Она собиралась позвонить Гарику, чтобы узнать, все ли у него в порядке, когда пришло текстовое сообщение от Форсова. Ее новоявленный наставник наконец решил проявить себя и требовал видеочата. Отказываться Таиса не стала — ее положение все еще было нестабильным, и плохое настроение вряд ли могло служить оправданием для лени.
Сегодня Форсов выглядел куда лучше, чем прежде: видимо, лекарства и покой помогали. А может, он и сам не осознавал, насколько ему полезно оказаться вдали от своих учеников. Он снова изображал доброго улыбчивого дядюшку, хотя Таиса знала его достаточно хорошо, чтобы определить: это всего лишь маска.
— Таечка, дорогая моя, как дела? Как все проходит?
— Здравствуйте, Николай Сергеевич. Вы не тот человек, который будет тратить свое время на простое «как дела». И звонок совпал очень уж удачно… Он ведь рассказал вам, да?
Форсов, к его чести, настаивать на продолжении бодрой клоунады не стал, он мигом посерьезнел.
— Да, Матвей упомянул, что сегодня произошел некий… инцидент.
— Надеюсь, во всех деталях упомянул? Потому что я не хотела бы возвращаться к этому «инциденту» без возможности отрезать Матвею ногу. А поскольку такой возможности у меня нет, говорить тут особо не о чем.
— Пусть так, но кое-что я бы хотел отметить… Я понимаю, чем руководствовался Матвей, потому что хорошо его знаю. Но я не согласен с выбранным им методом и выводами. Дело в том, что Матвей — человек с непростой историей…
— Я знаю, — прервала Таиса. — Простите, невежливо получилось, но я не готова обсуждать его безусловно грустную биографию. Мне уже Гарик намекал, что там было нечто страшное, и я согласна поверить и посочувствовать. Но, что бы ни случилось с ним в прошлом, это не дает ему права поступать так со мной в настоящем. Я вообще не имею отношения к его проблемам, нечего на мне свои комплексы вымещать!
— Я его не оправдываю, просто понимаю, почему он ведет себя так, а не иначе. Это примерно то же самое, что знать повадки дикого зверя. Впрочем, оставим эту тему. Мне важно другое: я вижу, что ты настроена серьезно, и хотел напомнить, что твой наставник я, а не Матвей, и только я могу оценивать твои успехи.
— К сожалению, нечего тут оценивать. Иногда мне кажется, что мы слишком зациклились на Даше… Может, лучше было бы отойти от ее личности и больше внимания уделить тому лесу?
— Нет, судя по отчету Матвея, вы все делаете правильно, — указал Форсов. — И, хотя вы продвигаетесь вперед не так быстро, как хотелось бы, прогресс все равно есть, это главное. Что такое профайлинг? Это составление портрета убийцы на основе четко обозначенных характеристик, а не гадания на кофейной гуще. И профиль всегда начинается с жертвы.
— Это я уже поняла, — вздохнула Таиса. — Я не отрицаю, что личность Даши задает какие-то правила игры… Но раз у нас нет четких подозреваемых, можно уже перейти к пункту номер два? Может, он даст больше подсказок?
— В этот раз не получится. У вас просто нет пункта номер два, — невозмутимо отозвался Форсов.
Такого Таиса не ожидала, она нахмурилась, прикидывая, как можно понять его слова. Но значение было всего одно, ясности оно не добавляло, пришлось задавать вопрос:
— Почему?
— Потому что второй пункт — место преступления. Оно — история в себе. Каким было орудие убийства? Близкий убийца предпочитает контакт или стреляет издалека? Насколько сложным или простым для себя он сделал это преступление? Как зачистил следы? Бросил ли он вызов самому себе? Хотел ли поиздеваться над полицией или боялся ее? Но…
— Но тут у нас нет места преступления, — обреченно признала Таиса. — Я поняла…
Вроде как все было на виду, а задумалась она об этом впервые. Дашу Виноградову не убили. Хотели убить — в случайную смерть заблудившейся девушки Таиса давно уже не верила. Но Даша сумела спастись, она погибла из-за преступника, однако не непосредственно от его рук. Значит, и метод убийства, и орудие, и уровень жестокости остались неизвестными. Даже сексуальное отношение убийцы к жертве было под вопросом: возможно, он хотел изнасиловать ее, просто не успел.
А раз не было места убийства, не было ни улик, ни отношения к полиции, ни указаний на уровень мастерства преступника.
— Первый пункт есть всегда, — подсказал Форсов. — Нет, бывают единичные случаи, когда известно, что произошло преступление, но непонятно, кто жертва. Однако исключения лишь подчеркивают точность правила. Наличие жертвы позволяет говорить об убийце. Это — реальность, то, что уже получено, точка опоры. Как вы могли убедиться на примере Виноградовой, хорошая точка, способная дать очень много. Место преступления, второй пункт, дополняет первый, но полностью заменить не может. И уже на основании первых пунктов вы переходите к следующим.
— Это каким же?
— Внимательно осмотрев место преступления и изучив, какую жертву убийца себе выбрал, можно определить уровень его организованности, — пояснил Форсов. — Традиционно мы выделяем три типа: организованный, неорганизованный и смешанный. Но те данные, которые пока собрали вы, подходят всем трем типам.
— Даже неорганизованному? — засомневалась Таиса. — Условия намекают, что он уговорил Дашу сесть в машину, она абы к кому добровольно не пошла бы…
— Вы в этом уверены? Вы полностью исключили обстоятельства, при которых убийца, если он вообще был, мог увидеть ее случайно и принять решение о нападении в тот же момент?
— Нет…
— Вот именно. Под конец, уже собрав достаточно данных о преступнике, вы по возможности моделируете его поведение перед атакой и после. Далее вы проверяете, не совершал ли кто-то из подозреваемых такие или похожие действия, часто это помогает. Но мы к такому этапу даже не приблизились.
— Ну и что тогда делать?
— То, о чем я вас всех просил в самом начале: работать вместе. У вас действительно разные подходы, но это хорошо. Изучив что-то с разных сторон, вам проще будет нарисовать объемную картину. Ты и Матвей — талантливые профайлеры. Гарик в этом уступает вам, но он отлично собирает данные, пусть и порой откровенно уголовными методами — никак не могу его отучить. Встречайтесь чаще, обменивайтесь мнениями. У вас там не соревнования, ваша задача — найти преступника. Или ты не готова теперь работать с Матвеем?
В памяти снова мелькнула ледяная яма, снег, окрашенный лучами заката… Вернулся внутренний холод, но отогнать его на этот раз было несложно, Таиса окончательно пришла в себя.
— Нет, я справлюсь. Но я оставляю за собой право называть его мудилой, если он того заслуживает.
Форсов еле заметно улыбнулся.
— Это — сколько угодно. Я даже не буду расстраивать тебя тем, что оскорбления как таковые его не волнуют. И вот еще что… когда я отправлял вас туда, я не был уверен, что возле Змеегорья действительно произошло преступление. Но теперь вы собрали достаточно данных, чтобы определить: Дарья Виноградова погибла не случайно. Этим вы не только приблизились к истине, но и, возможно, потревожили преступника, поэтому я прошу: будьте предельно осторожны… Думаю, он все еще рядом.
Матвей прекрасно понимал, что поступил правильно, так, как следовало. То, что новенькая осталась, — тоже неплохой результат. У Матвея не было цели обязательно ее спугнуть, ему просто хотелось ее испытать, и теперь он мог доверять ей чуть больше, чем раньше.
На этом история могла считаться завершенной, если бы не неприятное ощущение, засевшее где-то внутри. Подозрительно похожее на чувство вины, а потому раздражающее. Матвей игнорировал его, как комара, жужжащего возле уха, но… кому добавляет радости комариный писк?
Он заставил себя отстраниться от этого, решил, что все растворится во времени. Сейчас и он, и Таиса могли спокойно сидеть за одним столом, этого было достаточно.
— Чуть не спалился, — бодро рассказывал Гарик. — Еще чуть-чуть — и выкупали бы вы меня теперь у полиции!
— Или не выкупали, — пожал плечами Матвей. — Разница в одни сутки — и они сами бы доплатили нам за то, чтобы мы тебя забрали.
— Та женщина увидела, что ты крал данные? — удивилась Таиса.
— Нет, если бы она увидела, я бы точно не выкрутился. Она решила, что я за деньгами влез. Ну, по этому пункту я ее легко разубедил — денег у меня своих хватает.
В кабинете Гарика застукала начальница отдела продаж. Она была старше своих подчиненных и непередаваемо умнее, поэтому она догадалась, что эти малолетки побегут смотреть на пожар, побросав оборудование без присмотра. Да, деньги, оставленные клиентами, были надежно заперты в сейфе… Так ведь и сейфы при должном усердии меняют хозяев!
Так что в комнату она входила уже настороженной — и неожиданно обнаружила возле включенного компьютера с базой данных клиентов незнакомого мужчину. Вот тогда и повеяло привлечением полиции.
Кто-то другой смутился бы и начал извиняться, но Гарик остался собой: он сразу перешел в наступление. Он возмущенно отчитал продажницу за то, что ему не позволили забронировать домик в Охотничьей Усадьбе. По телефону ему сказали, что все занято. А он приезжает — и вот, пожалуйста, свободно почти все! Почему у них пожар и база данных на компьютере открыта — он не знает, он только что вошел. Вероятнее всего, это очередное подтверждение их некомпетентности. Он, Гарик, будет жаловаться везде, где только согласятся его слушать.
В итоге его не вышвырнули вон, а проводили с извинениями, пообещав обязательно ему позвонить, когда освободится место.
Естественно, они без труда вычислили, кто привез его на территорию Усадьбы. Елену еще ожидал выговор, и она была совсем не рада тому, что Гарик так бесцеремонно ее подставил. Но к серьезным проблемам это привести не могло: поблизости не было других талантливых поваров, так что сотрудничеству с кафе предстояло продолжиться. Да и Гарик щедро компенсировал своей спутнице испорченное настроение, поэтому шансы плевка им в суп резко понижались.
— И что, та начальница реально не заметила, как ты диск в карман прячешь? — поразилась Таиса. — Я имею в виду… Это же не маковое зернышко, он большой, от него еще провод тянется! Как ты умудрился?