– Помилуйте, это что же получается: по их мнению, я мог убить ее из-за денег?
– И такое случалось. Может, для вас тридцать тысяч сущая ерунда, а для рядового мента бешеные бабки. Отчего ж не убить? Но вы, скорее всего, правы, вряд ли это ограбление. Лично я в такое не верю, и не без оснований. Кстати, мне переслали тридцать тысяч долларов от имени Светланы. Возможно, те самые.
– Кто переслал? – не понял он. – Зачем?
– Затем, чтобы я нашла убийцу. Если угодно, это мой гонорар.
– Ничего не понимаю, – тряхнул он головой. – Чепуха какая-то.
– Я пока тоже мало что поняла, потому и хотела встретиться с вами. Возможно, совместными усилиями мы кое-что проясним.
– Да-да, конечно. Я готов.
– Отлично. Начнем с самого простого, где, при каких обстоятельствах вы познакомились со Светланой?
– В Москве, почти два года назад. Обстоятельства… самые обыкновенные. Видите ли, у меня есть друг, живет и работает в Москве, а у него есть подруга Лика, они дружат, можно сказать, с детских лет. – Он неожиданно покраснел, вздохнул и добавил: – Конечно, они любовники. Ну и как-то раз, когда я приехал, мы решили где-то посидеть, отдохнуть, так сказать, и Лика пригласила Светлану. Мне она понравилась. Очень. Мы стали встречаться. Только не подумайте… я ее любил. Я даже хотел развестись с женой. Конечно, это отразилось бы на моей карьере, вы, должно быть, знаете, мой тесть имеет вес…
– Знаю, – кивнула я.
– В общем, мы обсуждали это, и Светлана сказала: «Не будем торопиться». Она сама предложила подождать. Понимаете?
– Понимаю.
– Мы виделись редко. Не так уж часто я бывал по делам в Москве, времени хронически не хватало. Я переживал из-за этого, Светлана тоже, и тогда мы решили, что ей проще переехать в наш город.
– Чья это была идея?
– Светланы. Она ведь любила меня. И это действительно было самым простым решением. Конечно, я понимал, что с ее стороны это жертва. Столичная жизнь и все такое… но у нас были серьезные намерения, и мы хотели быть вместе.
– Квартиру здесь вы ей купили?
– Нет. Она сама. Муж ей оставил вполне достаточно денег, и у меня она никогда не брала. Конечно, я делал ей подарки… Год назад мы вместе ездили в Испанию. В деньгах она совершенно не нуждалась, у нее их больше, чем у меня, так что с ее стороны никакого рассчета не было.
– А с вашей? – не удержалась я.
– О чем вы? Конечно, нет. Она и в Москве жила довольно уединенно, никаких связей и прочего, что могло бы помочь моей карьере. Так что с обеих сторон были искренние чувства.
– Вы встречались у нее?
– Да. Я всегда соблюдал осторожность.
– В которой из двух квартир? Вам ведь известно, что у Светланы было две квартиры?
– Конечно. Дело в том, что родственница моей жены, если быть точным, ее двоюродная сестра, приобрела квартиру в соседнем доме. Встречаться стало крайне неудобно. Вы понимаете? Моя машина во дворе могла вызвать вопросы. И тогда Светлана купила вторую квартиру. Мы стали встречаться там.
– А где она жила? – спросила я. Ответ явился для меня полной неожиданностью.
– У нее коттедж в Ромашкове. Но это довольно далеко, и мне было неудобно… Опять же там все друг друга знают.
– Коттедж принадлежал ей?
– Наверное. Кому же еще? Ее муж умер…
– Значит, жила она за городом, а встречались вы сначала в одной квартире, потом в другой.
– Именно так.
– Зачем ей две квартиры? Почему она не продала первую?
– Не знаю. В конце концов, это вложение денег.
– Может, была еще какая-нибудь причина?
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Никитин.
– Вопрос может показаться глупым, – проигнорировав его недовольство, заговорила я, – но мне придется его задать. В целях конспирации вы никогда не пользовались накладной бородой и усами?
– О господи… Конечно, я проявлял осторожность, но такое мне бы и в голову не пришло. Постойте, а почему вы спросили?
– Соседка видела несколько раз очкарика с бородой и усами, который своим ключом открывал дверь Светланиной квартиры.
– Да этого быть не может. Чушь. Эта квартира… она никого бы туда не пустила, тем более не доверила бы ключи. Это была наша квартира, наша… понимаете?
– Конечно. Только зачем соседке врать?
Никитин задумался, мрачнея на глазах.
– Не могла же она… вы думаете, у нее был кто-то еще? И он, узнав о деньгах, убил ее?
– А потом переслал эти деньги мне, чтобы я нашла его.
– Но что же тогда?
– В этом я и пытаюсь разобраться. Ваша связь длилась почти два года. Правильно? – Он кивнул. – За последние несколько месяцев вы не заметили ничего необычного?
– Необычного? Нет.
– Вы с ней обсуждали какие-то планы? Я не личные планы имею в виду, а то, что касается ваших дел.
– Мы близкие люди, и вполне естественно, что что-то я ей рассказывал. Как любому нормальному человеку мне необходимо высказаться, найти решение каких-то проблем…
– То есть вы с ней все это обсуждали?
– Да.
– Она была в курсе всех ваших дел?
