— Еще недавно ты сама доказывала, что она к такому знакомому в машину бы не села, — напомнил Гарик. — Даже в метель.
— Если бы дело было в одной метели, не села бы. Но я тут подумала… Ее коллеги замечали, что она в последние месяцы плохо себя чувствовала, ее мучил токсикоз. Что, если в тот вечер это проявилось достаточно сильно? Ей плохо, тут эта дурацкая метель, темный лес… Но вот она выходит на парковку — и получает возможность вернуться домой быстрее, в тепле и комфорте. Она могла согласиться.
— Возможно, — кивнул Матвей. — Но каков мотив с его стороны? Он не мог знать, что она согласится, это было нетипичное для нее поведение. Если так, выходит, он решился на спонтанное убийство, тогда как по уровню организации оно спонтанным не выглядит.
— Это если он случайно там оказался… А если он выслеживал ее? Приезжал пусть и не каждый день, но часто, приучал ее к себе? Тогда он все спланировал.
— Такое возможно, если он из местных, — задумался Гарик.
— То, что он ее по лесу взялся гонять, уже намекает, что он из местных!
Им пришлось сделать паузу, когда к их столику подошла Елена. Хозяйка кафе лично принесла три белые керамические кружки и прозрачный чайник, в котором медленно, словно сонные рыбки, двигались крупные ягоды малины, чайные листья и даже мелкие шишки — то ли сосновые, то ли еловые, Гарик никогда их толком не различал.
Подготовив все для чая, Елена повернулась к Матвею:
— А вы к нам только присоединились? Вам что-нибудь принести?
— Что не придется ждать?
— Жаркое как раз десять минут назад приготовила, еще горячее — с настоящей лесной дичью, мой муж сам для кафе добывает!
Матвей остался предсказуемо равнодушен к импровизированной рекламе, мыслями он вообще был не здесь. Он лишь пожал плечами:
— Хорошо, пусть будет жаркое.
Елена если и была обижена его безразличием, виду не подала. Она пообещала быстренько все принести и упорхнула на кухню.
— Надо еще разобраться, где Даша получила щепки в руку, — заметила Таиса. — Если Матвей прав и она стучала… Куда? Доберись она до этой деревни — кто-нибудь ей бы помог!
— Эта деревня точно не вариант, — покачал головой Гарик. — Во-первых, тут действительно людно. Во-вторых, далековато от места ее смерти, а док сказал, что она не так уж долго бегала по лесу.
— Может, она стучала в забор Охотничьей Усадьбы? — не сдавалась Таиса. — Там же есть забор?
— Есть — но металлический, сетка-рабица, я на сайте видел.
— Да и потом, если убийство организовал кто-то из Охотничьей Усадьбы, они бы не привезли ее туда, — добавил Матвей. — Это даже дальше от места смерти, чем деревня. Возможно, Наумов был прав, а я ошибся: она никуда не стучала, просто случайно напоролась на доску.
Елена их не обманула, она вернулась очень быстро с глубокой тарелкой жаркого, распространявшего в воздухе ароматы мяса и приправ, причудливо переплетающиеся с запахом малинового чая. Даже Матвей, в целом чуждый гедонизму в мелочах, был впечатлен. Он кивнул Елене, и та, довольная произведенным эффектом, готовилась уйти, когда Таиса задержала ее, перехватив за запястье.
— Ой, извините, что грубо получилось, но у меня есть маленький вопрос!
Она изменилась — всего за пару секунд. В общении с ними Таиса была энергична, но не более того. Теперь же она улыбалась непривычно широко и говорила на тон выше обычного, словно пытаясь этим подчеркнуть переполняющую ее жажду знаний.
Елена не стала возражать, в пустом кафе спешить ей все равно было некуда.
— Чем могу быть полезна?
— Вы ведь местная, да?
— Всю жизнь тут живу, — подтвердила Елена.
— Вот, я на это и надеялась! Скажите, а что еще находится в этом лесу? Ну, кроме Змеегорья и Охотничьей Усадьбы. Раз уж мы снимаем тут сюжет, нужно все посмотреть… или нечего?
— Я бы Охотничью Усадьбу вообще рядом не ставила, — досадливо поморщилась Елена. — Она далеко и туда все равно нормальным людям нельзя, там не то что снимать — посмотреть просто так не получится. Ну а из того, что близко… Есть, конечно. Есть хутор и есть заброшенная ферма. Если вам нужны интересные картинки для вашего сюжета, это подойдет.
Когда Таиса спросила напрямую, Гарик не ожидал, что из этого выйдет толк — и уж тем более, что успех будет двойным. Форсову бы это наверняка понравилось… Гарик не выдержал, покосился на Матвея, однако тот по-прежнему был не эмоциональней камня.
Обсудить услышанное сейчас они не могли, Елена с готовностью и даже определенной гордостью рассказывала о родных местах, хотя истинных поводов для гордости тут не было.
Ферма была построена еще в советские времена и свою историю она начинала колхозом. Занимались там выращиванием животных, вроде как свиней, но в этом Елена не была уверена до конца. Такое соседство оборачивалось для местных жителей волнами удушающей вони, которую не мог сдержать даже старый лес. Поэтому, когда ферма однажды загорелась, никто особо не сожалел.
