— Что ты там нашел?
— Видосы. Не для слабонервных. Очень не для слабонервных.
— И кто тут подразумевается под слабонервными? — вкрадчиво поинтересовалась Таиса.
— Матвей, разумеется. Нервы ни к черту.
— Тем не менее, запускай, — велел Матвей. — Восемнадцать здесь всем есть, а слабонервные выйдут сами, если захотят.
Когда Гарик нашел нужную папку, он просмотрел несколько роликов, просто чтобы убедиться в их содержании. Он никогда не отличался сентиментальностью, а годы обучения у Форсова развили в нем определенный цинизм. Однако даже так он не сумел остаться равнодушным после такого зрелища, а теперь то же самое ожидало Таису и Матвея.
Ролик он выбрал наугад, вряд ли между этими видео была принципиальная разница. Уже по первым кадрам стало понятно, что камера установлена статично и достаточно далеко — там, где никто не заметит. Но оптика была хорошая, да и свет не подводил: центральное освещение выключили, зато поставили четыре кольцевые лампы по углам комнаты, этого хватило.
Охотничий домик узнавался сразу, все та же захламленная гостиная. На сей раз она не пустовала: в кадр сначала втолкнули полураздетую девушку, не совсем трезвую, но все равно понимающую, что происходит. Она беспокоилась, однако откровенно напуганной не выглядела. Похоже, она была из тех, кто попадал в Охотничью Усадьбу по подарочному сертификату.
— Пупсики, да вы чего? — спросила она, растерянно оглядываясь по сторонам. — Все четверо, что ли? Я думала, по очереди… Вы же говорили, что по очереди!
Никто не собирался ей отвечать, но скоро в кадре и правда появились все четверо подозреваемых. Несмотря на отвращение, которое внушал ему ролик, Гарик не отворачивался, он внимательно наблюдал за лицами парней, ему важно было разобраться, кто что чувствует.
Откровенно радовался происходящему только Третьякевич. Он был возбужден и не скрывал этого, он поспешно раздевался, не сводя с девушки опасно горящих глаз. Чернецов контролировал себя куда лучше. Он был спокоен, все его действия оставались размеренными, он даже не собирался нервничать. Но несложно было догадаться, что девушка значила для него не больше, чем хороший, отборный кусок мяса.
Каретников был очевидно пьян. И не весело пьян, как Левченко вчера, а до стеклянных глаз и резких, неуклюжих движений, как у робота. Когда ему говорили действовать, он действовал. Но он намеренно делал все, чтобы запомнить поменьше событий этого дня. Судя по его привычке резать собственные руки, такая предосторожность помогала слабо.
Левченко старался по возможности держаться в стороне. Он не делал это очевидным и не пытался спасти девушку. Но он прекрасно помнил о том, что их снимает камера, и не вытворял ничего такого, что позже сошло бы за тяжкое преступление.
А тяжких преступлений там как раз хватало. Сначала девушка не сопротивлялась, она сама разделась, улыбалась и даже шутила. Правда, улыбалась только губами, глаза становились все более испуганными. Ей не хотелось этого делать, Гарик не сомневался, она просто не посмела отказаться. Может, боялась Третьякевича. А может, решила, что поездку в Охотничью Усадьбу нужно отрабатывать.
Но продержалась она недолго. Очень скоро оказалось, что секс с четырьмя мужчинами — это не так весело и эротично, как она видела в порно. Она попыталась возразить, но слушать ее никто уже не собирался. И судя по тому, как слаженно действовали все четверо, они проворачивали такое не первый раз.
— Выключай, — поморщилась Таиса. — Не на что тут дальше смотреть.
— Ошибаешься, — мрачно возразил Гарик. — Если тут то же самое, что на прошлых роликах, посмотреть еще будет на что.
Он промотал видео чуть дальше — к тому моменту, когда первая часть забав была завершена, мужчины ненадолго отошли, а измученная девушка рыдала на ковре. Она, вероятно, думала, что худшее уже позади. Ее предшественницы на предыдущих роликах допускали ту же ошибку.
Третьякевич вернулся первым и притащил с собой переносной столик, на котором были аккуратно разложены жутковатого вида предметы. В одних легко узнавались игрушки из секс-шопа. Другие казались совсем уж неуместными в этой комнате…
— Что это за хрень? — смутилась Таиса, присматриваясь к экрану.
— Плетка с металлическими насадками, стек, а вон там нож для пиццы, — равнодушно пояснил Матвей. — Звучит забавно, но круглое лезвие способно нанести глубокие порезы.
— Это даже не звучит забавно! Откуда ты это знаешь?
— Он у нас все знает, — поспешно ответил за него Гарик. — Набор инструментов у них меняется, но незначительно. И участь девушек это не облегчает.
Дальше они смотрели в ускоренной перемотке, без звука, но все равно было жутко. Что творилось в то время в комнате — Гарик представлять не хотел. Там ведь были крики, и запахи, и ощущение горячих брызг крови, разлетающихся повсюду… Причина того, что они с Матвеем обнаружили во время своей вылазки.
Запись обрывалась внезапно, до того, как закончились издевательства над девушкой. Видимо, Левченко, который и тут старался вести себя аккуратно, был вынужден пытать ее вместе с остальными, чтобы не разозлить Третьякевича. Делал он это наверняка без жалости, но потом благоразумно вырезал из ролика, чтобы не подставляться.
