Пока Мирта спускалась в кухню по лестнице для слуг — благо, Бри оказалась словоохотливой и заранее ей рассказала, где что находится, в голове все слышался странный крик с улицы, да вой снежных котов. Метель разбушевалась не на шутку, грохоча даже сквозь замковые стены.
О герцоге Маранфорде она не думала, Мирта привыкла решать проблемы по мере их поступления. А вот Леон Карро уходить из ее головы не собирался. Колдун сидел в подземелье и наверняка посылал ей мысли о себе. Так, он надоумил Мирту, что нужно обязательно принести ему перекусить. Может, то и были ее собственные желания, но почему бы их не совместить?
Набег на кухню прошел удачно. Слуги еще сражались с бардаком в столовой, а замотанная повариха на просьбу Мирты сделать ей пару бутербродов молча кивнула в сторону кладовой, дверь в которую уже даже не закрывалась. Ночью о субординации забывали, что Мирте было только на руку. Вооружившись корзинкой, она пробежалась по полкам, отметив, что гости серьезно опустошили хозяйские запасы. Интересно, хозяева выставят счет за гостеприимство только Готтендамерам или всем остальным тоже? В корзинку поместился батон, головка сыра, два помидора, пучок зелени и бутылка с брусничным соком. Мирта проходила курсы кулинарии в теории — дама Готтендамер не должна была касаться кастрюль и половников, однако имела весьма отдаленное представление о сочетаемости продуктов и способах их приготовления. Когда-нибудь она спечет собственный шоколадный кекс, но сегодня ограничится бутербродом. Сунув в корзину пару тарелок, нож и разделочную доску, Мирта вышла из кухни обратно на служебную лестницу и принялась спускаться в подземелье.
Ей совсем не было страшно, несмотря на то что снаружи завывали на разные голоса, а количество масляных ламп на стенах уменьшалось по мере того, как ступеньки опускались ниже. Дом Готтендамеров в Ливонии не имел башен и не был даже близко похож на замок, однако был куда больше и просторнее. Без карты в нем можно было заблудиться. В этом же замке Мирта ориентировалась только по словам служанки Бри, и кажется, еще не заблудилась. Судя по сырости, которая тянула снизу, она двигалась в правильном направлении.
«Ну что там может быть страшного в подземелье?» — успокаивала она себя. Так получилось, что ни крыс, ни пауков Мирта не боялась с детства, темнота ее тоже не пугала, в привидения она не верила, а для охранников у нее была припасена пара монет и лживых слов. Мирта знала, как уговаривать караульных. Однако ее настораживало чужая территория и чей-то злой умысел. Почему-то Мирта была уверена, что кричала не буря. Она знала, что стоит опасаться разозленных хозяйских слуг. Работы им сегодня выпало немало. Мирта давно научилась не пренебрегать теми, кто подносил ей суп и заплетал косы.
Впрочем, зря она опасалась. Лестница привела ее к узкому коридору с камерами, забранными решетками, в одной стороне и глухой стеной в другой. Коридор заканчивался тупиком. Напротив одной из камер горел факел, но и из-за решетки тоже лился яркий свет. В подземелье было на удивление чисто, кафельный пол вымыт, паутины нигде не висело, даже плесенью особо не пахло. Ни охраны, ни слуг в поле зрения не наблюдалась, и Мирта выдохнула. Хорошо, что не придется тратить на них силы, ей бы набраться храбрости, чтобы заговорить с хамом-колдуном.
На то он был и колдун, что сам почувствовал ее появление. Из-за решетки высунулась голова Леона. Он кивнул ей, мол, не бойся, проходи. Мирта вздернула подбородок и решительно подошла к камере. Огляделась, отыскала взглядом одинокий табурет, подтащила его к решетке и села напротив, готовая добиться ответов, за которыми предприняла столь рисковую для собственной репутации операцию.
Леон Карро не производил впечатления человека, права которого были несправедливо нарушены. Да и на могущественного колдуна, повелевающего стихией, он тоже не тянул, хотя лицо его всегда казалось мрачным. Приглядевшись, Мирта поняла, что причиной была мимическая морщинка между бровей, которая оставалась с ним, даже когда колдун улыбался.
А этот Леон неплохо устроился. Никаких гнилых соломенных тюфяков и ржавых цепей в камере не было и в помине. Свежая постель на нарах была явно принесена сюда с верхних комнат, как и стол, стул, ковер и три напольных подсвечника, заливающих помещение ярким светом. Колдун уже успел переодеться и выглядел… по-домашнему. В тапочках и халате, отороченном мехом, он смотрелся здесь так же нелепо, как и Мирта в своем пышном розовом платье, которое топорщилось из-под плаща. Стол уже был завален бумагами и книгами. Девушке показалось, что колдун снова рисует паука. Даже смешно стало.
Леон молчал, облокотившись о решетке и рассматривая ее с неприкрытым любопытством. Готтендамеров не полагалось разглядывать столь бесцеремонно, но Мирта решила, что этикет и правила остались наверху. Впрочем, насколько она успела узнать этого Леона, такт и манеры были не про него. Но сейчас он был ей нужен, а значит, можно было и потерпеть.
— Что ж, вижу, вы неплохо устроились, — начала она миролюбиво. — Хотя все получилось, конечно, не лучшим образом. Вы тоже в Маринбург едите?
