Руки Каретникова были покрыты порезами — уже зажившими и совсем свежими. Порезы были неглубокими, не требующими не то что швов, бинтов даже. Но их количество и срок нанесения предполагали, что это не несчастный случай, это некая норма, пусть и извращенная. Порезы ровными рядами исчезали под рукавом, и сложно было сказать, докуда они тянутся.
— Возможно, это вариант наказания со стороны Третьякевича, — предположил Матвей. — Тот самый способ сохранять контроль над своим окружением.
Что ж, хотя бы тут Гарик мог его превзойти, отыграться за упущенную деталь:
— Может быть, но я думаю, что Каретников селф-хармит.
— Что? С чего ты взял, что он наносит их сам?
— Во-первых, ни у кого другого в окружении Третьякевича я таких порезов не видел, а ведь это могло бы стать фирменным методом наказания! Во-вторых, порезы нанесены так, как удобней резать самому, а не со стороны. Видишь? На левой руке намного больше, чем на правой, и они ровнее. В-третьих, есть еще кое-какая информация о Каретникове, которую я не упомянул, потому что сам в ней не смог разобраться. Но теперь я догадываюсь, что к чему.
Опытным хакером Гарик не был, однако умел много такого, что в любой цивилизованной стране мира выходило за рамки закона. Благодаря устройству, оставленному в Охотничьей Усадьбе, он смог скопировать часть данных с телефонов гостей. Проверил он пока не все, зато заглянул в личный банковский кабинет Каретникова.
Поэтому Гарик теперь знал, что Ник нередко снимал со своего счета крупные суммы. Что он делал с ними дальше — определить было невозможно, но такое всегда происходило вскоре после возвращения из Охотничьей Усадьбы.
Тогда Гарик действительно не понял, к чему это, а сейчас кое-какая ясность появилась.
— Есть подозрение, что он передает эти деньги или жертвам, которые выжили, или родственникам погибших. Налик невозможно отследить, и это легко сделать анонимно.
— Опять же, домысел.
— Да, но очень хорошо сочетающийся с самоистязанием, согласись!
— Соглашусь, — вздохнул Матвей. — Он похож на человека, который испытывает сильное чувство вины перед своими жертвами. Остановить насилие он не может из-за страха перед Третьякевичем, зато пытается наказать себя и компенсировать вред, чтобы добиться хоть какой-то внутренней гармонии. Он действительно слабое звено. Наша основная задача — работать с ним.
— Второстепенная, — поправил Гарик. — Основная задача у нас все-таки другая.
— Это какая же?
— Разобраться, где, черт побери, носит нашу девочку!
Сюрприз получился неприятным, и Таиса до сих пор не понимала, каким чудом умудрилась скрыть свое недовольство. Они ведь договаривались с Еленой и до последнего момента все было в силе! О том, что за рулем будет Андрей Алексин, она узнала уже возле автомобиля.
— Малая приболела, — виновато сообщил он. — Лене нужно с ней остаться.
— Можем вообще все отменить.
— Ну, мне и самому поехать надо… Так почему нет?
Причин и правда не нашлось — кроме того, что Таисе было не слишком уютно наедине с малознакомым мужчиной. Даже при том, что это не случайный попутчик, что его жена все знает… Глупо, пожалуй. Но слишком уж много Таисе в последнее время пришлось увидеть и узнать, тут у кого угодно нервы бы расшатались.
Куда удобней ей было бы поехать одной, но собственного автомобиля у нее не было, а водить чужую машину по заснеженным дорогам она бы не решилась. Просить своих спутников она не стала, потому что они вряд ли оценили бы причину, по которой она отвлекла бы их на полдня, и тут подвернулся удачный вариант с Еленой, которой тоже нужно было съездить в ближайший городок.
Ну а потом вместо Елены явился ее муж. Видимо, все предугадать невозможно.
После недолгих сомнений Таиса все-таки решилась ехать, рассудив, что измотанные нервы — не повод менять свои планы. Как и следовало ожидать, все прошло отлично, и если сначала она молчала, то на обратном пути даже разговорилась со своим спутником.
— Лена упоминала, что вы очень не любите Охотничью Усадьбу… Это правда?
— А за что ее любить? — помрачнел Андрей.
— Мне казалось, что раз вы охотник, вы оцените такое место!
— Я-то охотник… Но вот кто собран там?
— Не уверена, что понимаю…
— Охота — это тоже спорт, у которого есть свои правила и свое представление об уважении. А те богатеи, что там собираются, в лучшем случае на танке в лес выезжают, чтобы их кто не укусил или самим не замерзнуть… Сплошные понты! Но эти ладно, этих я понять еще могу. А остальные? Приезжают туда, чтобы нажраться и поблевать. Какие они охотники? Я уже молчу про их баб…
— Есть такое замечательное слово «женщины», очень рекомендую.
— Есть женщины, — с готовностью согласился Андрей. — Есть даже охотницы. Но те, кого я там видел, именно бабы. Одетые в какие-то тряпочки, скорее голые, постоянно с кем-то сосущиеся и что-то клянчащие… Ну и отношение к ним такое же. Их там уважают не больше, чем кусок мяса! Вот вы уважаете кусок мяса?
— Перед каждой котлетой извиняюсь.
— Смешно, — хмыкнул водитель. — Но вы поняли, о чем я.
— Да, думаю, поняла.
