у брату все это время… Это понимание, теплота, желание помочь… Признаюсь, меня это обезоружило.
Я кивнул.
— Государыня — очень добрая и чуткая женщина. И очень трудолюбивая, должен отметить. И, возможно, со временем станет императрицей, которую полюбит весь народ.
София задумчиво посмотрела вдаль. Потом на меня. И прошептала:
— Интересно, суждено ли мне найти такую любовь?..
Я пожал плечами.
— В этих вопросах я, увы, не силен, ваше императорское высочество.
Мне показалось, что на миг в глазах Софии промелькнуло сожаление. Но я тут же извинился и оставил ее — нужно было решить еще одно дело.
Пока император и императрица ворковали друг с другом, я разыскал Елинского и решил немедленно взять под стражу лейб-медика Миниха. Время нельзя было терять — он наверняка уже догадывался, что за ним придут.
— Ваше благородие, — бросил я, найдя Елинского среди гвардейцев. — Соберите людей. Немедленно. Идем брать нашего эскулапа.
Елинский тут же встрепенулся, привычно подтянулся, отдал несколько распоряжений ближайшим офицерам, и уже через пару минут мы быстрым шагом направились к настоятельскому дому, где расквартировали Миниха вместе с ближайшими слугами государей. Я шел первым, напряженный, готовый к любому развитию событий.
Двери дома распахнулись с глухим стуком. Внутри царила полутьма, пахло воском, ладаном и чем-то еще — горьким, химическим, напоминающим старые настойки. Мы начали обыск, проверяя комнату за комнатой.
— Чисто, — докладывали гвардейцы один за другим и хлопали дверями.
Но Миниха нигде не было.
— Осторожнее с ним, — предупредил Елинский. — Могут быть сюрпризы.
— Он же маголекарь, — беспечно улыбнулся один из гвардейцев. — Разве что залечит до смерти.
Я хмуро взглянул на легкомысленного гвардейца. Что ж, еще совсем молодой. Наверняка чей-нибудь сынок, выбранный в гвардию на приличный потенциал и презентабельную внешность. И пороха он явно еще не нюхал.
— Не стоит его недооценивать. Маголекари тоже умеют преподносить неприятные сюрпризы. Тем более Первый лейб-медик Императорского двора.
Наконец, мы добрались до комнат, где расположилась императрица. В воздухе витал запах озона — след недавно примененного заклинания с большим количеством эфира.
Посреди комнаты лежала одна из фрейлин — без сознания, а рядом валялся открытый и выпотрошенный, саквояж лекаря.
— Ушел налегке, — пробормотал я. — Проверьте девушку.
Елинский склонился к ней, проверил пульс.
— Жива. Но ее отключили магически. Похоже на заклинание глубокого сна.
Но мое внимание привлекло распахнутое настежь окно. Одна из занавесок, наполовину сорванная в спешке, покачивалась на морозном ветру.
Я подошел к окну. Внизу, на снегу темнела вмятина — явный след от падения тела.
— Он сбежал.
— Вот же гадина!
— За ним! — рявкнул я, и, не раздумывая, выпрыгнул наружу.
Сугроб погасил удар о землю. Поднявшись, я мгновенно нашел следы в снегу — они вели к стенам монастыря. Миних бежал быстро, но следы говорили мне больше, чем он мог себе позволить. Неровный ритм, частые боковые шаги — он нервничал, оглядывался, возможно, уже готовил заклинание.
Я помнил, что за стенами оставались автомобили — не все поместились в маленький двор обители, и если Миних доберется до них — догнать его будет в разы сложнее. Не теряя ни секунды, я рванул вперед.
— Ушел за стену! — крикнул я спешившим за мной гвардейцам. — Отправьте людей на парковку!
— Есть!
Только я достиг стены и взобрался на нее, воздух вокруг загустел, сжался — и мне в лицо летели ледяные кинжалы, сотканные из стихий воды и ветра.
Я метнулся в сторону, успев поставить магический щит. Кинжалы ударились о защиту, разбиваясь на осколки, но один все же задел мое плечо, пропоров щит и оставив ледяную боль. Я скрипнул зубами.
— Миних! — выкрикнул я, взбираясь на стену. — Бежать нет смысла! Хуже сделаешь!
Он не остановился. Напротив — ускорился.
Я спрыгнул вниз, следуя за ним. Теперь я видел его впереди — худощавая фигура, одетая не по погоде, спешила к автомобилю. В одной руке он сжимал какой-то артефакт, второй разрывал воздух, посылая в меня все новые заклинания.
Я уворачивался, частично отбивая удары, частично блокируя их магическими щитами. Земля под ногами дрожала от его магии, воздух становился холоднее — он использовал сковывающую движение связку, чтобы меня замедлить. Но я был сильнее.
Когда Миних почти добрался до машины, я выбросил вперед руку, возводя стихийный барьер. Всполохи энергии сплелись воедино, создавая перед ним магическую преграду.
Он взревел от ярости, швырнул в барьер разрушительное заклинание — стена дрогнула, но выдержала.
Я шагнул вперед, готовясь к следующему удару.
Но Миних не сдавался. С неестественной для его потенциала силой он разбил барьер и прыгнул к автомобилю, тут же завел его. Двигатель недовольно зарычал.
