Сегодня Сочельник. Что, интересно, готовит нам нынешний день, канун прекрасного праздника Рождества?
6 января
За весь сегодняшний день тела Пети так и не нашли. Туман не рассеялся, и по-прежнему валил снег. Под горой, как заявил нам Кууттанен, работают две группы полицейских и спасателей, по десять человек каждая.
С утра мы поехали на место трагедии вместе с Лесей – в моей машине. С той самой обзорной площадки, на которой произошла дуэль, мы не смогли разобрать ничего. Что творится внизу? Где спасатели? Полицейские? Скалы? Речка? Валуны?.. Все тонуло в косо летящих белых хлопьях.
– Как ты думаешь: Вадима и правда убил Горелов? – спросил я девушку, когда мы ехали обратно.
– Очень похоже… У него имелись мощные мотивы, даже сразу несколько: ревность, честолюбие, деньги… Плюс вел он себя неадекватно… Жизнь покончил самоубийством…
– У нас была дуэль, – напомнил я.
Леся помотала головой и убежденно сказала:
– По сути, это не что иное, как его самоубийство. Выпади туз тебе, ты бы прыгать не стал.
– Да, наверно. Я не идиот.
А девушка продолжила:
– Я должна еще раз допросить Саню. Действительно ли он видел Горелова, который выходил из домика сразу после убийства?
– Интересно, кстати, сообщил ли он об этом Кууттанену? – встрял я.
– Да, и об этом надо его спросить… – согласилась Леся. – И почему он раньше не рассказал нам про Петю?
– Ну, это совершенно понятно: он пытался Горелова шантажировать. А тот на шантаж не повелся.
– Знать бы, почему не повелся. Может, потому, что действительно не выходил?
– У Сашки со зрением все в порядке. Да и с головой тоже.
– А может, прав был тогда за обедом Петя? И это не он, а, наоборот, Сашка был рядом с коттеджем Сухарова?
– Жаль, Горелова теперь не расспросишь…
Мы мирно, как двое товарищей, беседовали. По тому, как она вела себя со мной, я понял, что она простила мне историю с Женей… Нет, не так… Не простила… Скорее, она решила не порывать со мной отношений, а переформатировать их. Превратить из дружеских, граничащих с любовными, – в сугубо деловые. И сделать вид, что таковыми они были всегда. И были, и есть, и будут. И ныне, и присно, и во веки веков. И чтобы ни грамма тебе никакой любови. Аминь.
Меня это устраивало. На данный момент, во всяком случае. Я был готов вести себя тише воды, ниже травы.
– Может, ты сам поговоришь с Сашкой? – вдруг попросила Леся. Странное дело, после моей измены она стала вести себя со мной иначе. Как-то мягче, что ли. – Саня ведь тебе скорей откроется, – пояснила девушка. – Вы – мужики и друзья как-никак.
– Ну, если ты мне доверяешь провести допрос.
– Доверяю. А я побеседую со Стеллой. Хочу спросить, где она находилась в час убийства. И откуда у нее взялась такая ненависть к Вадиму. Хотя я, кажется, догадываюсь…
– Откуда?
– Я не зря брала у тебя лэп-топ. Я кое-что оч-чень интересное нарыла про Стеллу в Интернете.
– Расскажи.
Девушка покачала головой:
– Потом.
…Саня валялся в гостиной на диване и тупо смотрел передачу на финском про лесозаготовительные трейлеры.
– Финский учишь? – спросил я его.
– Нет, трейлер себе выбираю, – огрызнулся он. – Вот только не знаю, где его в Москве хранить. Сколько он места на стоянке займет, как думаешь?
– Почему не катаешься?
– На трейлере?
– На лыжах.
– Ты в окно смотрел? Не видно же ни хрена. На горе тем более.
– Может, поедем в поселок в СПА?
– В СПА? – дурашливо протянул Саня. – Хи-хи-хи, мы будем делать шоколадные обертывания.
– Там бассейн, пара саун, джакузи всякие.
– Да? Ну, поедем… Петьку не нашли? – как бы мимоходом спросил он.
– В такую погоду разве найдешь?
Несмотря на взаимное зубоскальство, настроение у нас обоих было подавленное. Шутка ли! За одну новогоднюю неделю один наш товарищ убит, а второй покончил с собой.
В тот коттедж, где жила Женя, я и заходить боялся. Опасался повстречаться со своей случайной любовницей. Как мне ей в глаза смотреть?
Мы с Сашкой взяли плавки, полотенца и оседлали мою «Хонду». За те полчаса, покуда мы собирались, машина снова успела покрыться одеяльцем из снега. Пришлось опять вытаскивать из багажника щетку и чистить.
…Судя по тому, сколько народу на ресепшене СПА мекало и бекало, не в силах объясниться на элементарном английском, в оздоровительном комплексе был сегодня русский день. И верно: бассейн бороздили мощные мужики и толстые тети. Скромные финны жались по углам. В джакузи отмокали восемь крепких парней (один в один братки, опознавшие Стеллу). В сауне не знающие меры соотечественники наподдавали столько пару, что мы выскочили оттуда через минуту.
В хамаме (нисколько не походящем на настоящий турецкий хамам), в клубах эвкалиптового пара, золотыми зубами сверкали наши тетки. Вход в хамам в купальниках и плавках не дозволялся, и тетки прикрывали свои телеса бумагой, предназначенной для седалищ.
Это чрезвычайно в русском духе – стесняться собственного тела. Сталинская и даже последующие советские эпохи были очень похожи на времена инквизиции. И так как все относящееся к телесно-радостному находилось под запретом, теток выучили стесняться самих себя. Я был готов поклясться, что они даже перед собственными мужьями раздеваются только в полной темноте.
Теперь (продолжал я внутренний философский монолог) у нас в стране после мрака и уныния Средневековья наступило типа Возрождение. Но символом эпохи Ренессанса стал не новый да Винчи, а девочки на обочинах Ярославского шоссе…
Короче, в СПА нам с Саней поговорить не удалось. Слишком много ушей, разбирающихся по-русски.
Мы вышли из общественных бань, даже не отбыв свой полуторачасовой сеанс.
Чтобы остыть от чрезмерного пара, засели в кафешке при оздоровительном комплексе.
В одно окно мы видели бассейн с плещущимся народом, в другое – сплошную пелену косо идущего снега. Мы взяли по пол-литра пива «Кофф». Столики вокруг нас были пусты. Можно и поговорить.
– Слушай, а ты что, поссорился со Светкой в день убийства?
– Ну да, погавкались маленько. Я пошел домой.
– А ты правда видел Горелова? Ты уверен, что именно Петя выходил из нашего коттеджа?
– Ведешь допрос? – усмехнулся мой румяный друг. – Волею пославшей тя сыщицы?
– Да мне самому интересно.
– Какое это теперь имеет значение? Они оба мертвы.
– Я хочу знать, кто убил Вадима.
Саня вздохнул.
– Да, я видел, как Петька выходил тогда из домика. Это было второго января, примерно в три часа дня.
Мой друг говорил уверенно. У меня не было никаких оснований не верить ему.
– Издалека?
– Издалека – что?
– Ты далеко находился от домика, когда видел его?
Саня пожал плечами:
– Метров сто.
– Тогда уже были сумерки.
– Хочешь сказать, я обознался?
– А почему нет?
– Нет, это был Петька. Его красная ушанка. И желтый пуховик. И серые штаны. И походка его.
– А почему ты не рассказал об этом раньше?
– Знаешь, сколько получает Петька? И сколько – я? Уж я-то в курсе, сам по конвертам бабки раскладываю. У него бабла раз в десять больше, чем у меня. А то и в пятнадцать. По-моему, это несправедливо.
– И ты решил, что он должен с тобой поделиться?
Сашка ухмыльнулся.
– Когда от многого берут немножко, это не кража, а только дележка… Еще по кружечке?
– Я не буду, мне еще рулить.
Мой друг отошел к стойке и вернулся с новым бокалом.
– Но Петька не повелся на твой… – мне было тяжело в разговоре с человеком, считающимся другом, называть вещи своими именами, но я все-таки договорил: –…на твой шантаж?
– Ну и дурак, что не повелся, – цинично молвил Саня. – Теперь остывает где-то там, под горой. А я ведь просил у него совсем немного.
– Может, боялся, что твои требования будут продолжаться?
– Продолжаться? – скривил губы Сашка. – Мы уедем из Финляндии, и дело закроют. Неужели он, дурак, думал, что я в Москве продолжал бы деньги из него тянуть?
В этот момент у меня зазвонил телефон. Я взглянул на определитель. Номер был незнаком, да и первые цифры у него были не московские. И, по-моему, не российские даже. Я нажал «прием».
– Иван? – в трубке прозвучал голос посольского деятеля Кирилла Бокова. – Вам надлежит сейчас прибыть в местную полицию. Вы ведь знаете, где она находится, не правда ли?
– Знаю.
– Ваш друг Александр с вами? Ему следует приехать тоже.
– Зачем?
– Там узнаете.
Кирилл отбился, и у меня нехорошо засосало под ложечкой. Что это значило? Нашли тело Горелова? Случилось еще что-то?
Аппарат тут же зазвонил снова. На этот раз номер на определителе отпечатался родной, столичный. Я откликнулся. Звонила Леся.
– Нас всех везут сейчас в местную полицию, – чуть запыхавшись, проговорила она.
– Я знаю. А зачем?
– Будут брать пробы ДНК.
У меня отлегло от сердца.
– Ты в городе? На машине? – продолжила девушка.
– Да, а что?
– Постарайся пройти тест первым. И я тоже пойду в первых рядах. У нас с тобой потом будет чем заняться.
– О’кей, – сказал я, и она разорвала соединение.
– Поехали в полицию, – молвил я Сане.
– А что там еще такое? – нахмурился он.
– Будут брать пробы ДНК.
– Пивка не дадут попить, – проворчал мой приятель. Лицо его, как я заметил, при известии о пробах нисколько не дрогнуло.
…Мы прибыли к зданию полицейского участка как раз в тот момент, когда наши высаживались из белого микроавтобуса. Жене помогали выбраться Настя и Родион. Женщина выглядела постаревшей и утомленной. Она сошла со ступенек и запрыгала на одной ноге, опираясь на плечо Насти. На меня она даже не взглянула.
Процедура взятия ДНК заключалась в мазке стерильной палочкой с внутренней стороны щеки, который производила стерильная финская докторица.
Мне удалось пройти процедуру первому. Лесе – второй. Когда мы столкнулись с ней на пороге кабинета, она шепнула: «Иди в машину и заводи мотор».