Матвей никакой усталости не чувствовал, но настаивать на продолжении разговора не собирался. Он видел, что его спутники измотаны, в таком состоянии от них не будет толку. А работы им предстояло много: Гарик узнал о четырех постоянных клиентах лишь то, что делало их самыми вероятными подозреваемыми. Теперь нужна была более-менее полная биография, чтобы составить психологические портреты и понять, мог ли хоть кто-то из них внушить девятнадцатилетней девушке такой ужас, что она чуть ли не за предел человеческих возможностей шагнула, спасаясь от него.
Они разошлись, каждый направился к себе. Скоро Матвей уже был в постели — жизнь научила пользоваться любой возможностью отдыха, никогда ведь не знаешь, когда следующая выпадет. Он надеялся, что этой ночью получится заснуть быстро и обойтись без сновидений.
Куда там! Память атаковала его почти сразу. Она засыпала его фрагментами прошлого, которые непостижимым образом сливались со странными, искаженными картинками сегодняшнего дня. То, что было много лет назад, и то, что случилось вечером. Бетон, залитый кровью. Девушка среди снега и льда. Одно не имело никакого отношения к другому, но страх питался всеми образами, за которые мог зацепиться.
В какой-то момент оставаться в постели стало невыносимо. Матвею показалось, что он снова не на своей территории, а там, в прошлом — плоско на спине, в глаза бьет яркий свет, лампа качается… Он поднялся так резко, что закружилась голова. Может, это и было глупо, но Матвею нужно было убедиться, что тело не парализовано, не связано, оно все еще подчиняется ему.
Он не стал включать свет, темноты как таковой он не боялся — только того, что могло в ней скрываться. Но чувство реальности вернулось, он снова был уверен, что находится в арендованном доме, он выбрался из того места, которое так ловко использует память…
Матвей прошелся по своему временному жилищу, выглянул наружу. Свет фонарей сюда почти не долетал, зато в ясном небе горели мелкие зимние звезды. Деревня спала — время приближалось к двум ночи, здесь иных занятий для такого часа и не было.
Жители столицы, конечно, привыкли к другому ритму, но предел был даже для них. Гарик вполне мог заниматься непонятно чем ночи напролет, однако теперь окна его дома были темными. Не горел свет и в окнах Таисы… На них взгляд почему-то задержался сам собой. Сначала Матвей не понял, почему, решил, что его одолела все та же необъяснимая сентиментальность. Однако спустя пару секунд до него дошло, что его инстинкты сработали куда лучше.
Кто-то притаился под ее окном.
В скупом свете звезд темный силуэт едва просматривался. Если бы он не двигался, его можно было принять за какое-нибудь дерево, а то и вовсе тень. Однако на месте он не остался, направился к двери, и стало понятно, что там находится взрослый мужчина.
Это не могло быть нормально, никак, и Матвей не собирался даже думать, как это понимать — нужно было действовать. Их дома располагались по соседству, но две двери отделяли друг от друга метров двадцать дворовой территории. Матвей спешил, как мог… и все равно опоздал.
Когда он добрался до дома Таисы, входная дверь была распахнута, а темный силуэт скрылся внутри. Он что, такой же талантливый взломщик, как Гарик? Замки на дверях были неплохие, они должны были задержать его дольше… если у него, конечно, не было ключа.
Матвей снова не позволил удивлению остановить его. Он как раз готовился войти, когда в доме послышался какой-то грохот, а секундой позже вспыхнул свет. Сердце испуганно замерло, он поспешил вперед, готовясь к худшему…
Но все оказалось не так страшно, как он представлял. Таиса не лежала на полу, она, облаченная в забавную пижаму, стояла над валяющимся перед ней телом. В теле без труда узнавался Григорий Серенко, ныне постанывающий от боли, хоть и не лишившийся сознания. Осколки большой глиняной вазы намекали, как он дошел до такого состояния.
Таиса, сначала рассматривавшая незваного гостя, теперь подняла взгляд на Матвея — и испуганной она не выглядела.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я его из окна заметил… Случайно… Ты как сумела вообще?
— Я чутко сплю, а дверь скрипит. Когда я осознала, что в два часа ночи ко мне одалживать соль не ходят, я решила выразить свое недовольство… Вот так. А ты тему не меняй! То есть сейчас ты прискакал меня спасать, но, когда я реально об этом просила, — свалил?
— Несравнимые ситуации, — возразил Матвей. — В лесу все было под моим контролем. Того, что произошло здесь, никто не ожидал.
— Я ожидала, если честно… Потому и вазу у дверей поставила — она была такая уродливая, что годилась только для самообороны. Я допускала, что он может прийти. Что бы там ни говорила Лена, он не прекращал на меня пялиться.
— Я по делу! — простонал Серенко. — По делу… Я знал, что вы заняты расследованием… Хотел проверить, как много вы нашли… Зачем вот так делать надо было?!
— Чтобы приучить тебя приходить днем и по записи, — парировала Таиса.
— Это мой дом!
— Погугли, как работает сдача в аренду!
