Шериф с минуту смотрел на него, а потом повернулся к Лукасу.
— Дьявольщина!
— Я не видел отца Фила, — сказал Делл. — Думайте что хотите, но я его не видел. Мы не встречались три недели, и все это не имеет ни малейшего отношения к моим сексуальным предпочтениям.
Продолжая смотреть на Лукаса, Карр обратился к Деллу:
— Если ты лжешь, то отправишься в тюрьму. Эта информация очень важна.
— Я не лгу. Могу дать показания в суде, — твердо сказал Делл. — И даже поклясться в церкви, если уж на то пошло.
Шериф взглянул ему в глаза.
— Ладно. Лукас, у тебя есть еще вопросы?
— Пока нет.
— Благодарю тебя, Боб.
— Моя жизнь здесь будет невыносима, — тихо сказал Делл. — Мне придется уехать.
— Боб, ты не должен…
— У меня нет выбора, — перебил тот. — Но я не хочу это делать — мне здесь нравится. Очень. У меня есть друзья, они не голубые, просто друзья. А теперь все кончено.
Он повернулся и зашагал назад на лесопилку.
— Ну что? — спросил Карр, глядя вслед Деллу.
— Похоже, он сказал правду, — сказал Лукас. — Но я уже не раз верил людям, которые мне лгали.
— Хочешь поговорить с Филом?
Лукас покачал головой.
— Пока нет. Сейчас оба все отрицают, а у нас нет возможности опровергнуть их слова. Подождем, что скажет моя подруга-монахиня. Я жду ее звонка сегодня вечером или завтра.
— У нас нет времени… — начал шериф.
— Даже если мы сумеем разобраться в неувязках, присутствующих в показаниях священника, это вряд ли поможет нам в поисках убийцы, — перебил его Лукас. — Ведь в этом случае только Берген окажется вне подозрений.
— Сегодня печальный день, — сказал Карр и посмотрел на лесопилку. Делл уже скрылся внутри. — Боб неплохой парень.
— В таком случае он может остаться — если у него есть настоящие друзья.
— Нет, он прав, — вздохнул шериф. — Если учесть все факторы, то рано или поздно он будет вынужден уехать.
Лукас встретился с Климптом в «Мельнице», ресторане при мотеле, построенном на берегу замерзшей речки. Старый пруд за окнами ресторана был превращен в каток при помощи ледозаливочной машины. Несколько мужчин сидели за обеденной стойкой, и еще дюжина устроилась в зале, за столиками на два или три человека. Климпт стоял у окна с кружкой куриного бульона в руках и смотрел на пруд, где пожилой человек в серой русской шинели выписывал круги на льду.
— Он катается с тех пор, как я сюда пришел, — сказал следователь, когда Лукас встал рядом с ним. — В этом году ему исполняется восемьдесят пять лет.
— И он приходит ровно на час каждый день, какой бы холодной ни была погода, — добавила официантка, остановившись у них за спиной.
Пожилой мужчина выписывал восьмерки, сложив руки за спиной и обратив лицо к небу. Он спокойно и радостно улыбался, двигаясь в постоянном ритме, пришедшем из далекого прошлого. Официантка некоторое время вместе с ними наблюдала за стариком, а потом спросила:
— Вы будете есть или…
— Я бы выпил чашку бульона, — ответил Лукас.
— Он пытается вспомнить время, когда был ребенком, — сказала официантка, продолжая смотреть на скользящего по льду мужчину. — Во всяком случае, так он говорит. Мне кажется, он готовится к смерти.
Она ушла.
— Ты получил ордер? — тихо спросил Климпт.
— Да.
— Я прихватил ломик и молоток на случай, если у нас возникнут проблемы.
— Отлично, — ответил Лукас.
Официантка вернулась с чашкой куриного бульона.
— Вы ведь тот детектив, которого Шелли привлек к расследованию?
— Да, — кивнул Лукас.
— Мы молимся за вас.
— Так оно и есть, — сказал мужчина за стойкой.
Он был грузным, и складки жира свешивались на воротник фланелевой рубашки. Все посетители смотрели на них.
— Постарайтесь найти этого сукина сына. А мы уж сами разберемся с ним.
Они поехали к дому Шонекеров на машине Лукаса, рассчитывая, что частный автомобиль привлечет меньше внимания, чем фургон шерифа.
— Так что тебе известно о них? — спросил по дороге Лукас.
— Они держатся особняком, стараются не привлекать внимания, — ответил следователь. — Энди работает в городе бухгалтером. Джуди домохозяйка. Они прожили здесь около двадцати лет. Кажется, приехали из Виласа. Энди можно увидеть только в те моменты, когда он входит или выходит из своего офиса. Насколько мне известно, они не любят гостей. Не знаю, верующие ли они, но в церкви их не встречали. Ну вот, мы приехали.
— Да и дом у них стоит особняком, — заметил Лукас.
Шонекеры жили в северной части города, в аккуратном желтом одноэтажном доме с синей отделкой. Участок был ухоженный. Голубые ели защищали дом не только от ветра, но и от любопытных глаз.
Лукас припарковался у гаража. Подъездная дорожка была покрыта нетронутым снегом толщиной в дюйм.
— У меня дурное предчувствие, — признался Климпт. — Никто не входил и не выходил.
Лукас пнул сапогом снег.
— После бурана здесь все почистили. А это просто намело.
