Ее следующим врагом стали собственные инстинкты. Они требовали побыстрее где-нибудь укрыться. Залезть на дерево — у Даши ведь получилось! А еще лучше — спрятаться среди густых еловых ветвей. В буреломе. В яме. Зарыться в снег. Что угодно, лишь бы не оставаться на виду!
Это были древние инстинкты, те, которые много лет назад спасали первых людей от неведомых чудовищ враждебного мира. Человек был слаб по сравнению со своими соседями по планете. Прятаться для него было более естественно, чем драться с хищниками. И ведь это работало! Поэтому ей так хотелось спрятаться, затаиться, сжаться, чтобы сделать себя маленькой и незаметной…
Но она не могла. Андрей именно на это и рассчитывал. Он был опытным охотником и легко справлялся с животными, поэтому он и доводил своих жертв до состояния животных. Она не должна была ему подыгрывать…
И Таиса бежала вперед. Через заросли лишенного листьев орешника — прямо к открытому пространству, к полю, разделяющему две части леса. При одной мысли о том, что ей придется оказаться там, на виду, прямо под пулями, сердце билось быстро, душило ее этими ударами, лишало сил. Нельзя же туда, ну никак нельзя… А нужно.
Потому что там уже сияло низкое, только-только взошедшее солнце. Его белесые лучи падали на снежную целину, отражались от нее, слепили… Таиса бежала с закрытыми глазами, лишь изредка посматривая через приоткрытые веки. Андрей стрелять с закрытыми глазами не стал бы. Ему будет сложно искать ее след в сиянии, а она получит чуть больше драгоценных минут к честно заработанной форе.
Потому что зимнее солнце — друг. Творец иллюзий из света и теней. Темные овраги и сомнительные убежища из веток — посланники прошлого и союзники инстинктов. Но зимнее солнце — символ человеческого разума, живого, порожденного эволюцией, победившего время. Разума, который поднимается и над тенями, и над звериными норами, который значит гораздо больше, чем предсказуемые решения.
Чтобы выжить, Таиса должна была делать то, чего охотник не ожидал. А не ожидал он от нее многого — потому что не знал: она подготовилась.
Он наблюдал за ней с тех пор, как она запустила в деревне сплетни через его жену. Он думал, что выяснил все, что она оставалась под контролем, не подозревая об этом. Андрей не представлял, что готовиться она начала гораздо раньше, до того, как решилась на провокацию.
И благодарить за это нужно было Матвея с его выходкой возле хутора. Тогда Таиса особенно остро почувствовала: в этих лесах очень легко стать слабой. Что бы она делала на месте Даши? Да ничего, то же самое! И закончилось бы все так же… Ее это не устраивало.
Поэтому она съездила в город и закупилась дополнительной теплой одеждой. Определенная ирония заключалась в том, что в той поездке ее сопровождал как раз Андрей, они мило болтали, он казался таким нормальным… Она никогда бы не догадалась, что однажды он попытается отнять ее жизнь. Он никогда бы не догадался, что невольно помогает ее сопротивлению. Он ведь не знал, что было в ее рюкзаке и сумках, когда она вернулась из магазина, когда попросила отвезти ее в лес…
А там была теплая одежда белого цвета в непромокаемых пакетах. Чтобы подавить ужас от возможного участия в охоте, Таиса решила подстраховаться. Она убеждала себя, что это лишнее, это смешно… Но кто будет смеяться, если известно об этом только ей? «Смешные» приготовления дарили ей покой, и это было важнее всего.
Теперь ей только и оставалось, что снова и снова благодарить себя, не поддавшуюся стеснению, все-таки отправившуюся в лес, создавшую тайники… Та прогулка закончилась для нее столкновением с Ладыниным, но это ничего не испортило — Таиса спрятала вещи до того, как до нее добрался безумный дед.
За то время, когда Андрей вел ее по лесу, она сумела определить, где находится. Таиса знала эти места не так хорошо, как ее похититель, но определенные ориентиры для себя определила, и поле стало одним из них. Поэтому теперь Таиса четко представляла, куда она движется.
Она все-таки пересекла открытое пространство — бесконечное, как равнины Марса. Таиса снова оказалась под завесой деревьев, и тут стало чуть легче, инстинкты будто добились от нее компромисса. Но она-то знала, что еще далеко не в безопасности, она замерла на секунду, определяя нужное направление, и повернула налево.
Там, за рядами невысоких елок, рос массивный старый дуб, не единственный в округе, но самый большой. Под его корнями она и закопала то, что теперь казалось величайшей драгоценностью в мире. Белый спортивный костюм — хвала нынешней моде на костюмы из плотного хлопка с начесом, совсем недавно казавшейся Таисе предельно нелепой. Великолепные шерстяные носки. Ботинки из дешевого кожзама — единственные, которые она нашла в нужном размере и цвете. Все это могло исчезнуть, если бы до тайника добрался какой-нибудь Ладынин, и тогда она была бы обречена, она уже едва чувствовала собственные пальцы…
Но тайник там был — и вещи в нем сохранились. Желание поскорее натянуть их на себя и изгнать из тела могильный холод было настолько велико, что Таиса даже не поняла, как справилась с ним. Хочется, да. До безумия. Но нельзя.
