— Какова вероятность того, что они выживут при родах? — Её голос был таким тихим на фоне ликующих мужчин, что, казалось, только Синтия услышала её слова.
— Мы не уверены в этом, но Древо Жизни снова приносит плоды, и всё больше и больше детей выживает, — сказала она, сжимая её руку и улыбаясь.
— Но ты не можешь знать, хватит ли магии, чтобы принять моих младенцев.
— Нет причин, по которым это не должно произойти, — заметил Синджин.
— Я готов ко всему, что бы ни случилось, — сказал Элиран, вытирая слизь с её живота. — У меня есть оборудование для людей, которое мы привезли, а также врачи, которые изучали беременность и то, что, по нашему мнению, вызвало возмущение в земле. И это не первый раз, когда мы принимаем роды или выхаживаем детей.
— Ходят слухи, что после смерти богиню вскрыли, а младенцев забрали с её трупа. Простите, если я говорю немного резко или не верю, что у вас есть план. Никто не может предсказать, примет ли Древо Жизни ребёнка, и вы не можете обещать, что они и я выживем во время родов. Близнецы — большая редкость, так?
— Да, но раньше было не так.
— Так было более пятисот лет назад. — Она проследила взглядом за его кивком, подтверждающим её опасения. — А значит, тебе придётся учиться, — твёрдо заявила она, прищурившись, когда он встретился с ней глазами.
— Я не позволю тебе или детям моего брата умереть. Я устал от кровопролития и поражений. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы все остались живы.
Она сглотнула и кивнула, встретившись взглядом с Синджином, который внимательно наблюдал за ней. Гордость в его взгляде напугала, и у неё засосало под ложечкой от осознания того, насколько шатко их положение.
— Мне нужен свежий воздух, — прошептала она, позволяя помочь ей сесть.
— Я отведу тебя на балкон.
— Значит, я всё ещё пленница? — возмутилась она. Её эмоции зашкаливали, и чем дольше она была заперта в спальне, тем злее становилась.
— Ты же знаешь, что нет.
— Но мне не разрешают выходить на улицу. За мной всегда следят, и хотя я не могу вернуться домой, вынуждена находиться в тех комнатах, которые ты одобряешь. Я пленница.
— Ты можешь выходить на улицу, пока за тобой присматривают стражники. Мы на войне, Айслин. За воротами небезопасно.
— Прекрасно, а сад есть? — возразила она.
— Отведи её в мой сад и дай перевести дух, Синджин. У неё вот-вот начнётся паническая атака, а это плохо и для неё, и для детей. Она привыкла приходить и уходить, когда ей вздумается, и хотя я согласна, что это небезопасно, заточение женщин может навредить им как внутренне, так и внешне. Просто будьте осторожны, ведь Эри обезвредила чары на выходе, и нам придётся их заменить.
— Спасибо, — сказала Айслин, спрыгнув со стола и уставившись на Синджина, который покачал головой. — Я не прошу меня освободить, просто хочу подышать свежим воздухом. Я терпела, но не привыкла к тому, что меня запирают в замке. В моём замке предпочиталось, чтобы я была снаружи. Большую часть времени я проводила в ледяных пещерах, потому что никто другой не осмеливался туда заходить.
— Ты не пленница, ты моя, — хрипло сказал он.
— Технически… она моя. Я выведу её на свежий воздух, если ты занят, — предложил Кейлин, и его глаза заискрились от веселья.
— Я сам, мудак.
— Я так и думал. Наслаждайся свежим воздухом, жена. — Кейлин подмигнул и ушёл, как будто использовал их ситуацию только для того, чтобы позлить Синджина. Вся ситуация была настолько странной, что она даже не была уверена, понимает ли что-то или хочет ли понимать. Более чем вероятно, что нет. Она позволила Синджину протянуть ей руку для поддержки, и все братья улыбнулись или похлопали его по плечу, после чего они покинули замок.
Глава 39
На улице холодный воздух успокаивал, усмиряя хаос, который бушевал в душе из-за того, что всё вокруг так стремительно менялось. Это слишком сложно осознать, и всё же мысль о том, что она станет матерью, с удивительной лёгкостью принялась, когда она услышала их сердцебиение. Её взгляд медленно скользил по ярким брызгам ослепительных цветов, которые заливали сад всеми оттенками и наполняли воздух пьянящим ароматом. Однако не только цветы успокаивали; Синджин и его властное присутствие тоже снижали напряжение.
— Ты какая-то молчаливая, — прошептал он прямо у неё за спиной, вынуждая повернуться к нему лицом.
— Я не знаю, что сказать, — призналась она, хоть и неохотно. Её ресницы отяжелели от слёз, которые готовы были политься, и она тряхнула головой. — Я вышла замуж за твоего брата. Но беременна от тебя. Моё королевство вот-вот будет разрушено. Я не знаю, что сказать, не говоря уже о том, что чувствую по этому поводу.
— Ты вышла замуж за Кейлина, но кому какое дело? Фейри постоянно заводят любовников, для нас это так же нормально, как дышать.
— Не для меня! Я не завожу любовников, Синджин. — Она подняла глаза и посмотрела на него с гневом, и она ненавидела себя за то, что ненавидит ситуацию, а не Синджина. Да, он груб, но ей нравилось быть с ним. Она не жалела ни об этом, ни о том, как они оказались вместе, только о том, что их вынудили это сделать, потому что они не могли контролировать свою жизнь.
