– Теперь на зону из-за него пойдешь. Лет на пятнадцать как минимум, – бесстрастно заметил Павел.
– Не понимаешь ты, молодой еще. Я только тогда свободный стал, когда он последний вздох испустил. И жил я эти дни, как свободный человек, Паша! Ел, пил, спал! Про биатлон разговаривал! И все потому, что Виноградов на леднике мертвый лежит. Я долги отдал за всех сразу, кого он убил или, может, покалечил. Да говорю тебе, молодой ты, не поймешь!.. А ты, Марк, не слушай ничего! Ты дело делай! Твое дело чемпионское, тебе выступать надо. Без тебя спорта нету, на тебя миллион народу надеется.
– Это неправильно, – сказала Женька твердо. – Так нельзя. Он убил вашу дочку и жену тоже! Это должно как-то учитываться.
Сергей Васильевич засмеялся.
– Деточка, тогда даже уголовное дело не завели! Кто и чего там будет учитывать?! Да и наплевать. Я свое дело сделал и эти дни жил как раньше, хорошо, свободно. Спасибо вам, мужики.
Павел переглянулся с Марком.
Марк закинул руки за шею и прошелся перед плитой туда-сюда, и они опять переглянулись.
Алла подошла к кадушке с водой, подняла тяжелую крышку, зачерпнула рукой и попила.
– Вот что я предлагаю, – твердо сказал Марк. – Мы тебя судить не имеем права и не будем. Какие мы тебе судьи! А уйти ты можешь прямо сейчас.
– Вы что, мужики?! Сдурели?! Куда я пойду!
– Антон тебя вывезет, – не слушая, продолжал Марк. – Только не в Галыгино, а подальше, в Пустошь. Сколько до нее?
Антон посмотрел на часы, соображая.
– От силы полтора. Ну, час сорок.
– Мужики, – пробормотал Сергей Васильевич. – Чего вы придумали?..
Алла наклонилась и плеснула водой себе в лицо.
– Там сядешь в дизель, доедешь до Нягони. Оттуда поезда идут на Томск. Зоя Петровна, у вас дом под Томском?
– Там. Двести верст.
– Зоя Петровна тебе нарисует на карте, как до ее дома добраться. На перекладных доберешься. Искать тебя начнут еще не скоро, раскачиваться будут долго. А мы все хором скажем, что ты сразу ушел, как только метель улеглась. И никто из нас не знает куда.
– Ну ее на фиг, зону, Сергей Васильевич, – поддержал Павел, рассматривая свои руки. – Ты сам подумай. Чего ты там не видал? А в деревне у тебя, может, и впрямь новая жизнь начнется. Ты же свободным стал!
– Да чего вы меня уговариваете, мужики? – пробормотал Сергей Васильевич. Нашарил рукой стул и сел. – Это ж… подсудное дело. Укрывательство преступника.
– Мы вас не укрываем! – с силой возразила Марина. – Вы давно ушли. Останавливать вас нам и в голову не приходило! Зачем? Мы знать не знаем, кто Виноградова убил.
– Пойду я движок погоняю, – Антон поднялся. – И вы тут долгих прощаний не устраивайте. Мне до того, как другой вертолет придет, управиться надо.
– Это точно, – согласился Марк.
– А тот, который на итальяшек шпионил? Он скажет, что я все время тут был, а потом вертолет виноградовский улетал. Не-ет, мужики, так не пойдет! Не хочу я никого подставлять. Не могу.
– Чего-то мне кажется, ему не поверит никто, – сказал Павел. – Чего-то такое у меня чувство, что нас одиннадцать человек, и все до одного порядочные и честные граждане, а он один, на замок запертый, потому что шпион. Мало ли какие у шпионов галлюцинации на нервной почве.
– Ключи! – объявила Зоя Петровна и сунула в руки Сергею Васильевичу связку. – Скажешь – брат двоюродный. Мол Зоя Вершкова, Флегонта внучка, всем поклон шлет.
Сергей Васильевич оглядел всех, опустил лицо в ладони и заплакал.
Из информационных сообщений:
Франс Пресс:
В мировом мужском биатлоне ситуация с некоторых пор не меняется. За лидерство борются двое – знаменитый норвежец Оле-Эйнар Бьерндален и Марк Ледогоров, шестикратный олимпийский чемпион из России. Финал масстарта, а также гонки преследования абсолютно предсказуем. Возможно, некоторая интрига сохранится еще в эстафетной гонке, которую русские не выигрывали два десятилетия. На остальных дистанциях за золото и серебро соревноваться будут эти двое.
«Вашингтон пост»:
Весь мир с замиранием сердца следит за соревнованиями по биатлону, которые всю эту неделю были главной темой сообщений из олимпийского Сочи. Марк Ледогоров в очередной раз доказал, что равных на лыжне и в стрельбе ему нет. В этот раз, впрочем, как и всегда, он демонстрирует уникальное чутье и умение принимать правильные решения.
«Дейли Миррор»:
Упорные слухи о скандале, произошедшем в союзе биатлонистов России, связанные с загадочной гибелью его председателя – напоминаем тем, кто следит за спортивной жизнью, что он был найден мертвым на своей даче в Сибири, убийцу так и не удалось обнаружить, – постепенно сходят на нет. Как мы видим, на результатах мистера Ледогорова это происшествие никак не отразилось. Впрочем, на домашней Олимпиаде чемпион на самом деле творит чудеса. Наши обозреватели связывают это с тем, что он недавно женился и сейчас мотивирован как никогда сильно. Его знаменитый сервисмен Павел Кузьмин, загадочная и теневая фигура, полностью соответствует чемпиону. Он еще ни разу не ошибся со смазкой, как будто обладает экстрасенсорными способностями, чего не скажешь о сервисменах итальянской команды.