— Это сейчас не главное, — заметил Матвей. Он подошел ближе и посмотрел на пытающегося подняться Серенко, но помощь не предложил. — На кой тебе знать, что мы нашли?
— Проверить хотел, насколько вы компетентны… Проверил… на свою голову! Чуть не убили меня… Я такое терпеть не собираюсь!
— Можем вызвать полицию, — предложила Таиса. — Посмотрим, кого они сочтут виноватым.
— Не надо полицию… Я не с ними хотел поговорить, а с вами… Хотел сказать про мертвую женщину в лесу… Боже, у меня кровь идет! — Серенко с ужасом уставился на чуть испачканные алым пальцы. — Смотрите, это же кровь!
— Не умрешь, — заверил его Матвей. — Не меняй тему! Про какую еще женщину? Про Дарью Виноградову? Хотел проверить, знаем ли мы все, что знаешь ты…
— Да не про Дашку, будь она неладна! Про другую… В лесу лежит вторая мертвая женщина. И про нее, похоже, знаю только я…
Глава 9
Со стороны наверняка казалось, что она не особо задета случившимся — так, маленькая неприятность произошла, не более! Сыграть получилось так убедительно, что даже Матвей поверил… а может, ему было все равно. Жаль, что себя убедить оказалось гораздо сложнее.
Таиса понятия не имела, сколько сил у нее еще осталось, выдержит ли она вообще это задание до конца. Желание по-прежнему было. Все остальное успеху не способствовало.
Добравшись домой после этого дикого, как будто бесконечного дня, она надеялась поскорее заснуть. И ведь должна была — она действительно устала! Но ее тело почему-то считало иначе. По мышцам по-прежнему волнами скользило напряжение, недавний стресс не желал ослаблять хватку. Из-за размышлений о том, что ей нужен отдых, однако отдыха нет, Таиса еще больше нервничала. Она ворочалась с боку на бок, ожидая, когда все придет в норму.
Именно поэтому она не упустила скрип входной двери. Тут она чуть исказила правду: Таиса спала чутко, но не настолько чутко. А скрип в тишине показался ей громом среди ясного неба. Она и без того была насторожена, теперь же ее будто ледяной водой облили, из кровати она выскользнула мгновенно. Готовилась бежать — ей показалось, что сбылись мрачные прогнозы Матвея, за ней действительно пришел лесной убийца. Таиса по-прежнему считала верной ту стратегию, о которой говорила в машине: нужно двигаться в неожиданную для него сторону.
Но для этого требовалось добраться до двери, и она кралась вдоль стен, как перепуганная мышь. Выглянула в прихожую, увидела незваного гостя и… узнала его. Не разглядела, конечно, слишком уж темно было в доме. Но он все еще стоял у распахнутой двери, из которой веяло зимним холодом. В скромном свете звезд можно было разглядеть его силуэт, определить рост — в соотношении с дверным проемом. Вот тогда и стало понятно, что пришел за ней невысокий мужчина, а как раз такой давно уже проявлял к ней ненужное внимание…
Таиса почувствовала, как страх в ее душе сменяется злостью. Причем злость эта была куда сильнее, чем заслуживал Серенко. Ему в этот момент предстояло расплатиться и за свои масляные взгляды, и за выходку Матвея, и за весь белый свет.
Так что вазу ему на голову Таиса обрушила без сомнений. В том, что она не убьет хозяина дома, девушка не сомневалась: слишком уж тонкой и легкой для этого была глина. Риск был скорее в другом — в том, что удар получится недостаточно сильным. Тогда Серенко даже сознание не потеряет, он наверняка захочет отыграться.
Отчасти ее худшие прогнозы сбылись, он действительно быстро пришел в себя. Но его недовольство стало уже не важным, потому что появился Матвей. Этого Таиса точно не ожидала — что он, такой здоровенный, сумеет проскользнуть в дом неслышной тенью. В два часа ночи. Полностью одетый. С чего бы вообще?
Впрочем, любые вопросы отходили на второй план по сравнению с тем, что он все-таки пришел и ей больше не нужно было разбираться с этим бардаком одной. Хотелось обнять его, но Матвей оставался Матвеем, и она сдержалась, сделав вид, что и так была готова ко всему.
Матвей кое-как объяснил ей, что привело его в ее дом, но Таиса все равно не поняла, почему он не спал в такое время. Будто готовился к выходу! Впрочем, ее это не волновало. Она отправилась переодеваться, потому что сейчас в доме несложно было замерзнуть. Серенко она оставила под присмотром Матвея: по сравнению со своим охранником хозяин дома казался каким-то особенно маленьким и жалким, почти ребенком. Он с кресла встать боялся, не то что на побег решиться… Да и потом, раз уж он осмелился заговорить о главном, отступать было поздно.
Пока Таиса приводила себя в порядок, Матвей звонил Гарику и объяснял только что проснувшемуся человеку, — хоть кто-то в их компании психологически стабилен! — почему нужно бежать в чужой дом посреди ночи и при чем тут Серенко.
Очень скоро они были в сборе, дверь снова заперли, у порога грязными лужами растекался тающий снег. Таиса увеличила в доме отопление и заварила крепкий кофе. Безумный день не желал заканчиваться.