— Да. Но где же они?
Они подошли к двери, и Лукас позвонил. Он нажал на кнопку еще дважды, но дом казался пустым.
— У них хорошие замки, — сказал следователь, глядя сквозь стекло наружной двери.
— Давай посмотрим, что сзади, — предложил Лукас. — Может быть, у них есть вход в гараж. Обычно там стоят простые замки.
Они обошли дом по засыпанной снегом дорожке. Но замки на задней двери оказались такими же. Климпт подергал за ручку и нажал на дверь плечом. Она не поддалась.
— Придется взламывать, — сказал Климпт. — Схожу за ломиком.
— Подожди секунду, — остановил его Лукас.
На стене гаража был электрический разъем, накрытый стальным колпаком. Лукас открыл его и заглянул внутрь. Ничего. На задней террасе стоял столбик с фонарем, отбрасывающим конус желтого света. Проваливаясь по бедра в снег, Лукас подошел к четырехстороннему фонарю, осмотрел его, приподнял стекло и вытащил ключ.
— Ох уж эти сельские хитрецы, — с усмешкой сказал он следователю.
Ключ подошел к гаражу. Дверь между ним и домом была не заперта. Лукас вошел первым. Внутри дома Шонекеров оказалось почти так же холодно, как снаружи. Они быстро осмотрели все комнаты.
— Уехали, — сказал Лукас из хозяйской спальни.
Шкафы и туалетный столик были полупусты. На огромной кровати валялась груда проволочных вешалок для одежды.
— Даже успели собрать вещи.
— Они не скоро вернутся, — послышался из коридора голос Климпта. — Иди сюда.
Следователь был в ванной комнате. Он указал на унитаз, и Лукас заглянул туда. Вода была спущена, остались розовые следы антифриза.
— Они подготовились к холодам.
— Да, их долго не будет.
— Что ж, попробуем отыскать что-нибудь, — предложил Лукас.
Они начали со спальни родителей, но ничего там не нашли. Во второй спальне жили дочери Шонекеров. И вновь пусто. Полицейские осмотрели ванную комнату, гостиную, столовую, тщательно обыскали кухню и полчаса провели в подвале.
— Проклятье, ни малейшей зацепки, — проворчал Климпт, почесывая в затылке, когда они вернулись в гостиную. — Никогда не видел, чтобы в доме не нашлось никаких улик.
— Ни одной видеозаписи, — отметил Лукас и снова направился по коридору в спальню родителей, чтобы еще раз осмотреть видеодвойку.
В гостиной большой телевизор был подсоединен к отдельному плееру.
— Два видеомагнитофона и ни одной пленки.
— Они могли брать их напрокат, — предположил следователь.
— И все равно…
— Но коробки в подвале… Подожди минутку, — неожиданно сказал Климпт и быстро спустился по ступенькам.
Лукас прошелся по тихому холодному дому, потом заглянул в гараж. Между тем Климпт поднялся из подвала с коробками в руках.
— У них две машины. Следы колес с двух сторон.
— Да, насколько я помню, так и есть.
— Какая семья уезжает в отпуск на двух машинах, если их всего четверо? — спросил Лукас.
— Посмотри сюда, — указал Климпт на принесенные коробки. Одна была от видеокамеры, вторая от фотоаппарата «Полароид спектра». — Есть камера, но нет никаких записей. А Генри Лейси вчера сказал, что найденный нами снимок сделан «Полароидом».
— Господи, — Лукас провел ладонью по волосам. — Ладно, вот что я тебе скажу. Посмотри папку с квитанциями, выпиши все номера кредитных карточек, какие сможешь найти. В особенности обрати внимание на расчеты за бензин, но и остальные могут представлять интерес. А я еще раз зайду в комнату девочек. Не верю, чтобы у подростков ничего не нашлось.
Лукас обыскал комнату дюйм за дюймом: вытаскивал все ящики шкафов, заглядывал под них, проверял бутылочки и коробки, перелистывал тетради с домашними заданиями, собранные со времен начальной школы. Он посмотрел, нет ли чего-нибудь в туфлях, приподнял матрасы на кроватях.
— Я переписал номера всех кредиток, — сказал Климпт, входя в комнату. — Для покупки бензина они пользовались картами «Саноко» и «Амоко». Кроме того, они часто покупали бензин у Расса Харпера — довольно странно, если учесть, что его колонка находится в пятнадцати милях отсюда.
— Сохрани выписки, — сказал Лукас, опуская матрас на место. — И проверь, есть ли мусор рядом с домом.
— Хорошо.
На комоде стояло с полдюжины книг, втиснутых между малахитовыми держателями в форме шахматных слонов. Лукас посмотрел на книги, пролистал каждую и перевернул страницами вниз. Из Библии на пол выпала фольга — обертка от жвачки. Он поднял ее, развернул и обнаружил телефонный номер и имя Бетти, написанные оранжевым фломастером.
Лукас поставил книги на место и перешел в гостиную как раз в тот момент, когда с улицы вернулся Климпт.
— Мусора нет. Они все забрали с собой.
— Ясно, — сказал Лукас и набрал номер с обертки для жвачки.
Трубку сняли после первого гудка.
— Центр помощи округа Оджибве. Чем мы можем быть вам полезны?
В голосе женщины звучала профессиональная бодрость.
— Что такое «Центр помощи округа Оджибве»? — спросил Лукас.