то зубы клацали. Что эти гады затеяли? Такое впечатление, что нормальных людей вокруг уже не осталось. И спокойно им не сидится, а ты тут ломай голову. Меня неудержимо потянуло к родственным душам, которым можно пожаловаться на жизнь, испортить настроение своим нытьем и тем самым получить утешение.
Первым на ум пришел Вешняков, ему я и позвонила.
– Кончай работу, пошли пиво пить.
– Я водки хочу, – промычал он.
– Будет тебе и водка, и танцы под луной, и горькое похмелье.
– Готов страдать. Говори, где встретимся.
Я предложила пивной бар на Никитской и добавила:
– Позвоню Лялину, нечего ему отсиживаться, спокойной жизни никто не обещал.
– Вот уж он обрадуется, – съязвил Артем.
Я заехала в супермаркет, купила Сашке консервов, а потом отправилась на Никитскую, решив, что на сборы у мужчин времени было достаточно. Войдя в бар, я смогла убедиться, что оба уже на месте, сидят за резной перегородкой и потягивают пиво. Никакого уважения к женщине.
– Привет, – сказала я, устраиваясь рядом с Лялиным. Оба посмотрели на меня, переглянулись, и Артем загнусавил:
– Ты видишь?
– Вижу, – кивнул Лялин, – но глазам не верю. Красавица.
– Афродита. Не иначе как влюбилась.
– Повезло кому-то…
– Но не нам.
– Вам, – сурово кивнула я. – Причем обоим. Так что как хотите, а с сегодняшнего дня прошу любить и жаловать. Хоть по очереди, хоть сразу вместе, я давно мечтаю о веселенькой групповухе.
– Я старый человек, – заныл Лялин.
– А у меня зарплата никудышная, – влез Артем.
– На что мне твоя зарплата?
– Правильно, нечего увиливать, – поддержал Лялин. – Ты молодой, тебе и карты в руки, то есть нашу красавицу. Что, дела хреновые? – без перехода спросил он.
– Хуже не бывает, – кивнула я.
– А у меня ничего, – сообщил Вешняков. – Просто ничего, хоть ты тресни.
– А между тем завтра у нас что? – продолжил Лялин. – Завтра у нас двадцать шестое. Стремительно приближаемся к точке Х, уже почти лбом уперлись.
– Может, и не дата это вовсе, – пригорюнился Артем. – Может, мы перемудрили? И эти каракули вовсе ничего не значат?
Нам принесли еще пива, мы выпили в молчании, решив получить от жизни удовольствие. Но все хорошее, как известно, длится недолго.
– Ну, колись, чего накопал, – сказала я Лялину, когда он сделал последний глоток.
– Значит, так, – перешел он к делу. – Ваша Луганская – подруга Никитина, это вы уже знаете, познакомила их некая Анжелика Колчина, а у нее в друзьях господин Филиппов.
– Всеволод Андреевич? – насторожилась я, вспомнив дядю из Москвы, что остановился в «России».
– На ходу подметки рвет, – усмехнулся Лялин, кивнув на меня. – И зачем я вам нужен? Вы ж такие умные.
– Я глупый, – заявил Вешняков – Что за Филиппов?
– Что за Филиппов? – обратился ко мне Лялин.
– Понятия не имею. Знаю, что сейчас он в нашем городе. Был несколько часов назад.
– Все приезжие у тебя отмечаются? – съязвил Вешняков.
– Не все, но на этого пришлось обратить внимание. С ним встречался Ларионов.
– Неудивительно, – пожал плечами Олег. – Филиппов с Дедом друзья-приятели. Он один из его московских знакомцев. Человек, близкий к определенным кругам.
– Так, и что дальше? – поторопил Вешняков, с сомнением глядя на нас.
– Дальше вот что. Дед сделал ставку на Никитина, это вам известно. Никитин человек с большими амбициями, но не боец. Деду только такой и нужен, будет танцевать под его дудку, стричь купоны и радоваться. Но есть мнение, что не все московские друзья довольны этим выбором. Дед, как известно, особой гибкости не проявляет, гнет свою линию, а это нравится не всем. И взгляды друзей в вопросе о Никитине разошлись.
– Чего-то я не понял. Дед хочет Никитина, а его московские друзья – нет. Так, что ли?
– Не все московские друзья, а часть. