— Наверное, здесь совсем большой город был — место без снега стоит. Это дрова какие интересные круглые! Теперь я тоже такие делать буду. Теперь я домой пойду. Лошади, однако, меня ждать не стали. Ушли без меня, наверное.
Сам теперь домой идет. Совсем поздно пришел. На середине ночи пришел. В доме, где он жил, давно уже все двери закрыли. На улице остался этот парень. Замерз он совсем. Тогда он к сараю пошел, думает:
— Туда залезу, там спать буду.
Однако внутрь попасть не может. Закрыт этот сарай. Тогда тот трубу увидел наверху. На крышу полез он. В трубу полез. Когда в трубу влез, то прямо в бочку попал, где смола была, которой невода мажут. Еле-еле он из бочки вырвался. В этом сарае еще много материи лежало. Это все запасы богатой женщины. Туда этот парень полез. Прямо в куски материи попал.
Скоро утро настало. Богатая женщина тогда говорит своей дочери:
— В сарай иди. Материю там бери. Свадьба у тебя будет. Надо к приезду жениха тебе платье сшить.
Тогда та в сарай пошла. Только дверь она открыла, дурак голову в смоле из материи высунул.
Обратно побежала девушка, кричит:
— У нас в сарае черт сидит!
Тогда богатая женщина в сарай двух людей послала, двух шаманов.
Им говорит:
— Вы черта того в сарае убейте.
Шаманы пришли к тому сараю, смотрят. Потом говорят:
— Это дурак тут сидит. Эй, дурак, иди к хозяйке!
Привели его, у хозяйки оставили. Тогда дурак говорит:
— Конечно, это я там был. Почему ты такая? Разве ты не знаешь, что я устал сильно? Почему меня в тепло не пустила?
Хозяйка ему говорит:
— Никому этого не говори, что после тяжелой работы в тепло у меня не попал. Мне стыдно тогда будет. Пускай моя дочь тебя вымоет.
Так сделали. Вымыла его дочь той женщины. Опять этот парень прежним стал.
Тогда говорит хозяйка:
— Когда моя дочь тебя мыла, всю воду израсходовала. Теперь ты иди в сарай. Там бочка с водой стоит. Ты эту воду в другую бочку перелей. Потом крышку-то закрой. А ту сюда вези.
— Давай пойду, — дурак отвечает.
Запряг он лошадь, в сани бочку поставил. К сараю приехал. Там бочку нашел, как хозяйка говорила. Стал он воду переливать. Сам свой кусок хлеба рядом с собой положил. Только переливать стал, как вбежала собака, стала его кусок жрать.
— Не отдам тебе свою еду, — закричал дурак, это увидя. Схватил он крышку от бочки, за собакой побежал. Вода-то из бочки все течет и течет.
Собака-то недалеко от дурака бежит. Тогда дурак в нее крышкой бросил. Собака от испуга кусок хлеба выронила. Дурак скорее этот кусок поднял, а крышку не подобрал. В сарай вернулся этот парень. Там воды уже по колено. Тогда он говорит:
— Теперь убьет меня хозяйка. Это третье мое преступление. Сколько я у нее лошадей погубил и всю воду вылил!
(Сертку: «Все-таки знает тот, что делал. Значит, он не дурак совсем».)
— Теперь я просто ногами побегу.
Парень этот в тундру побежал. Целую зиму он идет не переставая, ничего не видит. Наконец он чум какой-то нашел. Туда пошел он. Видит, одна женщина там сидит. Его видя, говорит:
— Это ты, дурачок, пришел? Ты же еще три дня тому назад умер.
(Сертку: «Эта женщина тоже совсем дура была. Если какой-то ее человек умер, почему говорит, что он живой пришел?»)
Опять говорит эта женщина:
— Твои два брата теперь на охоте.
Дурак тогда ей отвечает:
— Не умер я. Три года только у богатой женщины в тюрьме сидел.
Тогда та женщина стала скорее огонь разжигать, мясо варить. Скоро наелся тот дурак. Тогда к чуму два каких-то человека пришли. Женщина эта на улицу вышла, говорит им:
— Ваш брат-то не умер. Он у богатой женщины в тюрьме три года сидел. Теперь обратно воротился.
Эти два человека теперь в чум пришли, говорят дураку:
— Пришел наконец, бедный.
(Сертку: «Эти-то думают, что незнакомый им человек — их третий брат, который умер. Эти-то, видно, тоже дураки».)
Сидят эти люди, не едят еще. Им дурак тогда говорит:
— Мне богатая женщина говорила: в погоню за тобой своих отправляю, чтобы тебя и твоих двух братьев убить. Теперь нам бежать надо. А то погоня скоро здесь будет, пока вы ждете.
Братья говорят:
— Теперь оленей готовить надо, на оленях надо бежать.
Дурак им говорит:
— Пока оленей готовите, они здесь уже будут. Давайте теперь пешком бежать.
Те двое говорят:
— Мы-то можем пешком бежать. Только сестра наша не сможет пешком идти.
Дурак говорит:
— Богатая женщина говорила, что женщину убивать не будут. Пускай она дома сидит.
Братья говорят тогда:
— Если она так говорила, пускай наша сестра дома сидит. Мы только трое пешком пойдем.