Она развернула вещи и забросила на ближайшее поваленное дерево. После этого Таиса побежала в сторону, вдоль молоденьких елок, старательно обтирая ими красную краску. Добравшись до оврага, в котором снег так и не собрался из-за «крыши» из плотных еловых лап, она прошла в сторону по мерзлой глине и забралась на один из лежащих на земле стволов. Осторожно, чтобы не упасть, она пробралась по поваленным деревьям обратно, так, чтобы не оставить следов.
И только после этого Таиса наконец позволила себе одеться, словно закрепляя этим право на жизнь. Краски на ней теперь осталось совсем мало, да и та замерзла, и костюм насквозь не пропитался. Таиса натянула капюшон, чтобы скрыть темные волосы, порадовалась рукавам с прорезями для больших пальцев, позволявшим закрыть манжетами ладони.
В одежде поначалу стало холоднее, чем без нее, но Таиса понимала, что это лишь иллюзия. Организм, дошедший до переохлаждения, теперь никак не мог поверить, что тепло вернулось. А Таиса ему задачу не упрощала: расслабляться было рано, ничего еще не кончилось.
Всю полученную фору она потратила на отвлекающий маневр, она прекрасно знала, что убежать уже не успеет, Андрей вот-вот будет здесь. И оставалось ей только одно…
Она изо всех сил оттолкнулась ногами от упавшего дерева и оказалась в глубине ельника. Здесь Таиса упала, поползла вперед, так, чтобы снег по возможности закрыл ее, потом замерла. Лицом в снегу замерла, и было больно, но она терпела. Ей сейчас помогали окружение, цвет костюма и низкое солнце с его бликами и отражениями. А против нее был опытный охотник… Он бы посмеялся, найдя ее здесь. Но потом смеяться он бы перестал, и над лесом пронеслись бы ее крики. Они теперь звучали в ушах у Таисы, и она сжалась, цепляясь за последнюю надежду.
Но Андрей ее не нашел. Она слышала скрип снега под его ногами — издалека. Слышала, как охотник крикнул:
— А, вот же ты!
Она не шелохнулась. Она не собиралась все портить, попавшись на такой примитивный трюк. Может, она и ошиблась в Андрее вначале, но теперь она изучила его достаточно хорошо. Если бы он действительно заметил ее, он подошел бы тихо и сразу ударил. Его крик — все равно что лай охотничьего пса, который выгоняет добычу из укрытия.
Таиса не поддалась, и он прошел мимо — туда, где она оставила алый след. Андрей был уверен, что яркую краску она ничем не скроет, что обнаженную девушку в десяти шагах от себя он точно заметит… Он привык побеждать.
Она мысленно досчитала до ста, потом двинулась с места. Не поднялась, нет, поползла — медленней, чем хотелось бы, осторожно, чтобы не задеть ближайшие елки, не стряхнуть с них снег. Она делала то, чего не делал никто…
Покинув заросли молодых елочек, она снова побежала. Таиса понимала: если Андрей окажется рядом, он увидит ее. Поэтому глупо было красться и метаться от ствола к стволу. Раз уж выпрямилась, нужно бежать изо всех сил. Он все равно не ожидает от нее такой скорости — по его подсчетам она уже замерзла, не чувствует ног, может, и вовсе упала… Поэтому Таиса старалась увеличить расстояние между ними до того, как он заподозрит неладное.
Она знала, как от старого дуба добраться до фермы. Она воспользовалась этой дорогой в прошлый раз, запомнила путь. Ну а от фермы не так сложно попасть к хутору, и пусть Барабашева хоть изведется в панике перед лесными духами, Таиса готова была окно разбить, лишь бы добраться до телефона этой сумасшедшей.
Она все рассчитала верно, ни в чем не ошиблась, и у нее должно было получиться. Однако ее, как и Андрея, подвело появление новых обстоятельств.
Таиса как раз добралась до фермы, когда ее перехватили. Кто-то вырвался из заброшенного здания, ловкий, быстрый и сильный, навалился на нее, сбил с ног. Таиса попыталась освободиться, столкнуть его, но тщетно. Очень скоро она оказалась прижата к земле.
Она замерла, ожидая снова увидеть здесь этого психа Ладынина — и напрасно. На нее с торжествующим видом навалилась Нина Любимова.
Они не были толком знакомы, просто пересекались в деревне. Таиса знала, что Матвей подозревает Нину, и не была уверена, что он не прав. Но такого поворота она не ожидала! Андрей не из тех, кто работает с сообщниками, снова дикое противоречие его психологическому профилю… Как такое возможно?
— Что ты делаешь? — с трудом произнесла Таиса. Она задыхалась от боли, холода и быстрого бега. Она уже чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы обиды и усталости. Глупо? Безусловно. Но у любого человека есть предел, и ее предел оказался пугающе близко.
Это ведь нечестно! Она сделала невероятное, она обманула маньяка, она заслужила право на жизнь… И теперь должна была все потерять из-за безумной местной бабищи.
А в том, что Нина нездорова, и сомневаться не приходилось. Ее глаза лихорадочно блестели, она улыбалась, сама не зная чему, и отпускать Таису не собиралась.