Он еще сердито посверкал глазами, но все же махнул слугам; те поклонились и стремительно вышли из комнаты. Вернулось их уже не двое, а целая толпа с горой еды. Они устроили нам настоящий пир, и, надо признать, выглядело все весьма впечатляюще: тарелки из серебра, кубки из прозрачных бриллиантов, снежно-белая скатерть и штук двадцать пять различных блюд — правда, все холодные. Пища по большей части была мне незнакома, но, к счастью, все оказалось съедобным. Пронзительно острая розовая рыба, ломтики белесого фрукта с бледной желто-зеленой кожурой, прозрачный студень с какими-то твердыми и солеными квадратиками внутри и что-то похожее на снег, но с запахом розы и сладкое на вкус. Мне показалось, я узнала зеленый горошек, но, попробовав, я убедилась, что горошинки совсем крошечные и к тому же замороженные чуть ли до каменной твердости. А еще на столе была оленина на полоске соли — сырая, но нарезанная такими тоненькими ломтиками, что ее все равно можно было есть.
Мы покончили с трапезой, и слуги занялись посудой. Король подозвал двух женщин и приказал им отныне прислуживать мне. Судя по лицам, их это в восторг не привело, впрочем, и меня тоже. Мой супруг не соизволил назвать мне их имена, и я с трудом могла отличить своих служанок от всех прочих Зимояров. У одной волосы были чуть подлиннее, слева у нее висела тонкая косица с вплетенными хрустальными бусинками. А у второй под правым глазом виднелась небольшая белая родинка. Вот и все отличия. Волосы у обеих были серо-белые, а одежда серая, как у всех слуг.
Но на груди у каждой поблескивал ряд серебряных пуговиц. Я подошла к служанкам и, коснувшись всех их пуговиц, одной за другой, превратила серебряные пуговицы в сверкающе-золотые. Пока я это проделывала, слуги беспокойно переглядывались. Закончив, я холодно произнесла:
— Теперь каждому видно, что вы мои служанки.
Вид у обеих девушек был скорее обреченный, да и король смотрел угрюмо. Так ему и надо, мстительно подумала я. С моей стороны это, конечно, мелочно — ну и пускай.
— Как мне позвать вас, если мне что-то понадобится? — спросила я служанок. Но они молчали, не сводя взгляда со своего короля. Ну разумеется, тут же догадалась я, он запретил им отвечать на мои вопросы, чтобы отвечать самому. Я прикусила губу и надменно спросила уже у него: — Ну так как?
Он довольно ухмыльнулся плотно сжатым ртом.
— Воспользуешься вот этим. — Он слегка кивнул той, что с родинкой, и она вручила мне маленький колокольчик. Затем король отпустил слуг. Когда мы остались одни, он сказал: — У тебя еще один вопрос.
У меня скопилась тысяча полезных вопросов. Тем более что, кроме моего мужа, никто больше не собирался мне ничего рассказывать. Я могла бы спросить, где мне помыться, где взять смену одежды, и много чего другого. Но вместо полезных вопросов сам собой у меня вырвался один бесполезный, тот, на который в глубине души я страшилась услышать ответ:
— Как мне попасть назад в Вышню? Или домой?
— Попасть домой? Чтобы ты отправилась из моего королевства в солнечный мир? — По презрению, звучавшему в его голосе, было ясно, что проще попасть на луну. — Тебе не попасть домой — если только я не увезу тебя туда.
С этими словами он поднялся и вышел из спальни, а я задернула занавески, спасаясь от неизбывных сумерек, и кинулась на постель. Уткнувшись лицом в ладони, я стиснула зубы и выпустила наружу несколько жарких слезинок.
Наутро я позвонила в колокольчик, полная решимости. Мои служанки тотчас прибыли на зов. Я решила, что не стану их расспрашивать, а буду вместо этого раздавать указания. И это сработало: мне принесли серебряную ванну — огромную, изысканно украшенную. Я там помещалась во весь рост. Ванну опоясывал ледяной узор, и воду ближе к краю прихватило морозцем, но когда я осторожно погрузила в ванну руку, выяснилось, что вода ничуть не холодная. Опасливо морщась, я влезла в ванну, на всякий случай готовая завизжать, но визжать не пришлось. Зимояр определенно что-то сотворил со мной, когда вез в свое королевство, и теперь здешний холод мне был нипочем.
Служанки принесли мне поесть и переодеться. Вся одежда была белая, с серебряной вышивкой, и я добросовестно перекрасила каждую ниточку в золото. Раз уж я с самого начала так себя поставила, то так и надо себя держать. Обе девушки прислуживали мне все утро, но ни одна не назвала своего имени. Однако растрачивать на это вопросы я не собиралась.
— Тебя я буду звать Флек, — объявила я той, что с родинкой. — А ты будешь Цоп,[2] — сказала я той, что с косичкой. — Если, правда, вы не хотите зваться как-нибудь иначе.
Флек настолько опешила, что едва не расплескала питье, которое наливала мне в бокал. Она бросила ошеломленный взгляд сначала на меня, потом на Цоп. Та тоже выглядела потрясенной. Я даже забеспокоилась: вдруг я их как-то всерьез обидела? Но обе девушки залились голубовато-серым румянцем.
— Это большая честь, — потупившись, пролепетала Флек.