— С чего вы решили, что я куда-то еду? — охотно ответил он, похоже, с трудом сдерживаясь от хамства.
— А знаете, что? — решила зайти Мирта с другой стороны. — Вы правы. Здесь куда спокойнее, чем там наверху. Может, чуточку холоднее, но если представить, какая там метель, то тут вполне комфортно. Вижу, у вас плотное одеяло, замерзнуть не должны. Вам какой бутерброд сделать — с сыром или помидором? А еще у меня есть сок. Вина, увы, не осталось. Вы правы — нас, гостей, слишком много.
Достав доску и расположив ее на коленях, Мирта принялась нарезать батон, чувствуя, что получает истинное удовольствие от этого простого дела. Ей разрешали вышивать, но нитки с иголками наводили на Мирту тоску. Нарезав все толстыми ломтями и выстроив пирамиду из овощей и сыра, она протянула колдуну эту горку через решетку. Мирта действовала на чистом энтузиазме и была готова к его «фи» или очередной порции оскорблений, но на удивление Леон взял бутерброд и даже сказал «спасибо». А потом еще и бокал для сока протянул.
Смастерив многоэтажный бутерброд и для себя, Мирта с удовольствием впилась в него зубами, с наслаждением пережевывая каждый кусочек. Да, утреннее взвешивание ничего хорошего не покажет, но она надеялась, что дневной стресс и полубессонная ночь все уравновесят. Ни одно блюдо не казалось ей вкуснее этого перекуса в подземелье в компании странного колдуна, который тоже молча ел свой бутерброд и, похоже, не без удовольствия.
В течение четверти часа они жевали нехитрый перекус и сверлили друг друга глазами, пока последняя крошка не была проглочена. Брусничный сок показался Мирте безумно сладким, и она всерьез испугалась за утреннюю процедуру. Тем более что узкое платье начинало серьезно давить в области талии. Но пригубив бокал, оторваться от него она уже не смогла и допила одним большим глотком, чувствуя на себе пристальный взгляд колдуна, в котором светилось не меньше вопросов, чем имелось у нее.
— Проголодалась, — объяснила Мирта свое поведение. — Долгая дорога, а ужин оказался испорчен. Кстати, от имени Готтендамеров я приношу извинения за поведение Клариссы Вермонт. Иногда ее несет. Уверена, что Патрик Скобесски вас не обидел. Полагаю, утром мы замнем этот инцидент. Вряд ли стоит обвинять кого-то в непогоде.
— Стоит, — вдруг сказал Леон и, пододвинув стул к решетке, уселся напротив. — Хотите об этом поговорить?
Мирта растерянно кивнула, не ожидая такого поворота дел. Честно говоря, она не надеялась, что маг вообще станет с ней общаться.
— Вы правы, мне здесь спокойнее, чем наверху, — сказал Леон и, закинув ногу за ногу, принялся качать носком тапка. — Я даже на ключ заперся, а то вдруг вашей Клариссе придет в голову меня сжечь.
— Такое может быть, — согласилась Мирта. — Хотя что вам стоило перешагнуть через то блюдо? Или вы намекаете, что виноваты в буране?
— Я намекаю, что снег имеет неестественную природу. Вы ведь сами не собирались прыгать, верно?
— Читаете мысли?
— По вашему виду догадался.
— Значит, следили за мной?
— Признаюсь, среди гостей не так много интересных фигур. А тут такая красивая марионетка, да еще в окружении стольких кукловодов. Вас трудно не заметить.
Это он ее сейчас оскорбил или похвалил внешность? Пока их общение протекало в мирном ключе, но, кажется, надолго мага не хватало.
Усилием воли сдержав эмоции, Мирта с трудом ухватила нить разговора. С этим Леоном немудрено было потеряться в словах.
— Так почему вы не стали прыгать? — повторила она свой вопрос.
— Летом этого года я путешествовал по пустыне и имел неосторожность разорить гнездо огненных демонов. С тех пор стараюсь близкого контакта с огнем не иметь. Ваша очередь. Почему вы не хотели участвовать в том веселье?
Мирта знала, что общие фразы вроде «устала», здесь не пройдут. Ей нужны были честные ответы, значит, следовало проявить искренность и самой.
— Учусь говорить «нет», — призналась она после некоторого раздумья, хотя и не была уверена, что столь большая откровенность уместна в разговоре с малознакомым человеком. Впрочем, ей предстояло сделать первый шаг во многом, и без ошибок не обойтись.
— Пока не научитесь управлять веслами, бесполезно менять лодку, — сказал Леон, и Мирта решила, что опасные рифы в разговоре они преодолели. Может, это и было нравоучением, но хотя бы не оскорблением.
— Вы колдун, вы могли бы проучить Клариссу. Да и всех нас.
— Я бы с удовольствием, — ответил Леон, хотя Мирта ожидала других ответов. Что-то вроде: «Я выше этого» или «Не мои методы», но, кажется, она судила по себе.
— Сейчас время Йоля, — продолжил колдун. — Мы не имеем право колдовать, пока не наступит новый год. Опасно. Зимние духи очень сильны, они могут поселится в твоей голове, и вместо магии ты получишь безумие. Это как диета, на которой вы сидите. Вынужденная мера. Только цели у нас разные.