— Ну и вот. Поэтому я не хочу, чтобы Лена бывала там одна.
— Вы действительно думаете, что на нее кто-то нападет? — удивилась Таиса.
— Напасть-то не нападет, но пялиться будут… Могут даже лапать начать. Они там привыкли, что все женщины на одно лицо. Они реально не знают имен тех, кого с собой привозят! И лица толком не запоминают. Я несколько раз видел, как они там всем кагалом пытались выяснить, откуда какая баба взялась. Так, кажется, и не разобрались! И вот к этим людям я должен отпускать свою жену? Нет уж, если она так хочет с ними работать, потому что это важно для ее кафе, я лучше буду сам заказы отвозить!
Таиса попыталась вспомнить рассказ Гарика о том, как чувствовала себя Елена на территории Охотничьей Усадьбы. Нормально, кажется, чувствовала, вполне уверенно… ее муж беспокоился больше, хозяйка кафе просто снисходительно относилась к его страхам, а заодно и позволяла выполнять за нее часть работы. Она-то знала, что на самом деле Охотничья Усадьба не такое уж страшное место… Если не считать один очень особенный коттедж.
Андрей готовился отвезти свою спутницу обратно в Змеегорье, туда, где и забрал. Но к этому моменту Таиса уже достаточно освоилась в его компании, чтобы попросить о небольшом одолжении. В принципе, к нужному месту она могла бы добраться и пешком, однако на машине было быстрее и удобнее.
— Вы уверены, что хотите туда? — насторожился Андрей. — Я не смогу вас сопровождать, мне нужно к семье ехать…
— Так я и не прошу! Только подвезти меня.
— Это не совсем безопасно.
— Я в городе купила снегоступы и планирую вернуться до темноты, так что все в порядке. Хотя если вам неудобно, я все понимаю, я не настаиваю!
— Нет, просто я… Хотя ладно, что я лезу, в самом деле? Вы только учтите: телефон у нас в лесу ловит не везде. Если останетесь без связи, вы не пугайтесь, а просто ищите новое место.
— Обязательно учту.
Они миновали деревню, не остановились там, поехали дальше. Андрей, как она и просила, высадил ее в лесу. Таиса ожидала, что испугается хотя бы теперь — он ведь не зря ее предупреждал, он во всем был прав.
Однако страха почему-то не было. Таиса шла через глухую чащу, но думать получалось лишь о том, как прекрасны занесенные снегом деревья. Словно настоящей шубой укрыты, ветки прогибаются под тяжестью, остро пахнет хвоей — как будто Новым годом, хоть он уже и прошел… Возможно, таким образом ее сознание защищалось от образов обнаженных, покрытых кровью девушек, боровшихся здесь за свою жизнь. Таиса не знала наверняка.
Она то и дело проверяла мобильный — звонить никому не собиралась, просто следила за связью. Андрей сказал правду: сигнал то исчезал, то появлялся, но хорошо уже то, что он был так далеко от цивилизации. В какой-то момент начали прилетать обеспокоенные сообщения от Гарика и даже один нейтральный вопрос от Матвея. Обоих Таиса заверила, что с ней все в порядке и она совершенно точно знает, что делает.
Через несколько часов она устала, да и небо начало менять цвет. Нужно было возвращаться, но прежде Таиса хотела еще раз осмотреть заброшенную ферму, раз уж оказалась рядом. Конечно, полицейские все тут обыскали, когда забирали тело. Однако они ведь не знали, кого подозревать… Возможно, они случайно упустили то, что могло указать на клиентов Охотничьей Усадьбы?
Таиса миновала озеро, снова скованное льдом, зашла в бывший хлев. Здание, давно покинутое и людьми, и животными, теперь смотрелось причудливым ангаром, пережившим апокалипсис. Сначала здесь ставили самолеты, потом спасались от зомби, а свиней и вовсе не было… Забавная мысль, но она легко приживалась среди серых стен и белых снежных заносов, проникших внутрь через выбитые окна.
Как и следовало ожидать, ничего толкового в заброшенном хлеву не было… А если и было, снег надежно скрывал это. Но Таиса хотя бы отогрелась в защите от ветра и готова была возвращаться в деревню.
Вот только уйти ей так и не позволили. Она как раз выходила из здания, когда кто-то перехватил ее. Он подкрался сзади, неожиданно тихий, наверняка хорошо знающий эти места. Таиса даже не подозревала, что рядом кто-то есть, пока ее шею не пережали удушающим приемом, не позволяя больше сделать ни единого вдоха.
Глава 11
Никакого беспокойства Матвей не испытывал. Таиса уже продемонстрировала, что в большинстве ситуаций способна позаботиться о себе. Если же она попала в условия, при которых ее сил недостаточно… Кто виноват? Она, работа профайлера не только в том, чтобы оценивать других, но и в определении собственных возможностей.
Поэтому он не собирался тратить остаток дня на то, чтобы вместе с Гариком метаться по лесам и деревне. Матвей решил посвятить это время проверке собственной теории.
Он допускал, что убийцами могут оказаться те четверо, которых подозревал Гарик. Но его по-прежнему смущало отсутствие у них опыта. То, что они наглые, и то, что у них богатые родители, никак не помогло бы им замести следы так идеально, что преступление долгие месяцы оставалось незамеченным и было обнаружено случайно. Многие психопаты попадаются на первых «пробах пера» — откровенно безумных, полных страсти.