Таиса замерла на месте, огляделась, прикидывая, что еще остается. Позвать на помощь? Из людей поблизости лишь безумная Барабашева, а у нее с «лесными духами» разговор короткий. Только горло на морозе заболит…
Над ямой, далеко наверху, чернели иссохшие корни дерева. Видимо, на их месте и образовалась когда-то эта ловушка. Но до корней Таиса никак не дотянулась бы — хоть прыгай, хоть не прыгай. Она подумывала о том, чтобы слепить себе импровизированную ступеньку из снега, но для этого снега как раз не хватало, да и тот, что упал вместе с ней в яму, был слишком рыхлым для лепки. Ирония.
Пришлось довольствоваться подручными средствами. Таиса стащила с себя куртку, смотала в жгут и попробовала петлей накинуть на корни. С третьей попытки даже получилось — когда мороз, несмотря на постоянное движение, начал покусывать все сильнее. Пальцы под перчатками уже замерзали, Таиса их едва чувствовала, и медлить было нельзя. Убедившись, что куртка хорошо закрепилась на корнях, девушка подтянулась наверх. Это оказалось куда сложнее, чем она ожидала — мешали холод и зимняя одежда, тело стало непривычно тяжелым. Кто-то другой на ее месте не справился бы, а Таису спасала былая спортивная подготовка…
И злость, конечно. Ценный ресурс, которым она умела пользоваться. Когда хотелось поддаться усталости и боли в замерзших пальцах, она вспоминала Матвея, и силы снова накатывали волной. Спастись следовало хотя бы ради того, чтобы придушить этого урода…
Таиса все-таки выбралась. Ей показалось, что прошла вечность, но, судя по солнцу, освобождение из ледяного плена отняло у нее минут пятнадцать. Лес стал золотисто-медным, утопающим в последнем сиянии дня, и выглядело это великолепно, вот только у Таисы совершенно не было настроения любоваться тут пейзажами. Ее еще ожидала долгая дорога обратно в деревню: то, что на машине было двадцатиминутной поездкой, теперь могло обернуться отмороженными пальцами на руках и ногах.
Она поспешила натянуть куртку и направилась обратно к хутору. Идти через лес Таиса в любом случае не собиралась: разница в расстоянии стиралась на фоне снежных заносов и непредсказуемых ловушек. Не говоря уже о том, что где-то здесь убийца бродит! Таиса надеялась, что при свете дня ей еще удастся доказать Барабашевой, что она не злобный дух, ей можно пожаловать право воспользоваться телефоном. Свой мобильный Таиса оставила в машине, так что надеяться можно было только на стационарный аппарат в доме.
Или, по крайней мере, она так думала. Добравшись до хутора, она неожиданно обнаружила, что вести переговоры с безумной старушкой все же не придется. Белый внедорожник по-прежнему стоял на дороге, а у машины с невозмутимым видом дожидался Матвей.
Наверное, у него был какой-то план с самого начала. Возможно, даже оправданный. Но разбираться в этом прямо сейчас Таиса не собиралась. Она подошла вплотную к своему спутнику и без единого слова отвесила ему пощечину. Из-за того, что пальцы замерзли и руки она контролировала плохо, удар получился сильнее, чем ожидала Таиса: светлая кожа мгновенно покраснела, маленькие капли крови обозначили место, где скоро набухнет царапина — должно быть, ногтем рассекло кожу… Сожаления Таиса не чувствовала и извиняться не собиралась, да и Матвей, как ни странно, не упрекнул ее. Хотя мог бы — а мог в ответ ударить так, что она и осталась бы в ближайшем сугробе. Но он этого не сделал, просто посмотрел на Таису все с тем же равнодушием, словно проверяя, закончила она или ей требуется иная разрядка.
— Тебя даже бить нет смысла, — бросила она и поспешила забраться в теплый салон машины до того, как этот псих придумает очередную забаву.
Он точно дожидался только ее, потому что заходить в дом больше не стал, хотя Барабашева все это время с подозрением наблюдала за ними из окна. Матвей сел за руль, и машина плавно двинулась с места.
Говорить вообще не хотелось. Как ни странно, здесь, в хорошо протопленном салоне, до Таисы в полной мере добрался холод зимнего леса. Казалось, что справиться с ним не могла никакая одежда, он пробирался прямо под кожу, отзывался дрожью во всем теле. Ныло ушибленное плечо, пульсировали болью пальцы, пощипывало оцарапанную снегом кожу лица. На фоне всего этого не хотелось ни говорить, ни любоваться лесом, который теперь полыхал золотом и багрянцем — снежный покров будто не отражал солнечные лучи, а впитывал их, меняя цвет.
Матвей то и дело косился на нее, словно ожидая чего-то. Когда стало ясно, что Таиса больше ничего не скажет, он нарушил тишину сам.
— Не хочешь узнать, почему я это сделал?
— Потому что псих долбанутый.
— Не без того, — легко согласился он. — Но и ради получения информации тоже. У вас с погибшей примерно одинаковая комплекция и уровень спортивной подготовки.
— И? Мне из солидарности нужно было умереть в лесу?
— Нет, на твоем примере мне хотелось прикинуть, с какой скоростью она могла двигаться через лес, преодолевая препятствия, которых возле хутора хватает.
— Она не падала в яму!
— Зато была без одежды, — невозмутимо напомнил Матвей. — Это тоже многое усложнило. С учетом скорости и места смерти можно было рассчитать, откуда она начала путь.