В девяностые это место выкупил частник, нарек ферму рыбоводческой, выкопал парочку озер. Но дело не заладилось, и однажды он просто исчез. Формально здания и все имущество по-прежнему принадлежали ему, на торги выставлены не были и понемногу приходили в негодность. Когда же ферму конфисковали за долги, желающих испытать там деловую удачу не нашлось.
Произошло это настолько давно, что автомобильные дороги, которые когда-то вели на ферму, исчезли под зарослями травы и буреломом. Остались только тропы, вытоптанные местными, использовавшими озера для отдыха. Естественно, никакого обустроенного пляжа там не было, да и быть не могло. После того, как несколько подростков покалечились во время фотосессий в ветхих зданиях и прыжках на глубину, которой в искусственных озерах не было, ферму почти перестали посещать. И все же осталось от нее не так уж мало, ни одна из крупных построек не обернулась руинами.
Еще в лесу скрывался хутор — к нему вела та же дорога, что пересекала Змеегорье. Когда-то давно, сразу после войны, там построили для себя дома четыре семьи. Но старики давно умерли, новые поколения разъехались. Вот и получилось, что из четырех домов сегодня обитаемым оставался только один. Там коротала последние дни одинокая пенсионерка, которой просто не к кому было переехать.
— Баба Надя, она… специфическая, — вздохнула Елена. — Я иногда прошу Андрюшу, мужа моего, заглядывать к ней… Ну, сами понимаете, зачем. Но вообще с ней очень тяжело общаться. Кстати, может, вам будет интересно: она в молодости тоже журналисткой была! Сейчас она очень сдала, и со слухом проблемы, и вообще не всегда понимает, что происходит. Она не хочет никуда уезжать, да ее никто и не зовет… Грустно это, но — как есть.
— И не страшно же ей жить одной, — поежилась Таиса.
— Страшно, наверно, но привыкла… Да это и не так опасно, как вам кажется. Дом у нее там хороший, мой Андрей и другие деревенские мужики регулярно чинят. Пока она внутри, никакие волки ей не страшны, а гулять она не рвется.
— Так ведь иногда не только волков бояться нужно…
— А животных страшнее в наших лесах нет!
— Есть кое-кто пострашнее животных.
Гарик прекрасно понимал, на кого она намекала, он просто не ожидал, что Таиса на такое решится. Но мешать ей не собирался и взглядом указал насторожившемуся было Матвею, что сейчас лучше помолчать.
Елена же окончательно растерялась:
— Вы о ком?
— Я понимаю, что это ужасно: распускать сплетни. Так ведь от правды не убежишь! Когда мы только вселялись, хозяин домов, Григорий Серенко, он… ну… не очень у нас общение сложилось.
— Так это к тебе он свое общение пытался приложить, — заметил Гарик. — А бабушатками, может, не интересуется, к ним он исключительно уважение питает!
Елена наконец сообразила, что к чему.
— Вы хотите сказать, что к вам Гриша Серенко приставал? Да быть не может!
— Тут я как раз могу подтвердить, что очень даже может, — кивнул Гарик. — Наш хозяин проявил далеко не желанное гостеприимство. Я за такое пять звезд на сайте бронирования не ставлю.
— Вы все не так поняли! — рассмеялась Елена. — Гриша наверняка шутил или хотел, чтобы вы чувствовали себя как дома! Приставать к вам он бы не стал.
— Вы так уверены в его порядочности?
— Дело не в этом. Гриша просто не смог бы! В позапрошлую зиму с ним случилось несчастье: он отправился на охоту, сильно выпив, да так и заснул в лесу. Он бы не выжил, но его нашли другие охотники, отправили в больницу. Там он, конечно, оклемался, но кое-чего лишился навсегда. Так что с женщинами он теперь исключительно вежлив.
Таиса обменялась с Гариком быстрым взглядом, он еле заметно кивнул, подтверждая, что они сейчас наверняка думают об одном и том же. Ошибиться было невозможно, Серенко вел себя как типичный деревенский ловелас. Уже тогда Таисе показалось, что он делает это слишком показательно, слишком старается… Но в таком поведении не было скрытого смысла, и они решили не копать глубже.
Однако если у Серенко действительно проблемы со здоровьем, чего он хотел на самом деле? Зачем устроил шоу?
Вот только Елена об этом не догадывалась, она была знакома с Серенко много лет и не сомневалась, что знает о нем все, так что эту тему считала закрытой. Да они и не собирались настаивать, остальное им лучше было обсудить, когда хозяйка кафе уйдет.
— Надеюсь, я вам помогла, — сказала она.
— Очень, — заверила ее Таиса. — Хотя жаль, конечно, что посмотреть Охотничью Усадьбу не получится.
— Почему? Посмотреть получится. Снимать там точно нельзя, а вот посмотреть можно. Только зачем вам это? Говорю же, там нет ничего интересного!
— У вас есть туда допуск? — удивился Матвей.
— Конечно! Они часто заказывают что-нибудь в моем кафе, только сюда не приезжают — корона у них падает! Я привожу им заказы. Не особо мне нравится эта публика, но за такие деньги можно и потерпеть. Если вам очень хочется посмотреть, что да как, я могу взять с собой кого-то из вас, когда повезу заказ. Только пообещайте вести себя прилично, не подставляйте меня!