Собралась быстро, так и доехали молча в такси до вокзала. Я бы и сама справилась, но Димка вызвался проводить. Нес чемоданчик, отказавшись катить, а я только рядом успевала стучать каблучками.
Отыскав поезд, занес вещи в вагон, еще и в купе заглянул — посмотреть, с кем в компании я буду ехать. Успокоился, увидев мою соседку — даму глубоко бальзаковского возраста, но при этом с таким горячим взглядом одиноких глаз, что даже мне от него стало не по себе. А Гордееву ничего. Сделал вид, что не заметил и пожелал нам хорошего пути.
— Маша, выйди на минутку, — позвал из купе в коридор за пять минут до отправления поезда. Достал из бумажника деньги и протянул. — Вот, это тебе, держи…
— Не возьму!
— Малинкина, — голос стал суше. — Это в счет командировочных от компании, ясно? Пообедаешь и поужинаешь в вагоне-ресторане, у тебя же ничего с собой нет. Такси я тебе от вокзала закажу.
— Я столько не ем.
— Зато Буряк съел бы. На Игоря и спишем. — Голос вновь смягчился. — На остальное купи детям гостинцы. Я в детстве любил, когда мне отец привозил что-нибудь из командировки. Тебя три дня не было, соскучились, наверно. А премию я тебе выпишу, как только приеду. Ну, пока, Маша?
Не знаю, и почему я так быстро юркнула в купе? Ведь ясно же, что не стал бы он меня целовать.
— Пока… Гордеев!
— Какой импозантный у вас провожающий, девушка, — дама из купе без стеснения выглянула в окно, отодвинув шторку. — Муж или молодой человек?
Молодой человек сейчас стоял на перроне, сунув руки в карманы пальто, и смотрел на меня тяжелым взглядом. Снег красиво ложился на непокрытую темную голову, падал на плечи. Как у него получается смотреть, не моргая?
Ну и чего, спрашивается, не ушел? Ведь не маленькие оба. Да и странно это — расставаться вот так. Не знаю, о чем думал он, а у меня от собственных мыслей покраснели щеки. Но вот поезд тронулся и отъехал от станции, оставив Гордеева в чужом городе.
— Ни то и не другое, — я не без грусти вздохнула и посмотрела на соседку. Та с интересом меня рассматривала, подперев подбородок костяшками узловатых пальцев с длинным маникюром.
— То есть?
— Этот импозантный провожающий — мой начальник.
— Неужели? То-то я и смотрю, что вы вместе совершенно не смотритесь. Разнополярные личности.
Пришла моя очередь удивиться. Вот есть же люди! Вижу человека пять минут, а он уже умудрился плюнуть в душу. А что самое удивительное — метко.
— То есть? — повторила я за дамой вопрос. И сама не ожидала, что так заденет. Взглянула холодно на свою попутчицу, очень похожую на старуху Шапокляк. — Это еще почему?
— Лоск, шик, плюс внутренний стержень из множества составляющих — такой набор за деньги не купишь. Я уже молчу о внешности. Сейчас таких парней не встретить. Не обижайтесь, девушка, но что у вас может быть общего?
Я убрала вещи на вешалку и поправила волосы. Сегодня я была без косметики и без малинового платья. Интересно, изменила бы эта незнакомка свое мнение, если бы увидела меня вчера во время ужина в ресторане? Или мне просто так хочется думать?
— Я уже ответила вам: он мой начальник. Логично предположить, что нас связывают рабочие отношения.
— И кто же ваш патрон по профессии? Он случайно не связан с банковской сферой? Я знакома со многими влиятельными людьми из мира финансов. Просто интересно.
— Нет. Он случайно обычный инженер, — допрос уже стал напрягать, и я ответила соседке довольно холодно, но мой холод, увы, не заметили. К одной ладони под подбородком добавилась вторая.
— Что вы говорите! Так это же отлично!
Вот только я так не считала.
— Послушайте, это не отлично, это бестактно. Вам так не кажется? Какое вам дело до нас? Я вижу вас в первый раз в жизни и отказываюсь дальше отвечать на вопросы.
Вот знаете, лично я бы оскорбилась, если бы мне так грубо ответили. А дама ничего, растянула тонкие губы в усмешке. Захихикала, сунув за щеку леденец.
— Вы все-таки обиделись, девушка. Извините, попробую себя обелить. Я, видите ли, профессиональная сваха. Бестактность — часть моего призвания. Конечно, обычно я не действую так нахраписто, но здесь не удержалась, сработал профессиональный интерес. Вы не представляете, какой дефицит нынче на рынке женихов, и сколько у меня выгодных предложений!
Я растерянно заморгала. Свах в своей жизни, да еще таких цепких, как эта леди Шапокляк, я не встречала.
— А я всегда полагала, что это на невест спрос. Желательно модельной внешности, — искренне удивилась.
— Что ж, вы неверно полагали. Кому нужна жена-модель, если у нее за душой ни гроша? Для таких девушек существуют иные статусы, а капиталы любят преумножаться. Они кичатся связями, ценят интеллект и готовы платить за хорошую наследственность. А вот если у тебя имеется красавица дочь, да еще и есть что за ней предложить… Тогда можно и жениха толкового к рукам прибрать.
— Средневековье какое-то, ей богу.
— Не скажите.
Но спорить я не собиралась, и моя попутчица это поняла.
