В холле появилась Таб, за ней брел ее новый друг. Лицо Эллы мгновенно изменилось, она поспешила сменить тему разговора.
– Готова к сюрпризам, милая?
– Да. А можно Медведь поедет с нами?
– Даже не знаю. – Элла посмотрела на сестру. – Можно, как думаешь?
– Уверена, что да, но надо спросить Броди.
Перемены в Саманте связаны с Броди?
Элла собиралась задать вопрос, но сестра отвернулась и подхватила Таб на руки.
– Ладно, а теперь закрой глаза. И не подглядывать.
Таб прижала обе ладошки к глазам:
– Не подглядываю.
– Точно? Не открывай, пока я не разрешу. – Саманта вышла на улицу, а Элла, подхватив шарфы и шапки, поспешила следом.
– Нас ждет волшебная поездка, полная сюрпризов, но это не значит, что я не знаю… – Она замерла. – Бог мой!
– Можно мне открыть глаза? Я тоже хочу посмотреть. – Таб была послушной девочкой, и Саманта потянула ее за рукав.
– Можно, дорогая.
Таб открыла глаза, а затем и рот, да так широко, будто пришла к дантисту, однако не произнесла ни слова.
Элла невольно рассмеялась:
– Ты первая, кому удалось лишить мою дочь дара речи.
Саманта довольно улыбнулась. Таб наконец громко закричала:
– Олени! Они настоящие?
– Конечно настоящие. – Саманта опустила ее и присела рядом. – Вот это Гусь, а тот – Воробей.
У Таб было такое лицо, что у Эллы перехватило дыхание.
– Ты самая лучшая тетя на свете, Сэм. И сестра.
– Можно их погладить? – Таб вытянула обе руки, но Саманта удержала ее и вопросительно взглянула на Кирсти, державшую за уздечку передового оленя.
– Конечно, им это очень понравится. – Сегодня Кирсти была заметно дружелюбнее и не такая напряженная. Элла подошла ближе, и она приветливо улыбнулась. – Прости меня за вчерашнее. И спасибо, что выслушала.
– Не стоит извиняться. Мне было приятно поболтать. Жаль только, что ты страдаешь. – Элла коснулась ее плеча. – Ситуация действительно непростая.
«Для нас всех», – добавила она про себя.
Саманта подняла Таб, чтобы та могла дотянуться до оленьей морды.
– Это Рудольф? – весело спросила девочка.
– Его зовут Вьюрок. – Кирсти крепко держала животное и выглядела намного счастливее, чем подавая им завтрак. – Он родился в поместье.
– Привет, Вьюрок. – Таб принялась водить рукой по шерстке. – Можно мне сесть в сани? Мы ведь поедем кататься?
– Можно. Мы едем в лес, чтобы найти самую красивую елку.
Таб вырвалась из рук и бросилась к повозке. Медведь помчался за ней, и его никто не остановил, отчего Элла решила, что пса можно взять с собой, и успокоилась.
– У меня нет слов, Сэм. – Элла повернулась к сестре. – Настоящие чудеса.
– Мне очень приятно. Жаль только, что это идея Броди. – Она перевела задумчивый взгляд на Вьюрка. – Решили предлагать такую поездку туристам. Что думаешь?
– О поездке в санях по зимнему лесу? Думаю, что у вас не будет отбоя от клиентов. – Услышав голоса, Элла обернулась. К ним приближались мама и Броди. – Она смеется? Он рассмешил нашу маму.
– Броди добрый и легкий в общении человек.
Элла с удовольствием бы послушала, что еще сестра скажет о Броди Макинтайре, но настало время отправляться, и она села рядом с Таб и Медведем на заднее сиденье. Мама устроилась рядом.
– Какая замечательная идея – поехать в лес на оленях!
– И мы срубим елочку, бабуля!
Гейл, которую дочери никогда в жизни не видели веселой в Рождество, захлопала в ладоши и с восторгом воскликнула:
– Как здорово!
Элле стало не по себе. Она даже не предполагала, что мама знает, что в жизни есть место веселью, не говоря уже о том, чтобы веселиться самой. Вскоре Саманта тоже села в сани, а Броди с сестрой повели оленей по дороге к лесу.
Элла накинула плед и прижалась к Таб. Повозка удалялась от дома, в благословенной тишине незнакомого мира слышались лишь приглушенные удары копыт, ломающих наст.
Воздух был удивительно свежим и морозным, вдоль дороги тянулись вверх сосны и ели, будто образуя глубокий каньон. Как она могла сомневаться в поездке сюда? И как хорошо, что они здесь.
Сегодня она не будет пытаться разговорить маму и вспоминать прошлое, а будет просто отдыхать и любоваться природой. Элла сказала себе, что не позволит конфликтам и спорам испортить им день, расслабилась и откинулась на сиденье.
Гейл болтала о чем-то с Таб – то внимательно слушала, то отвечала на бесконечные вопросы, без намека на раздражение и усталость.
Элла подумала, что ошибалась, полагая, будто мама не сможет измениться. И напрасно.
Через полчаса повозка остановилась. Кирсти взяла рюкзак, достала из него подарочный пакет и протянула Таб.
– Это мне? – Таб удивленно захлопала глазами, покосилась на мать и принялась открывать подарок с нетерпением и азартом пятилетнего ребенка. – Какой красивый! – воскликнула она, достав деревянную фигурку оленя.
– Великолепная вещь. – Элла оглядела его и посмотрела на Кирсти. – Ты сама его вырезала?