И, похоже, она говорила правду. Имена я им придумала не бог весть какие, но ведь я не очень-то и старалась, просто хотела обманом вызнать, как их зовут по-настоящему.
Так или иначе, результатом я осталась вполне довольна. Но вот я покончила с завтраком, и впереди меня ждал бесконечно долгий день с сундуком серебра в качестве единственного развлечения. Я безрадостно покосилась на сундук, но ничего лучшего в моем распоряжении не было. Да и вообще ничего не было. Король хотя бы выполнил мои требования. Мне не очень-то хотелось потакать его прихотям, особенно этой его страсти к золоту, однако выбор у меня был невелик. Пока я выполняю уговор, мне сохраняют жизнь. Как только я перестану его выполнять, меня просто выкинут через прозрачную стену и мое тело грянется о камни возле водопада.
— Высыпьте все на пол, — скрепя сердце велела я Флек и Цоп.
Девушки подчинились, без видимых усилий опрокинув сундук и извергнув из него поток серебра. Поставив пустой сундук на пол, они поклонились мне и ушли.
Я подняла одну монетку. В моем мире она, наверное, казалась бы совсем гладкой, но в загадочном бриллиантовом свете, что струился сквозь хрусталь, проступали линии рисунка: с одной стороны — стройное белоснежное дерево, с другой — изображение хрустальной горы с серебряными воротами у подножия. Только водопада на монетке не было. В моей руке, повинуясь едва ощутимому движению воли, монета окрасилась золотом; теперь уже на моей ладони поблескивал масляно-золотой кружок.
И от этого я снова разозлилась. Или, вернее, попыталась разозлиться, сравнив солнечный свет, плененный в моей руке, с безысходными серыми сумерками снаружи. Я подхватывала серебро с пола горстями и сваливала его назад в сундук, наслаждаясь тем, как скачут вниз золотые монетки-солнышки. Это было совсем нетрудно, но я не спешила. Ведь стоит мне закончить — меня тут же будет ждать новый сундук.
Одолев примерно четверть сундука, я уселась возле прозрачной стены и окинула взглядом свое новое королевство. Снова начался снегопад. Одна лишь река перечеркивала сплошной ковер из леса — она вилась вдаль тонкой серебристо-черной змейкой под громоздкими льдинами. Но и реку вскоре замело снегом. Ни полей, ни дорог — ничего, привычного моему глазу. Небо нависало сверху тяжкой свинцовой тучей — без просвета, без отдельных облаков. Сияющая гора была единственным ярким пятном; она словно вобрала в себя весь свет, рассеянный по снегу и льду, ревниво присвоила его и воздвигла свои невероятные склоны. Свет вспыхивал и угасал в хрустальных стенах тысячью изменчивых бликов, и, когда я прижимала пальцы к холодному хрусталю, свет радугой разбегался из-под моих рук.
— Где… Покажи мне, откуда берется еда, — приказала я Флек, когда та принесла мне полдник: незатейливое блюдо с разложенными по кругу тонкими кусочками рыбы и нежными ломтиками фруктов поверх них. На лице служанки мелькнуло замешательство. Тогда я подошла к хрустальной стене и махнула рукой в сторону леса. Флек беспокойно глянула на лес, но не подошла ко мне. Она помотала головой и указала строго вниз.
Я задумалась, вперив взгляд в тарелку.
— Отведи меня туда, откуда ты принесла рыбу, — велела я. У меня в голове уже зрел план побега. Я могла бы уплыть по реке вниз по склону. Но для начала нужно хотя бы выйти из спальни. В конце концов, я королева и имею право обозревать собственные владения.
Флек явно терзалась сомнениями, но все же подошла к стене и отворила ее. При этом она как будто не проделала ничего особенного: не повернула никакого рычага и не произнесла заклинания. Просто прошла сквозь стену. И когда Флек обернулась ко мне, я вдруг увидела, что она стоит в сводчатом проходе, который словно был там всегда. Я последовала за ней по коридору. Это, верно, был прорубленный в горе ход: на гладких стенах я не различила ни одного стыка. Коридор круто забирал вниз. Флек вела меня очень нерешительно, то и дело посматривая по сторонам. Мы проходили мимо каких-то комнат, и я догадывалась, что это кухни, хотя никаких очагов и печей там не было. Там стояли длинные столы, и Зимояры-слуги в серых одеждах аккуратно орудовали ножами и готовили разные яства, извлекая из ящиков фрукты неброских оттенков, светло-серебристую рыбу и полоски темно-красного мяса.
Это зрелище меня почти радовало. Хотя бы что-то знакомое в этом чудном месте, хотя бы кто-то занят чем-то близким и понятным. Но Зимояры провожали меня изумленными взглядами и пристально смотрели на Флек, а та прятала глаза. Наверное, королеве не положено разгуливать там, где живут слуги, так что я, судя по всему, устроила им тот еще цирк. Но я шагала следом за Флек, гордо подняв голову. Еще один поворот — и последняя кухня осталась позади. Теперь перед нами лежал длинный коридор без всяких дверей. Флек остановилась и обернулась, словно втайне надеясь, что я удовольствуюсь кухнями. Но коридор круто шел под откос, и меня разбирало любопытство, а потому я приказала:
— Ступай дальше.
И Флек развернулась и двинулась вперед.