Дурак им говорит:
— Три года я в тюрьме сидел. Как пешком пойду? На санках меня везите.
Тогда те двое на санках его потащили. Так семь дней идут. Дурак, который на санках сидел, замерз совсем. Наконец те большую гору увидели. Смотрят, там сидит Сюдабю-вэсэку (Сказочный Старик), заросший шерстью. Этот Сюдабю-вэсэку огонь разжигает, костер делает.
Дурак тогда говорит:
— Нам тоже надо костер сделать.
Тогда старший стал карманы свои смотреть. Смотрел, смотрел, говорит:
— Вот есть у меня кресало. Только кремня нет и трута нет, чтобы огонь сделать.
Тогда его брат смотреть у себя стал. Все карманы он пересмотрел, говорит:
— Вот у меня кремень есть. Однако нет трута, кресала нет. Не могу, как мой старший брат, огня добывать.
Тогда дурак стал по своим карманам смотреть. Нашел чего-то, говорит:
— Вот только пемя — трут у меня есть. Нет у меня кремня, нет у меня кресала, чтобы огонь добыть.
(Сертку; «Эти все трое какие дураки! Есть все, чтобы огонь добыть. Однако не знают, как им быть».)
Тогда эти дураки говорят:
— Однако никто из нас огня теперь добыть не может.
Старший говорит:
— Надо теперь к Сюдабю-вэсэку — Сказочному Старику идти, у него огонь украсть.
Тогда старший сам тихонько к тому старику на гору пополз. Маленько близко подошел, его этот старик увидел. Говорит тогда:
— Ты, наверное, мой огонь украсть хочешь. Иначе зачем тайком ползешь?
Старший говорит:
— Не хочу я украсть. Хочу просто попросить огня. Там наш младший дурак замерз совсем. Надо огонь разжигать.
Тогда Сюдабю-вэсэку говорит:
— Расскажи ты мне лахнаку. Тогда я тебе огня сам дам.
Старший отвечает:
— Что такое лахнаку, не знаю я.
Когда он так сказал, то схватил его Сюдабю-вэсэку за голову, ему прямо в зад палку вставил, около огня ту палку воткнул, чтобы тот жарился, как лепешки возле костра жарят.
Теперь слово к младшему дураку ушло.
Теперь эти двое долго своего старшего ждут. Потом второй говорит:
— Чего старший так долго не идет? Он, наверное, теплый огонь найдя, сам там греется. Надо теперь мне туда идти.
Так сказав, он пополз. Сколько-то полз на гору, к костру Сюдабю-вэсэку близко подполз. Тогда того Сказочный Старик увидел, говорит:
— Ты, наверное, мой огонь украсть хочешь теперь?
— Нет, — отвечает ему второй дурак, — не хочу я огонь твой украсть. Только сын твой, самый младший дурак, совсем замерз. Если огонь не разжечь, то пропасть может.
Сам смотрит на костер этого старика, видит, брат его рядом. Сам думает: «Наверное, мой брат и раньше этого старика знал. Вот теперь он у огня руки разводит, улыбается, зубы показывает».
Тогда ему этот Сказочный Старик опять говорит:
— Ладно. Теперь расскажи мне лахнаку. Тогда тебе огонь дам.
— Не знаю я, что такое лахнаку, — отвечает.
Тогда Сюдабю-вэсэку его за голову поймал и в зад ему палку вставил. Эту палку возле огня он поставил, рядом с его старшим, чтобы тоже жарился.
Опять лахнаку-слово к дураку пошло, который на нарте сидел.
«Наверное, те двое у огня греются, — дурак думает, — Чего их долго нет? К ним надо идти».
Встал он, пошел. Прямо идет, не боится. Потом поближе пополз на гору.
Его увидя, Сюдабю-вэсэку тогда говорит:
— Ты тоже мой огонь украсть хочешь?
— Нет, — отвечает, — Просто я замерз сильно. У твоего огня погреться хочу.
Старик тогда его за голову поймал, на колени к себе посадил и говорит ему:
— Ладно, будешь ты греться. Только теперь ты мне лахнаку расскажи.
Дурак говорит:
— Много-то лахнаку у меня нет. Есть только одна маленькая. Боюсь я, что ты только сердиться будешь.
— Как я буду на лахнаку сердиться? — тогда Сюдабю-вэсэку ему отвечает.
— Ладно, расскажу. Раньше я еще больше, чем ты, был. Совсем тяжело жил. Теперь маленьким стал. Про это тебе рассказывать теперь буду.
— Рассказывай скорее, — Сказочный Старик говорит.
— Ладно. Раньше я еще больше тебя был. Отец и мать у меня были. У отца был конь, который умел летать. Один раз мы трое на нем летали. Однако я с этого коня прямо на землю упал, где много Сюдабю-вэсэку жили. Прямо туда попал. Стал я тогда этих Сюдабю-вэсэку убивать. Много я их убил. Сила моя тогда не кончилась. Совсем я маленький после стал. Один раз я маленького человека встретил. Ему я тогда говорю: «Давай мне лахнаку рассказывай, а то убью». Он мне тогда говорит: «Ладно, расскажу, как я маленьким стал. Только ты получше к огню садись. Ноги вытяни поближе, чтобы не з