душа не хотела просыпаться, но видимо появился кто-то, кто отогрел твое сердце. Еще раз повторяю вопрос Кай, готов ли ты сделать выбор?