Да нет же, показалось. Я застыла и нахмурилась. Столик стоял от нас в другом конце зала, был неважно освещен, и я вполне могла ошибиться. Даже наверняка ошиблась. Парень сидел ко мне спиной, разговаривал с соседом и вполне мог оказаться одним из мужчин, которых в компании работало немало.
Я на секунду прикрыла глаза и выдохнула. Как бы Кирилл мог здесь оказаться? В сердце «Гаранта». Ну уж нет! Никаких Мамлеевых и близко, вместе с Петуховыми! Даже в мыслях! Так я себе точно настроение испорчу! Еще и шампанское толком не выпила, а уже чудится всякая нечисть!
— Девочки, какая нам разница, кто, где и с кем, — я подняла выше бокал с игристым и улыбнулась подругам. — Главное, что мы вместе. Лучше давайте выпьем за родной отдел, за будущие интересные проекты и за нашу маленькую, но дружную группу, а то рука устала держать. Все-таки праздник у нас.
— Давайте! — поддержала меня Валечка. Воскликнула с чувством: — Девчонки, вы лучшие! — и засмеялась, продемонстрировав красивый «чин-чин».
К радости наших мужчин-соседей, она приподнялась над столом, выпятив декольте, и те рванулись с бокалами навстречу.
— За «ГБГ-проект», девушки! Какие вы красивые у нас!
Мы выпили, и совсем скоро прозвучал второй тост и поздравление от самого генерального. К этому времени все расслабились и слушали с удовольствием.
Мужчина встал, взял в руку микрофон, и не без уважения поблагодарил весь дружный коллектив компании за успешный год и преданную работу. За доверие и громкое имя на рынке, которое благодаря нам с честью защищает «Гарант». Не расчувствоваться оказалось невозможно, все искренне хлопали и улыбались, а я нашла взглядом Юрку Шляпкина и Жанну Арнольдовну Девятко и радостно им отсалютовала. Как неожиданно и приятно изменилась наша жизнь!
После слов генерального и его заместителя начался концерт приглашенной музыкальной группы, и к радости присутствующих зазвучали всем известные композиции, которые легко ложились на душу и слух. Так же легко, как вкусный ужин на язык.
В перерыве между песнями секретарь отдела кадров объявила развлекательную паузу и пригласила всех принять участие в конкурсах. Нашему столику пришлось соревноваться с соседним, кто быстрее выстроится по росту, и мы проиграли — один из мужчин никак не хотел быть самым маленьким.
Зато, когда объявили шуточный конкурс красоты, на который пригласили по одной девушке из каждого отдела, мы с Мананкой выдвинули Валечку и хлопали громче всех, когда она танцевала с другими девушками вокруг елки танец Снегурочки под музыку из кинофильма «Горькая луна». И постепенно так вошла во вкус, соблазняя Деда Мороза глубоким дыханием и томным покачиванием бюста, что ему не осталось ничего другого, как вручить Галаниной главный приз — корону-кокошник и бутылку французского шампанского, празднично перевязанную атласным бантом.
— Победил отдел комплектации № 2! Самый молодой и перспективный!
Дед Мороз все никак не хотел отпускать Валечку под общий смех выпрашивая у нее номер телефона, и нам пришлось ее отбивать, призвав на помощь верного Шляпкина и Игоря с костылем.
Все было замечательно, кроме одного: мне очень не хватало Гордеева.
«Я скучаю, Дим».
«Скоро буду, Маша».
«Я очень скучаю».
«Я почти на месте, моя сладкая».
«Скорее пьяная. Оказывается, корпоративы — это весело *Улыбающийся смайлик*»
Димка не ответил, и через пару секунд я вновь отправила сообщение, не в силах удержаться:
«Гордеев, много работать вредно!
А еще, чем дольше скучаю, тем больше хочу тебе сказать что-то очень важное. Очень!
Вчера ты говорил, что однажды захочешь услышать от меня слова. Помнишь?
Кажется, я хочу, чтобы ты их услышал».
Я отправила сообщение, понимая, что поступаю, как влюбленная дурочка. Ну и пусть! Пришло мое время сумасшедших поступков и признаний.
Улыбаясь, спрятала телефон в сумочку, повернулась к подругам, и еще не сразу поняла, почему расстроена Валечка, всего десять минут назад выигравшая конкурс на звание самой красивой Снегурочки, а сейчас вернувшаяся из дамской комнаты с побледневшим лицом и дрожащими губами.
— Девочки, мне кажется, она меня ненавидит.
Валечка села за стол и приложила руку к щеке.
— Кто? — спросили мы с Мананкой в унисон.
— Вон та девица в коралловом, — с опаской мотнула Галанина подбородком в сторону вип-стола, за который только что присела незнакомая шатенка. — Я думала, мне показалось — там, у елки.
— А разве нет?
— Нет, — выдохнула девушка. — Представляете, я только что встретила ее в туалете, и она потребовала «оставить его в покое и убираться вон из их жизни. Иначе мне не поздоровится».
Ого! Мы с Эристави вытянули лица и озадаченно переглянулись. Вновь уставились на Валечку.
— Валь, ты не шутишь?
— Да уж какие тут шутки, Маша! Она какая-то ненормальная! Я думала, что сейчас мне глаза выцарапает! Видела бы ты ее, когда мы остались одни. Хорошо, что вошли другие женщины и помогли сбежать.