Тишина, зависшая в комнате, казалась оглушительной. Тихо было, и когда Гарик отключил звук, но тогда ощущение было другое — они отвлеклись. Теперь же им нужно было как-то принять увиденное, и смотреть друг на друга оказалось тяжело. Как будто они, сами того не желая, стали соучастниками…
Наконец Таиса решилась произнести:
— Неужели они вот так взяли и убили ту девушку?
— Вряд ли ее убили, — покачал головой Матвей. — При всем обилии крови, травмы, которые ей нанесли, не дотянут даже до средней тяжести. Похоже, это их отработанная схема, на нее указывают и слова фотографа. Они привозили с собой проституток, которые были убеждены, что будут обслуживать четверых — но на своих условиях. Потом начинались такие вот забавы. Когда это заканчивалось, жертву увозили в город. Думаю, даже платили за молчание, с деньгами у них проблем нет.
— Они знали, что проститутки не будут жаловаться, — подхватил Гарик. — Тут сразу столько нюансов возникает… И недоверие к полиции с их стороны, и испорченная по умолчанию репутация, и благоговение перед чужим богатством… Короче, Третьякевич и компания знали, кого привозить с собой.
— Это ужасно, — тихо сказала Таиса. — И это преступление — доказанное изнасилование, да еще и садизм… Не важно, проститутка она или нет. Она отказалась, они должны были отпустить ее. Вот это им можно предъявить, но… Вы ведь понимаете, что все это означает для нас?
Матвей остался в своем репертуаре, даже на этот вопрос он умудрился ответить спокойно:
— Что женщин в лесу они, скорее всего, не убивали.
Гарик тоже это понимал, просто не хотел первым произносить вслух. Нет, кто-то другой воспринял бы чудовищное видео как доказательство вины в лесной охоте, а ученики Форсова себе такого позволить не могли.
Евгений Третьякевич действительно был откровенным психопатом со склонностью к доминированию. Но всю свою агрессию он выплескивал на несчастных девушек, которым платил. У него вряд ли нашлись бы силы, чтобы отлавливать случайных жертв и гоняться за ними по лесу. А если и нашлись бы, где взять время? Выходные он проводил в Охотничьей Усадьбе, издеваясь над проститутками, по будням учился. Тот, кто напал на Майю и Дашу, наверняка месяцами, если не годами оттачивал свое мастерство. Третьякевич не мог себе такого позволить.
К тому же на видео было заметно, что самое большое удовольствие ему доставляет избиение, нанесение порезов и вид свежей крови. Насиловать больше нравилось Чернецову, он же неизменно душил каждую жертву. Каретников и Левченко в основном держали девушек, к забавам они присоединялись, только если Третьякевич открыто требовал такого. И все это не совпадало с травмами, обнаруженными на трупе несчастной Майи Ярчак.
Они ведь почти во всем разобрались, почти справились, а теперь что — начинать с начала?
Гарик как раз раздумывал об этом, когда послышался лихорадочный стук в дверь. Барабанили так, будто снаружи уже начался потоп, и спастись можно было только в этом домике.
Таиса, подпрыгнувшая от резкого громкого звука, недовольно нахмурилась:
— Ты ждешь кого-то?
— Я жду нашу еду, — пояснил Гарик. — Но, судя по звуку, она все еще сопротивляется.
Открывать он отправился сам, хотя слышал, что Матвей тоже поднялся со своего места — просто на всякий случай.
Однако его помощь не понадобилась: на пороге действительно стояла Елена с пакетом из кафе, только необъяснимо нервная и возбужденная.
— Тебе настолько срочно нужно нас накормить? — удивился Гарик.
— Что?.. — Елена посмотрела на пакет в своей руке так, будто увидела впервые. — А, вот, это вам!
— Понятно, что нам, я же заказывал. Дергаешься-то чего?
— Хотела вам первой новости сообщить! Или вы уже знаете?
— Какие еще новости? И да, из моего вопроса следует, что мы ничего не знаем.
— Конечно, вас это напрямую не касается, но я решила, что вам будет интересно, потому что вы ведь заняты съемками на похожую тему, — затараторила хозяйка кафе. — Сегодня днем в лесу нашли труп еще одной женщины, представляете? И знаете, где? Всего в нескольких метрах от Охотничьей Усадьбы!
Глава 14
Такого Матвей не ожидал, и опыт подсказывал, что при столкновении с неожиданным лучше не рваться в бой — если нет острой необходимости. Гораздо безопасней затаиться, замереть, выжидать, пока ситуация хотя бы чуть-чуть прояснится. Форсов, с которым они связались через пару часов, велел им то же самое. Поэтому они не поехали в Охотничью Усадьбу, это все равно ничего бы не дало, они собирали знания по крупицам — от местных, которые активно интересовались слухами, и от Олега Наумова, который все знал наверняка.
Естественно, Матвей не собирался верить в такие совпадения. Ему ведь не зря показалось, что за ними кто-то следил… И вряд ли это был один из четверки, такая умелая слежка совсем не в их характере. Это был кто-то куда более опытный. Он мог оказаться там случайно, однако судя по дальнейшим событиям, он наблюдал за ними намеренно, знал, ради чего они потащились в такую даль.