– Их делал отец, – с нескрываемой гордостью ответила та. – Дарил детям в местной школе. У нас сохранилось несколько штук. Я подумала, что Таб понравится.
– Спасибо за внимание. Большое спасибо.
К саням подошел Броди:
– Мне нужна помощь. Надо найти самую красивую елочку в лесу. Есть желающие мне помочь?
Таб прижала к груди деревянного оленя и принялась выбираться из саней. Медведь выпрыгнул следом. Похоже, их с Таб чувства взаимны.
Броди и Таб зашагали по краю леса, крепко держась за руки, иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть привлекшее внимание дерево. Прошло добрых двадцать минут, прежде чем Таб приняла решение.
– Вот это.
– Отличный выбор, мисс. – Броди оглядел ель. – И размер подходящий.
– А как мы его отвезем домой?
– Привяжем к саням и поволочем. – Броди подвел девочку к Элле. – Ей лучше оставаться здесь, пока я буду рубить елку.
– Я тебе помогу. – Саманта ловко выпрыгнула из повозки. От Эллы не ускользнуло, как они с Броди улыбнулись друг другу. «Как интересно», – подумала она и повернулась к Кирсти.
– Просто удивительно. Я давно не видела сестру такой расслабленной и спокойной.
Кирсти гладила оленя, не отводя глаз от брата.
– Могу то же сказать о Броди. Мне нравится Саманта. Она человек открытый и честный.
– Это правда.
Краем уха Элла слушала вопросы Таб, которыми та одолевала бабушку.
– Почему у этого оленя только один рог?
– Они сбрасывают рога каждый год. – Кирсти повернулась к малышке. – Потом у них вырастают новые.
– Это больно?
Снова бесконечные вопросы.
– Бабуля, а почему Санта приходит ночью? Он же ничего не видит. Или в небе тоже есть фонари?
– Нет, в небе нет фонарей. – Гейл выглядела отрешенной.
Элла посмотрела, как Броди ловко наносит удары по стволу. Они с Самантой о чем-то говорили и весело смеялись, со стороны могло показаться, что они давным-давно знакомы. Элла пригляделась и поняла, что им не просто хорошо друг с другом, между ними происходит нечто большее – химия чувств, такое видно даже на расстоянии. Да, она определенно никогда не видела сестру такой.
– А на санях Санты есть фары? – Таб была полна решимости найти ответ на вопрос.
– Нет, конечно нет.
– Значит, у него с собой фонарик.
– Я не… Все, Таб, довольно вопросов о Санте.
– Но он не может видеть в темноте. С ним может случиться несчастье, как с тобой.
– С ним ничего не случится, Таб.
Саманта и Броди волокли к ним срубленную елку. Элла заметила, как Броди что-то тихо сказал сестре, та смутилась и покраснела. Бог мой, он с ней флиртует. Элла даже не помнила, видела ли когда-то сестру в такой ситуации.
– Если Санта ничего не видит, значит, может попасть в аварию. А я не хочу, чтобы он попал в аварию.
– С ним ничего не случится! – Гейл повысила голос.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Санты нет! – выпалила Гейл. – Его нет!
– Санты нет? – растерянно переспросила Таб. – Он не прилетает в Шотландию?
– Он никуда не прилетает. Санты не существует!
Отчаянный крик дочери заставил Эллу отвлечься от мыслей о зарождающейся любви сестры.
– Мама! – Волна ужаса и ярости едва не разорвала ей сердце. Неужели она не ослышалась? Совладав с чувствами, она подхватила дочь на руки. – Не плачь, милая. Успокойся, и мы поговорим. – Она ничего не слышала, кроме пронзительного плача Таб, отзывавшегося глубоко в душе и напоминавшего о собственной боли. Элла бросила на мать сердитый взгляд и крепче прижала к себе дочь.
А ведь она уже почти поверила, что мать изменилась, подумала, что, может быть, у них получится наладить отношения. Детские обиды и боль вернулись.
Волна отчаяния достигла Саманты, и она бросилась к ним, утопая в снегу, падая и вновь поднимаясь.
– Что? Что случилось? Она ударилась? Где болит?
Элла успокаивала Таб, не в силах даже отвести от нее взгляд, потому первой заговорила Гейл.
– С ней все хорошо. Очень хорошо.
– Непохоже. Почему она плачет?
– Я сказала ей, что Санты не существует. Она не переставала задавать вопросы о нем…
– Довольно! – выкрикнула Элла, когда успокоившаяся было Таб зарыдала сильнее. – Прошу, не надо сейчас об этом говорить!
Таб плакала отчаянно, стоны и всхлипы эхом разносились по лесу. Наконец она обессилела и затихла, навалившись на плечо Эллы.
– Бабуля сказала… что Санты… не-е-ет! – Маленькое тельце затряслось.
Саманта в ужасе отпрянула, потом решительно взяла Таб из рук сестры.
– Санта существует, милая, конечно существует. – Укачивая малышку, она с яростью посмотрела на Гейл. В ее глазах была ненависть, на которую не решилась Элла. – Просто бабушка его никогда не видела. Ведь мы не считаем, что не существует того, чего мы не видели, правда?
Таб потерла опухшие глазки:
– А как же он видит? Бабуля сказала, что в небе нет фонарей.
– Но есть свет, я видела, – уверенно произнесла Саманта. – Есть звезды и луна, а еще бывает северное сияние. Когда вернемся в дом, я покажу тебе фотографии в телефоне.