— Ты беременна от меня, — усмехнулся он, притягивая её ближе, убирая с лица непослушные волосы и целуя в лоб. — У тебя будут мои дети.
Она обхватила его руками за талию и прижалась головой к его тёплой груди. Воздух был пронизан холодом, который обычно не проникал так далеко на юг, и всё же она не была уверена, что не стала причиной этого. Её эмоции были самыми разными, и иногда это могло повлиять на погоду.
— Не могу поверить, что ты сделал мне ребёнка, — прошептала она, уткнувшись в свежую, чистую рубашку. Она вцепилась в неё руками, вдыхая неповторимый аромат угля и специй.
— Не могу поверить, что ты мне это позволила, — усмехнулся он, и она отстранилась и замахнулась на него кулаком. Он поймал его и притянул к своей груди, а в любимый Синтией сад начали падать первые пушистые белые снежинки. — Ты заставляешь его идти, — признал он.
— Я не могу сделать так, чтобы снег шёл так сильно, если я не расстроена, — предупредила она, подняв глаза к небу и прищурившись, когда снегопад усилился. — Только король или нынешний правитель двора может сделать так, чтобы он шёл сильно.
— Может, это зимнее чудо? — прошептал он ей на ухо.
— Это чудо, что я не свернула тебе шею за то, что ты позволил своему брату сделать то, что он сделал, не предупредив.
— Если бы я тебя предупредил, ты бы сопротивлялась. Но всё сработало, так? Ты выполнила клятву, и по-прежнему моя. Мне не пришлось сражаться с ним за тебя, и не заблуждайся, Айслин: я бы сражался с самими Богами, чтобы сохранить тебя.
Казалось, что снег усиливался по мере того, как её настроение становилось всё мрачнее, а глаза наполнялись непролитыми слезами неуверенности. Она чувствовала себя так, словно шла на таран, который был запущен ещё до того, как она осознала, что движется в его сторону. Её жизнь представляла собой череду событий, которые тянули в разные стороны, пока она не перестала понимать, в каком направлении следует двигаться, и всё же Синджин казался правильным.
Этот мужчина, в которого она выстрелила из лука, чтобы отпугнуть, тот, чьи поцелуи обжигали её так же сильно, как огонь, горевший внутри него, был прав. То, что начиналось как нечто тёмное и смертоносное, теперь стало светлым и прекрасным, каким бы запретным ни было. Они выполнили клятву, спасая её и всех остальных от последствий её нарушения, от неминуемой смерти.
Она отстранилась от него и наклонилась, чтобы понюхать цветок, а затем повернулась к нему, и в её горле начали формироваться слова, которые она никогда не думала, что произнесёт.
— Я… — она замолчала, глядя ему в глаза, а Синджин смотрел на неё, прикрывая рукой грудь, кашляя и глядя на торчащую из неё стрелу.
— Беги, — произнёс он, когда кровь брызнула из его губ.
Её сердце бешено застучало в ушах, когда она бросилась к нему, прижав руку к тому месту, откуда, казалось, с пугающей скоростью вытекала кровь из зияющей раны, хотя стрела всё ещё торчала в груди. Не сейчас, не тогда, когда всё встало на свои места. Не тогда, когда эти слова были готовы сорваться с её губ.
— Пошли! — взмолилась она, направляясь с ним к замку, но тут чья-то рука схватила её за волосы и потянула назад, прочь от Синджина, который без её поддержки упал на колени.
— Привет, дорогая дочь, — прошептал король ей на ухо, закрыв другой рукой рот. От отвратительного запаха у неё закружилась голова. — Заберите его, он может нас развлечь.
Айслин кричала, взывая о помощи. Она звала любого, кто мог бы услышать крики и прийти на помощь, но было бесполезно, потому что мир вокруг неё погрузился во тьму. Её тело обмякло в руках отца, и всё начало исчезать, пока он продолжал прижимать тряпку к её носу и рту.
Синджин с трудом сдерживал боль, наблюдая, как она обмякла в руках Зимнего Короля. Её передали одному из его людей, который похотливо уставился на разорванный лиф её платья. Он убьёт их всех, одного за другим. Он отправил сообщение своим братьям, зная, что они услышат и придут за ними, но время шло, а в садах так никто и не появился.
Пройдёт несколько минут, прежде чем стражники пройдут мимо ворот, чтобы проверить, потому что он попросил их не мешать. Ему хотелось пнуть себя, когда он смотрел на открытые, неохраняемые ворота.
— Держу пари, ты думаешь, что помощь придёт до того, как мы уйдём? — спросил король, изучая Синджина ледяными голубыми глазами. — В последнее время маги очень помогают, они готовы на всё, лишь бы оставаться скрытыми от тебя и тебе подобных, пока не будут готовы сражаться с вами. Они талантливо блокируют общение и защитные барьеры. — Он пожал плечами, и белый мех, накинутый на его плечи, затрясся от его смеха.
— Ты будешь умирать с криками.
— Возможно, но не раньше тебя и моей блудливой дочери, — грубо сказал он, выпрямившись во весь рост и кивнув в его сторону. — Приведите его и поместите в ту же повозку блокираторы запахов, которые маги отправили с нами. На этот раз я не откажусь от возможности увидеть, как он умирает, после того, как он отнял у меня то, что принадлежит мне.