— Не подскажете, а ваш начальник женат? А сколько ему лет? Из какой он семьи? У меня для него есть крайне выгодные партии. Могу вам лично гарантировать честный процент от сделки. Уверена, милочка, мы сможем договориться…
Нет, ну до чего же все-таки странные люди живут на свете! А с виду вполне себе приятная женщина. Хоть и Шапокляк!
Ответила и глазом не моргнула:
— Еще не женат, но скоро будет. Говорят, у него невеста есть. И богатая, и красивая, и с хорошими связями. Так что у вас никаких шансов!
Глазом-то не моргнула, а вот душа от собственных слов съежилась. И ужасно захотелось позвонить Феечке. Эх, жаль, что у Наташки сегодня рабочий день.
Мастером Феякина была хорошим, клиенты ее любили, и на услуги записывались заранее. Дергать подругу не хотелось, хотелось поговорить с ней по душам. В итоге еле-еле дождалась вечера.
С Шапокляк больше не разговаривала. Большую часть дня пыталась читать книгу или смотреть в окно, лишь бы не думать о Димке, который настырно лез в мысли. На большой станции вышла из вагона, и на перроне в киоске купила детям сладости и игрушки. Когда хорошенько стемнело, позвонила Наташке.
— Алло? — услышала знакомый голос, и сразу легче стало. А то от мыслей можно свихнуться! — Машка, ты? — обрадовалась моему звонку Феечка. — Привет, пропажа! Ой, Малина, повиси секундочку птичкой на проводе, я тут клиентку рассчитаю…
Наташка куда-то исчезла, но через пару секунд появилась и бодро выдохнула в динамик:
— Фух, ну и денек. Устала — жуть! Целый день кручусь, как белка в колесе. Сейчас копыта откину! Восемь часов вечера, а я еще не обедала! Ты представляешь глубину моей трагедии? Я сейчас кита готова съесть и обглодать косточки!
Я искренне посочувствовала подруге. Работе своей Феечка отдавалась на сто процентов, но покушать любила, поэтому глубину ее огорчения я представила без труда.
— Представляю, хотя по голосу не скажешь. И потом, Феякина, откуда у белки копыта? Пожалей грызунов и мое воображение.
Зашуршала бумага — наверняка Наташка съела конфету, без которых жить не могла.
— И не подумаю! А кто меня пожалеет? — проворчала-прочавкала. — Не верь голосу, верь глазам своим. А глаза б мои сейчас на себя не смотрели. Слушай, Малина, а может, мне в артистки разговорного жанра пойти? Все равно с клиентами рот не закрывается, так хоть руки будут свободны. А то посочувствуй им, выслушай, еще и совет дай. Я уже о красоте волос молчу!
— Тогда лучше иди в психологи. У тебя точно получится.
— Ой, нет. Я же половине из них сразу справки выпишу. На канатчикову дачу! Особенно моему клиенту Эдику, который водит ко мне на стрижку своего парня-африканца, а потом устраивает ему сцены ревности, когда тот пялится на мою грудь. Замучили своей белочкой!
Мы посмеялись. Я скучала по Наташке. Сразу же захотелось очутиться с подругой на кухне, с чашками чая в руках.
— Ладно, Машка, не переживай. Сейчас приеду домой, закину ноги на диван и отъемся до отвала. Лучше расскажи, как прошла твоя первая командировка? Удачно съездила? Когда возвращаешься?
— Удачно. Уже в дороге. Можешь поздравить, контракт наш. Димка постарался. Вообще-то, это он молодец, здорово на встрече справился.
— Как, уже подписали? Ого, поздравляю! Ну, в Гордееве я никогда не сомневалась! — бодро выдала Наташка, но, вовремя опомнившись, кашлянула серьезно: — Ну, кроме того случая с твоим собеседованием. Вот же га-ад! Простить ему не могу!
Как она ему не может простить, я видела собственными глазами, когда они с Димкой обнимались по старой памяти у Феечкиного подъезда. Но решила подруге не напоминать.
— А еще там была хищная блондинка — главная заказчица. Она сказала, что мои малинки — это ярмо на шее, представляешь? И меня, оказывается, нужно пожалеть.
Наташка ахнула.
— Вот жаба! Не слушай всяких дур, Машка! Попалась бы она мне в руки, я бы ей прическу подправила — сорокапроцентным пероксидом водорода! Твои Дашка с Лешкой просто прелесть!
— Не поверишь, кого ещё я тут встретила на презентации.
— И кого же?
— Мамлеева. Он здесь представлял интересы наших конкурентов. Сама удивилась, бывают же в жизни совпадения — нарочно не придумать.
Я ожидала паузы, и она случилась.
— Да ладно! Кирилла, что ли?
— Ага, его. Собственной персоной. Такой тощий стал.
— И? Малина, не молчи. Раз уж начала, договаривай! Он удивился, когда тебя увидел? Или, сволочь, даже не поздоровался?
— А нечего договаривать. И удивился, и поздоровался, но о детях не спросил. Скользкий тип, и что я когда-то в нем хорошего нашла? Совсем не мой человек, я бы так не смогла.
— А Димка-то что?
— Тоже не ожидал. Знаешь, они с Кириллом до сих пор не друзья, и я не понимаю, почему. Мне кажется, Мамлеев ему завидует. На встрече он явно подбивал клинья к блондинке-хищнице, но она предпочла Гордеева.
Я замолчала, на самом деле только сейчас подумав о зависти, и Наташка не выдержала: