сегодня зимний день был полон красок.
Глава двенадцатаяЩука
По плоскогорью распространялись странные слухи. Говорили о лодке старика, что жил в хижине у реки сразу за водопадом. Говорили, что весла в лодке задвигались сами по себе и она уплыла прочь с такой скоростью, что аж выскакивала из воды, как стрекоза, но в ней никого не было. Позже ее нашли привязанной к берегу около Двурубах, там, где вдоль реки проходит почтовый тракт. Затем, карета ночной почты, стоящая перед постоялым двором, уехала без кучера, оставив позади всю почту. Кучер одолжил коня и бросился в погоню. Он нашел карету перед самым Мелом, все дверцы были распахнуты и одной лошади недоставало.
Через пару дней лошадь вернул хорошо одетый юноша, который сказал, что нашел ее одиноко бродящую. Удивительно, но она была накормлена и ухожена.
Замковые стены были толстыми-претолстыми и лучше про них не скажешь. Ночью в замке стражи не было, потому что они запирали вход в восемь часов и расходились по домам. Пост принимал Старина Роббинс, служивший когда-то стражником, а сейчас ставший ночным сторожем. Но все знали, что часов в девять он засыпал перед камином. У него была старая труба, в которую он должен был трубить в случае нападения, но никто не был уверен, что он и впрямь затрубит.
Роланд спал в Цапельной Башне, потому что в нее вела длинная лестница, по которой его тетушки карабкаться не любили. Стены в Башне тоже были очень-преочень толстыми, что было только к лучшему, поскольку часиков в 11 ему в ухо кто-то оглушительно затрубил.
Он вскочил с кровати, запутался в пуховом одеяле, подскользнулся на коврике, покрывающем ледяной каменный пол, ударился головой о буфет и с третьей, отчаянной попытки умудрился зажечь свечу.
На маленьком столике около кровати лежали здоровенные кузнечные мехи присоединенных к трубе Старины Роббинса. В комнате никого не было, только тени.
– У меня есть меч, – сказал он. – И я умею с ним обращаться!
– Ах, ты и так помер, – раздался голос из-под потолка. – Почикан на шматочки у ся в лежанке, пока ты дрых, расхрапывая, как боров. Энто шутка. Никто из нас те вреда не причинит. – В темноте между стропилами послышался торопливый шепот и затем голос продолжил: – Мальца поправка, почти все из нас те вреда не причинят. И не переживай из-за Велича Яна, ему вообще никто шибко не ндравится.
– Кто ты?
– Айе, вот ты опять все не так уразумел, – разговорчиво продолжал голос. – Я тута наверху, тяжеловооруженный, вишь ли, а ты тама внизу в ночнушке, как на ладони, и ты таки полагаешь, что могешь впоросы задавать. Ну да ладно, так те ведомо, как на мечах биться?
– Да!
– Значит, ты пойдешь биться с монстряками ради спасения великучи карги? Пойдешь?
– Великучей карги?
– Энто Тиффани для тя.
– Ты про Тиффани Болит? Что с ней случилось?
– Так пойдешь, коли ей нужда будет?
– Да! Конечно! Кто ты такой?
– И ты мечом, значит, владеешь?
– Я прочел Руководство по Фехтованию от корки до корки!
Спустя несколько секунд голос из потолочных теней произнес:
– Ага, кажись я узрил слабо место в нашем плане…
Оружейная замка находилась напротив внутреннего двора. Особыми богатствами она не располагала – там были рыцарские латы, собранные из плохо стыкующихся частей, несколько штук мечей, боевой топор, который никто не мог поднять, и кольчуга, на которую, судя по всему, напала исключительно прожорливая моль. Там также были установлены деревянные манекены на больших пружинах для отработки ударов. Фиглы наблюдали за Роландом, с большим энтузиазмом атакующего один из них.
– Ах ты, пропасть, – уныло сказал Величий Ян, глядя как Роланд прыгает вокруг манекена. – Ежели ему ничего, окромя деревяшки, что удар отражать не станет, не встретится, то мабуть он справится.
– Он старается. – Роб Всякоргаб показал на Роланда, упершегося ногой в манекен, чтобы вытащить из него меч.
– Ох, айе, – мрачно взглянул Величий Ян.
– Но ты должон признать, движения у него справные, – сказал Роб.
Наконец Роланду удалось вытащить меч из манекена, который, качнувшись назад на своей древней пружине, дал ему по голове.
Роланд, слегка щурясь, поглядел вниз на фиглов. Он помнил их с тех времен, когда его украла Кроролева Эльфов. Никому, кто встречался с Нак Мак Фиглами, не удается их забыть, как бы он не старался. Но воспоминания были расплывчатыми. Большую часть времени он ничего не соображал, либо был без сознания и ему встретилось столько всего странного, что не поймешь, где настоящее, а где нет.
Сейчас ему стало ясно: фиглы были настоящими. Да и кто смог их бы выдумать? Ну допустим, один из них был сыром, который гулял сам по себе, но кто из нас совершенен?
– Что я должен сделать, мистер Всякограб? – спросил он.
Эта часть беседы смущала Роба Всякограба. Такие слова, как «Подмирье», могли дать людям ложные идеи.