Я покосилась на незнакомку, но та сидела с прямой спиной и молча орудовала ножом и вилкой, глядя в свою тарелку. С виду — само спокойствие, вполне привлекательное на вид.
— Странно. Ничего не понимаю. А ты-то здесь причем? И кого «его»? — не сдержала я удивления. Уж кто-кто, а вечно краснеющая Валечка на роль роковой стервы ну никак не годилась.
— Да в том-то и дело, что понятия не имею!
Галанина расстроено вздохнула и задумалась.
— Девочки, — подняла голову, — а может, она меня с кем-то спутала? Барби эта? Бывают ведь в жизни недоразумения, правда?
Мы обе с Мананкой спустили взгляды на грудь подруги, и снова вернули на лицо. И обе согласились с первой мыслью, пришедшей на ум:
— Бывают, Валечка, но не в твоем случае. Тебя с кем-то спутать невозможно! Давай, Галанина, вспоминай, кому кружила голову последнее время.
Вспомнить у Валечки не получилось, как она ни старалась, и мы решили оставить все претензии на совести незнакомки. В конце концов, ее ревность точно не была проблемой Галаниной, и портить ей праздник она не имела права.
Обсудив ситуацию и вволю повозмущавшись, переименовав незнакомку из Барби в Бешеную Креветку, решили Валечку больше одну никуда не отпускать.
Только договорились, как тут Шляпкина ветром к нашему столику принесло. И тоже не спокойным, а штормовым.
— Ты это придумала, Машка, тебе меня и выручать!
— Юр, что случилось?
Наши мужчины-соседи ушли на перекур, и Юрка с совершенно несчастным видом опустился на один из свободных стульев. Выпил залпом шампанское из моего бокала и обиженно поджал рот.
— Ничего хорошего, Малинкина, и это слабо сказано, — выдохнул парень.
— Да говори уже!
— Сначала ко мне подошел главный инженер, ответственный за наш отдел, мы выпили, а затем он спросил, не притесняют ли меня сотрудники, как представителя сексуальных меньшинств? Потому что лично он, видите ли, за либеральные взгляды в компании.
— Ого! Ничего себе.
— Неужели вот так и спросил? — сунула нос Мананка.
— Клянусь тестикулами, — ругнулся Юрка. — Но это еще не самое страшное.
— А что же самое?
— Только не ржать! Эристави, даже не думай! — Шляпкин наставил палец на Мананку, не к месту хихикнувшую. — А то не расскажу!
Лишить Мананку новости было хуже, чем провести над ней телесную экзекуцию, и девушка послушно втянула щеки, потянув из стакана через соломинку коктейль.
— Ну, — поторопила я друга, — что самое страшное-то? Рассказывай!
Парень насупился.
— Меня на свидание пригласили, вот чего! Еле отвертелся.
Сегодня был праздничный вечер, вокруг сидели и танцевали люди. Смеялись симпатичные девушки… Я развела руками.
— Ну и что? Иди, Шляпкин! Ты же сам говорил, что у тебя девушки нет. Вот и познакомишься.
— Так в том-то и дело, Машка, что не с девушкой! — вспылил Юрка. В расстроенных чувствах парень залез в чужую тарелку и сунул за щеку фигурный сухарик. Захрустел отчаянно: — С электриком Пашей! Оказалось, что этот двухметровый бугай — гей! И он давно считает меня симпатичным. Молчать, Эристави! — палец Юрки снова взлетел вверх, но Мананка, не сдержавшись, уже вовсю хрюкала в коктейль.
— Молчу! Очуме-еть. А я еще на этого Пашку заглядывалась…
— И я, — неожиданно призналась Валечка. — Он всегда такой стильный. О моде говорит…
— И если он меня так троллит, то это совсем не смешно! Я тут всем не шут гороховый!
Лицо Шляпкина печально скисло.
— Малинкина, чего делать-то, а? Я что, от этого клише теперь век не отмоюсь? Только увольняться?
Друг расстроился не на шутку, на него поглядывали, и я невольно почувствовала за собой вину. Пусть он сам возводил напраслину на Гордеева, но насмешки над Шляпкиным я тоже терпеть не хотела. А уж тем более видеть на его месте другого человека.
— Спокойствие, Юр! Только спокойствие! — сказала, опустив руку парню на плечо. — Есть мировая идея! У нас тут одна красотка Валечку только что в туалете приревновала, и всерьез пригрозила ей членовредительством. А к кому, мы так и не поняли.
— Вон та Барби в коралловом, за столом главного. Видишь? — кивнула Мананка подбородком в сторону пьянствующего руководства. — Сущий ангел с виду, а на деле — Бешеная Креветка! Валечка теперь одна шагу ступить не может, боится. А вдруг Креветка не шутит?
Юрка обернулся, сориентировался, и тут же присвистнул.
— Ничего себе! Даже боюсь предположить, к кому. Такие высоко летают.
— Да это уже и не важно, — вернулась я к плану. — Забудь! Главное, что вы можете выручить друг друга. Побыть сегодня вместе. А?
— Точно! — сунулась Мананка, раздвинув локтями тарелки. — Покрутите любовь на глазах у всех, от вас и отстанут. Гениально! Только знаете, что?
— Что? — выдохнула Валечка, а Юрка натужно проглотил второй сухарик.