— Черт, — выдохнул я и поднял руки. — Ну, я хотел по-хорошему…
Дриадушка, сладкая моя. Давай работать… В следующее мгновение из-под земли взметнулись корни. Огромные, могучие, переплетенные друг с другом, они прорвали асфальт, окутывая автомобиль словно паутина.
Машина дернулась, но не сдвинулась. Миних яростно ударил по рулю и снова схватился за артефакт, пытаясь разрушить заклинание. Но тщетно — видимо, предмет израсходовал всю силу. Лейб-медик раздраженно швырнул его.
Я подошел к нему, медленно, уверенно. На всякий случай вызвал Чуфту — пусть приглядит с воздуха за этим хитрозадым лекаришкой.
— Хватит, Миних, — сказал я, глядя ему прямо в глаза через боковое стекло. — Ты проиграл.
Он вскинул руку, собираясь сотворить еще одно заклинание, но я был быстрее. Резким движением я выбил стекло, схватил его за грудки и с силой выдернул наружу. Встряхнул хорошенько и приложил о груду корней и вздыбленного асфальта.
Его тело хрустнуло. Кажется, что-то сломалось. Миних застонал:
— Как вы смеете? Это же насилие в доме божьем…
Я склонился над ним.
— Бог в гневе, — процедил я. — А нам с вами, господин Первый лейб-медик, есть о чем потолковать. Государю тоже будет интересно послушать…
Глава 15
Тесная келья, где проходил допрос, напоминала скорее склеп, чем жилое помещение. Каменные стены дышали многовековой сыростью. Сквозняк просачивался через узкую, высоко расположенную щель, служившую окном.
Света здесь почти не было — лишь единственная свеча, чадившая в железном подсвечнике, отбрасывала неверные тени на окованную железом деревянную дверь и нашего пленника.
Миних, скованный по рукам и ногам — на этом настоял Елинский, тяжело дышал. В его взгляде читался страх, но он держался, пытаясь выглядеть равнодушным.
— Итак, Валерий Петрович, думаю, игры уже ни к чему.
Я неторопливо шагал вокруг него, накручивая круги, как хищник вокруг жертвы. Император стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, его лицо оставалось спокойным, но я чувствовал — внутри он сгорал от нетерпения.
— Вы обвиняете меня в чем-то, ваша светлость? — Миних попытался изобразить удивление, но голос выдал его — он дрожал. — Я всего лишь выполнял свою работу…
Я криво улыбнулся.
— И поэтому попытались бежать, едва дошла новость о том, что император выздоровел?
— Я лишь хотел как можно скорее донести эту важнейшую новость до Двора…
Мы с государем переглянулись. Нет, этот Миних, что, и правда думал, что мы купимся на это дешевое оправдание?
Я резко схватил лейб-медика за волосы и дернул назад, заставляя встретиться со мной взглядом.
— Вы слишком долго занимали свой пост, Валерий Петрович, — процедил я сквозь зубы. — И все это время наш император оставался пленником в собственном теле. Давайте без спектаклей. Кто приказал сделать его инвалидом?
— Я не знаю, о чем вы говорите! — Миних сглотнул, но все еще пытался сохранить остатки уверенности в голосе. — Это какой-то сюрреализм, ваша светлость. Я давал клятву помогать людям, а не вредить им…
Я ударил его кулаком в скулу. Миних вскрикнул, голова его мотнулась в сторону, на губе выступила кровь. Император поморщился.
— А без этого никак, дражайший кузен? — тихо проговорил он.
Я пожал плечами.
— Ничто не действует так эффективно, как старый добрый тумак, ваше императорское величество. Даже на магов и вельмож.
Миних демонстративно заскулил, явно пытаясь вызвать жалость у императора. Но государь отдал методы работы с пленником мне на откуп и решил не вмешиваться.
— Еще раз, Валерий Петрович. Кто дал приказ? — я наклонился ближе, давая Миниху почувствовать всю опасность своего положения.
Он запаниковал.
— Я… я лечил государя! Эти препараты были нужны, чтобы…
Я схватил его за воротник и прижал к спинке стула.
— Чтобы держать его в состоянии пятилетнего ребенка⁈ Чтобы он не мог ни управлять страной, ни даже ясно мыслить⁈
Император тихо, но твердо произнес:
— Вы отравляли меня, господин Миних. Пятнадцать лет вы травили меня и мучили. Одно лишь это — уже государственная измена. И мне нужно знать, по чьему приказу вы это делали. Ведь я ни за что не поверю, что это была ваша личная инициатива…
Миних зажмурился, его дыхание участилось. Он понимал, что выхода нет. Я подождал несколько секунд, давая пленнику собраться с мыслями, но он молчал и лишь с опаской косился на меня, ожидая нового удара.
— Понимаете, что будет дальше? — спросил я, наклонившись к самому его уху. — Если вы не заговорите, мы найдем другой способ развязать вам язык. Не мне рассказывать вам о разнообразии подобных методов. Вы служили долго, Валерий Петрович. Но теперь все вскрылось. И вы либо полезны нам, либо мертвы.
— Пока я не настроен на смягчение наказания, — добавил государь. — И если я останусь вами недоволен, то вас ждет позорная казнь и сломанная над вашей головой шпага. И ваш древний род лишится всех привилегий… С учетом того, что мы немного научились работать с аномальной энергией, вы и ваши родственники также можете быть подвергнуты принудительному обнулению магического потенциала.