Комментаторская кабина телеканала «Россия», комментатор Дмитрий Губерниев:
– И вот он, финиш! Последняя прямая!.. Отрыв минимальный, но он есть, есть!! Бьерндален рядом, но отстает, все-таки отстает! Марк, держись! Держи-ись! Ты все можешь, ты же бог!.. Ну! Ну! Еще! Да! Да-а!! Дааа!!!
Татьяна Полякова. Караоке для дамы с собачкой
– Вы Рязанцева? – услышала я за спиной и нехотя повернулась. – Рязанцева Ольга Сергеевна? – повторила молодая женщина прямо-таки ослепительной красоты.
Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что красотой господь наделил ее не больше, чем меня, но она своей распорядилась с умом и кое-что даже подредактировала: интригующий цвет глаз, скорее всего, линзы, а бюст силиконовый, объемом талии девушка обязана корсету, а цветом лица косметологу, грим был наложен профессионально. Выглядела она юной и свежей, хотя уверенно приближалась к своему тридцатилетию, а может, успела и перевалить за него.
За что я терпеть не могу всяческие приемы, так это за необходимость толкаться в толпе граждан, среди которых непременно отыщется особь, желающая потолковать с тобой по душам. Обычно это нетрезвая дама. И слушать тоска, и к черту не пошлешь. «А вот и пошлю», – недобро подумала я, косясь на бокал в руках девицы. Впрочем, выглядела она не только красивой, но и трезвой.
– Да, я Рязанцева, – ответила я безо всякой охоты. – А вы кто?
Она засмеялась, весело и заразительно.
– Я вас такой и представляла, – заявила она, когда ей надоело смеяться, а мне надоело ждать.
– Рада за вас, – не осталась я в долгу. – Не люблю разочаровывать. Как вас зовут?
– Светлана, но друзья называют меня Светик.
– Если в ваших планах подружиться со мной, то на всякий случай предупреждаю: я не самая лучшая кандидатура.
– Почему? – улыбнулась она. Разговор ее явно забавлял.
– Я по натуре не очень дружелюбна. Характер у меня скверный, дружат со мной в основном собаки, маленькие и вредные.
– Я знаю, у вас есть такса, зовут Сашка. Правильно?
– Ну, это все знают, – пожала я плечами.
– А правда, что вы сделали наколку «Мне все по фигу»? – не унималась Светлана.
– Простите, вы не из «Метронома»? – проявила я интерес. «Метроном» – желтая газетенка в нашем городе, не оставлявшая меня своим вниманием даже после того, как я покинула здание с колоннами, откуда Дед руководил народом, избравшим его. – Тамошние ребятишки обожают подобные вопросы.
– Нет, я не из газеты. И вообще, не имею отношения к средствам массовой информации.
– А к чему имеете?
– Я вам не нравлюсь? – просто спросила она, чем, признаться, удивила меня.
– Напротив. Мои глаза на вас отдыхают. Извините, мне нужно в туалет. – Я сделала шаг в сторону, с намерением оставить девушку, но она схватила меня за руку.
– Подождите.
– Жду.
– Знаете, с вами трудно разговаривать.
– Так, может, не стоит мучиться? – вздохнула я.
И тут начались сплошные загадки.
– Он говорил вам обо мне? Впрочем, нет… невозможно. Наверное, это что-то интуитивное.
– Наверное, я мало выпила сегодня, – не выдержала я. – Ни словечка из того, что вы сказали, я не поняла.
– Иногда очень трудно выразить свои чувства, – пожаловалась она.
На счастье, подошла Ритка, моя подруга и секретарь Деда.
– Он тебя ищет, – сообщила она в своей обычной манере, без всякого интереса взглянув на Светлану.
Тут, рассекая толпу, точно крейсер прибрежные воды, появился Дед. Несмотря на возраст, а ему уже за шестьдесят, выглядел он много лучше двух десятков мужчин, что в настоящий момент топтались здесь. Сегодня на приеме собрались представители администрации и бизнесмены. Представители администрации все, как один, страдали ожирением и одышкой, дамы в этом смысле ничем от мужчин не отличались. Бизнесмены выглядели подтянутыми, щеголяли ранними лысинами и сероватым цветом лица, нажитыми вместе с деньгами; их жены сверкали бриллиантами и время от времени оглядывались, точно пытаясь сообразить, куда они попали. Жены представителей администрации были в деловых костюмах, но взгляды их, обращенные друг на друга, горели лютой злобой и блеском могли поспорить с бриллиантами. В общем, обычная тусовка, и люди тоже обычные, если б не эта Светлана.
Она проследила мой взгляд, увидела Деда и слабо улыбнулась. Я подумала: может, в ее словах нет никакой загадки, просто это очередная подруга Деда подошла потолковать со мной, есть такие любительницы. Не знаю как ей, а мне Дед в тот момент понравился, высокий, подтянутый, с серебристой гривой волос, седина необыкновенно шла ему.
– Он красивый, – произнесла Светлана, и я с ней согласилась:
– Еще бы.
– Вы его любите?
– Как отца родного, – кивнула я, приврав самую малость, особенно если учесть, что Дед, в миру Кондратьев Игорь Николаевич, старый друг моего отца, а после его смерти единственный близкий мне человек. О том, что долгое время он