– Ты должон спасти… леди, – ответил он. – Не великучу каргу, нет. Другую… леди. Мы тя сведем до места, где она проживает. Это что-то вроде… подземелья. Она тама… вроде как спит. И все, что от тя требуется, вывести ее на поверхность, как бы так.
– О, ты хочешь сказать, вывести, как Орфео, спасший Эвнифонию из Подмирья? – спросил Роланд.
Роб Всякограб лишь вытаращил глаза.
– Это эфебский миф, – продолжал Роланд. – Считается, что он о любви, но на самом деле это метафора прихода лета. У этой истории есть много версий.
Фиглы по прежнему таращились на него. У них были очень удручающие взгляды. Фиглы в этом отношении превосходят даже кур[7].
– Метафора – это такая ложь, помогающая людям правду уразуметь, – пояснил Билли Подбородище, но это мало помогло.
– Он освободил ее, играя прекрасную музыку, – добавил Роланд. – Он был то ли с арфой, то ли с лютней.
– А, это нам прекрасно подходит, – сказал Вулли Валенок. – Мы можем так люто наарфить…
– Это музыкальные инструменты, – сказал Билли Подбородище. Он поглядел на Роланда. – Играете на каком-нибудь, мистер?
– У моих тетушек есть пианино, – с сомнением ответил Роланд. – Но если с ним что-нибудь случится, мне здорово влетит. Они все стены в замке разнесут.
– Тогда остаются мечи, – неохотно согласился Роб Всякограб. – Ты когда-нить с живым противником сражался, мистер?
– Нет. Я хотел попрактиковаться со стражниками, но тетушки им запретили.
– Но ты меч-то раньше применял в деле?
Роланд был смущен.
– Не то чтобы недавно. Не то чтобы применял. Э… в общем, нет. Мои тетушки говорят…
– Так как же ты тогда тренировался? – в ужасе спросил Роб.
– У меня в комнате стоит большое зеркало, знаете, и я могу тренироваться… правда могу… – начал было Роланд и остановился, заметив выражения лиц фиглов. – Извините, – добавил он. – Наверное, я не тот, кто вам нужен…
– Ох, я бы не стал так молвить, – устало произнес Роб Всякограб. – Согласно карге из карг, ты как раз наш парнишка. Те только надо с кем-нить потренироваться…
Величий Ян, всегда исполненный подозрений, посмотрел на своего брата и проследил за его взглядом на обветшалые рыцарские латы.
– О, айе? – взревел он. – Да провались оно все пропадом, не собираюсь я быть коленкой!
Следующий день был тоже хорошим днем, вплоть до того момента, когда он превратился в сплошной кошмар.
Тиффани поднялась рано и разожгла камин. Когда ее мать спустилась в кухню, она очень старательно скребла полы.
– Э… Разве ты не можешь убрать все магией? – спросила мать, которая никак не могла понять, в чем заключается суть ведовства.
– Нет, мам, я не могу, – ответила Тиффани, не отрываясь от своего занятия.
– Но ты ведь можешь помахать рукой и заставить всю грязь улететь?
– Беда в том, что магии не объяснить, что такое грязь, – сказала Тиффани, оттирая пятно. – Я слышала, что одна ведьма в Эскроу ошиблась и в результате лишилась пола, сандалий и чуть не осталась без пальца на ноге.
Миссис Болит сдалась.
– Я думала, что тебе достаточно помахать руками над полом, – нервно пробормотала она.
– Это сработает, – ответила Тиффани. – Только у тебя в руках должна быть щетка.
Она закончила мыть пол. Она вычистила под раковиной. Она освободила все полки, вымыла их и поставила все обратно. Она оттерла стол, затем перевернула его и вытерла под столешницей. Она даже вытерла ножки стола, там, где они касались пола. Тут миссис Болит вышла из кухни и отправилась по своим делам, поскольку все это явно имело мало отношения к уборке.
Да, мало. Как сказала Матушка Ветровоск, чтобы ходить с гордо поднятой головой, надо крепко ступать обеими ногами по земле. Мытье полов, рубка дров, стирка, изготовление сыра – все эти занятия возвращали тебя с небес на землю, учили настоящему. Ими можно было заниматься почти бездумно, позволяя мыслям в голове выстраиваться по порядку.
Спаслась ли она от Зимового? В безопасности ли она здесь?
Рано или поздно ей снова придется встретиться с ним лицом к лицу – со снеговиком, который считает себя человеком и обладает мощью лавины. Магия лишь замедлит его на какое то время и разозлит. Никакое обычное оружие не поможет, а необычного у нее особо и не было.
С какой яростью накинулась на него Аннаграмма! Тиффани тоже хотелось быть способной на такую ярость. Ей надо бы вернуться и поблагодарить Аннаграмму. По крайней мере у Аннаграмы все будет в порядке. Все видели, как она превратилась в вопящего зелонокожего монстра. Таких ведьм они уважали. А коли ты получил уважение, то и все остальное приложится.
И с Роландом надо увидеться. Тиффани не знала, о чем с ним говорить. Но ничего страшного в этом не было, потому что он тоже не знал, о чем говорить. Они часами могли проводить время вместе, не зная, что сказать друг другу. Сейчас он, должно быть, в замке. Вычищая под сидением стула, она гадала, чем он занимается.