— И это все? Ты ожидаешь, что я поверю? Тебе еще и хотелось настоять на своем, показать, что мне здесь не место — ты ведь об этом с самого начала твердишь!
Таиса ожидала, что он начнет все отрицать, указывать, что думал совсем о другом. Однако Матвей согласился неожиданно легко.
— Да. Я хотел показать тебе, что в нашем деле бывает по-всякому. Помогая полиции, мы можем привлечь внимание тех, чей профиль составляем. Это не будет происходить часто… Это может вообще не произойти. Но нужно понимать все варианты, и мне хотелось, чтобы ты в полной мере осознала: это не шутки, не очередное твое хобби. Что бы ты делала, если бы поменялась местами с погибшей?
Захотелось снова его ударить, но он вел машину по скользкой узкой дороге, и Таиса сдержалась. Ей только и оставалось, что испепелять его взглядом, однако к такому у Матвея давно выработался иммунитет.
— Все твои аргументы — хрень полная. Начиная с твоего желания определить, как двигалась через лес Даша. Да как угодно! Невозможно просчитать, что попалось на ее пути, как она перемещалась, что чувствовала… Наша спортивная подготовка не имеет никакого значения, она была беременна, я — нет, на этом можно поставить точку. А если бы даже твой дурацкий эксперимент удался, что очень вряд ли, и ты бы получил некое расстояние… Что с того? Ну, допустим, ты знаешь, что она пробежала пятьсот метров. Дальше что? Убийца мог гнать ее с любой стороны, метель замела следы, это тебе ничего не дает! Так что давай правильно расставим приоритеты: твоей главной целью было макнуть меня лицом в снег, вывести на истерику и заставить сегодня же удрать в Москву, подальше и от расследований, и от Форсова. Я ведь права?
Если бы Таиса позволила себе хоть немного повысить голос, можно было считать, что Матвей преуспел. Поэтому, как бы плохо ей ни было, она сдерживалась из последних сил, ее речь звучала спокойно и ровно. Как будто Таиса просто села в машину, а не только что выбралась из ледяной ямы.
Матвей ничего не ответил ей, но, судя по заинтересованному взгляду, оценил.
— Но ты даже с этой частью своего эксперимента облажался, потому что условия были заданы неверно, — продолжила Таиса. — Я действовала, исходя из нынешней ситуации: меня бросил в лесу один дегенерат, который сам по себе не был для меня угрозой.
— Этого ты знать не могла.
— Ой, молчи, пока не придушила! Если бы я оказалась на месте Даши, поведение было бы другим, угрозы было бы как минимум две — мороз и тот, кто за мной охотится. С морозом не договоришься, пришлось бы по большей части двигаться, но именно этого и ожидал бы убийца — что я побегу от него. Я же стала бы искать способ бежать ему навстречу.
Вот теперь она удивила Матвея настолько, что он даже не смог этого скрыть.
— Зачем? Он бы убил тебя!
— Ну не прямо на него! Мне нужно было бы каким-то образом обогнуть его, затаиться, ожидая, пока он пройдет мимо. Тут есть где спрятаться, убийца вряд ли ожидает такого. И если бы я не умерла от обморожения, я могла бы бежать к той точке, с которой началось преследование.
— Почему именно туда?
— В подобной ситуации всего два безопасных пути: к людям или туда. Но к людям он бы меня не пустил, это ожидаемо. Так ведь сам он не на парашюте спустился! Он как-то добрался до этой части леса. В точке начала должен быть транспорт и, если очень повезет, запасная одежда. Может, я бы даже нашла свою одежду, он же преследовал меня, а не избавлялся от моих вещей! Понятно, что везде идет поправка на ситуацию. Но я бы действовала с четким пониманием своей цели, а не просто каталась по ледяному склону! Знаешь, как я все это вижу? Тебя задело то, что твой наставник проигнорировал твое мнение, вот ты и решил отыграться на мне. Не выйдет! Я никуда не уйду, ты просто усложнил всем нам совместную работу.
Матвей только фыркнул, он не стал доказывать, что она все не так поняла — но не стал и извиняться. Таиса не ожидала от него такого, несложно было определить, что он одиночка. Она просто отметила для себя, что доверять ему не стоит.
В деревне она покинула машину, так и не сказав ни слова. Зашла в кафе в надежде пересечься там с Гариком, но он и Елена пока не вернулись. За прилавком хозяйничал муж Елены, Андрей, он был мил и приветлив, однако после событий сегодняшнего дня Таисе становилось не по себе от общения с этим гигантом — в памяти снова появлялся темный силуэт на краю ямы. Андрей и Матвей были чем-то похожи, это и объясняло инстинктивную неприязнь к нему. Таису сейчас даже мелкий Григорий Серенко так не раздражал! Впрочем, домовладелец пока затаился, он больше не строил из себя альфа-самца, хоть об этом можно было не переживать.
Таиса направилась в свой временный дом, сразу забралась под душ. Хотелось наконец изгнать из себя этот проклятый холод, который, скорее всего, был лишь одним из обличий страха… Получалось паршиво: вода в доме нагревалась бойлером, а это означало слабый напор и не самую высокую температуру. Таиса с удовольствием бы простояла под раскаленным потоком не меньше часа, однако минут через двадцать вода стала совсем холодной, пришлось выбираться. Пожалуй, нужно было поплакать, чтобы выпустить стресс, но плакать почему-то не хотелось.