– Да, – кивнул он, немного подумав.
– Были среди этих дел такие, о которых посторонним знать ни к чему?
– О чем вы? – испугался он, голос его дрогнул, а взгляд на мгновение потерял всякое выражение, точно мыслями Никитин унесся далеко отсюда.
– Только то, что спросила, – удивилась я. – Так были или нет?
– Возможно… то есть я хотел сказать… Ольга Сергеевна, вы же понимаете… Постойте, вы ведь не думаете, что я каким-то образом… Вы что, намекаете, что я убил любимую женщину из-за того, что она выдала мои тайны?
– А она их выдала? – еще больше удивилась я.
– Подождите, вы сказали, что в квартире появлялся какой-то тип?
– Это не я сказала, это показания соседки.
– Черт, – пробормотал он тихо, но вполне отчетливо. – Не может быть…
– Было бы здорово, поясни вы мне свою мысль.
– Все это совершенно неожиданно. А если это обычное ограбление и ничего более? В конце концов, соседка могла все выдумать.
– Конечно. Правда, не знаю, зачем ей это понадобилось.
– Черт, – повторил он громко. Теперь в его голосе чувствовалось большое негодование.
– Давайте исходить из того, что это не ограбление. Кто, по-вашему…
– Вы что, с ума сошли? – перебил он. – Да откуда мне знать? Я абсолютно…
– Анатолий Юрьевич, – вздохнула я. – Мы разговариваем с вами в этом уютном кабинете, потому что господин Кондратьев, которого мы с вами очень уважаем, обеспокоен происходящим. Судя по всему, беспокойство имеет под собой основания. Я его помощник по связям с общественностью, и копаться во всем этом не мое дело. Собственно, это дело милиции. Но, как вы сами заметили, шумиха вокруг вас вряд ли положительно скажется на вашей дальнейшей карьере. Именно поэтому я сижу здесь, пью чай и ломаю голову…
– Да. Я понял. То есть я все прекрасно понимаю. Я буду с вами предельно откровенен. Разумеется, то, что я обсуждал с ней, не предназначалось для чужих ушей. Но я был в ней абсолютно уверен. Даже когда узнал про Тагаева.
– Про Тагаева? – повторила я, потому что он замолчал.
– Да, – кивнул он с таким видом, точно очень сожалел, что заговорил об этом.
– Давайте поподробнее, – попросила я.
– Я совершенно случайно увидел их вместе. То есть на самом деле их увидел мой шофер, точнее, даже не их самих… В общем, он увидел «Хаммер» Тагаева. Вам не хуже меня известно, что такой автомобиль один во всем городе. Машина принадлежала Тагаеву, это вне всякого сомнения. И из нее вышла Светлана. Представьте, какое это произвело впечатление на моего шофера? Тагаев фигура одиозная, к тому же… это правда, что он решил заняться политикой? – вдруг спросил он.
– Понятия не имею. Со мной он своими планами не делится.
– Да, конечно, откуда вам знать, – пробормотал он. Прикидывался или правда не в курсе, что народная молва причислила меня к любовницам Тагаева? У Тимура к женщинам довольно своеобразное отношение, ему бы точно в голову не пришло поверять свои тайны избраннице. Вряд ли он вообще кому-то доверял их. – Хотя последние дни только и разговоров, что он решил заняться политикой.
– У него нет шансов, – покачала я головой. – Деньги у него есть, а вот шансов нет. Он умный парень и, я уверена, прекрасно это понимает.
– Да, конечно, но… Мы с вами далеко не все знаем, могут быть обстоятельства…
– Давайте вернемся к Светлане, – напомнила я. Политика меня занимала мало, зато очень занимало убийство, хотя, как часто бывало, одно с другим тесно связано.
– Ах да, конечно. Водитель рассказал мне о встрече, и я был в недоумении, точнее, я был потрясен.
– Шофер был в курсе ваших отношений со Светланой?
– Конечно. Еще когда она жила в Москве. Но он абсолютно надежен.
– Не сомневаюсь. Итак, вы были потрясены…
– Да… Мы встретились, и я спросил у Светланы, как такое возможно. Она очень удивилась, что я придаю значение сущей ерунде, как она выразилась. Оказалось, с Тагаевым она знакома давно. Я ведь мало что о ней знал. Конечно, что-то она рассказывала, но… В общем, до отъезда в Москву она довольно долго жила в нашем городе и тогда же познакомилась с Тагаевым. Рассказала, что на днях случайно встретилась с ним, они посидели в кафе, выпили кофе, вспомнили молодость. Она говорила о нем совершенно спокойно, и я грешным делом подумал: может, она не в курсе его… биографии, одним словом. Ну я и сказал: «Дорогая, Тагаев человек с криминальным прошлым», а она засмеялась: «Мне-то что до этого». Я подумал, что, возможно, в прошлом их связывало нечто больше…
– Любовь? – нахмурилась я, впрочем, отчего бы и нет?
– Да, – замялся Никитин. – Хотя… как бы это выразиться… он ведь мог ее использовать. Неизвестно, что их связывало. Может, он ее даже шантажировал. Я боялся за любимую женщину и поэтому обратился к своему московскому товарищу с просьбой разузнать кое-какие подробности из жизни Светланы.
«За свою шкуру ты боялся», – мысленно прокомментировала я, а вслух спросила: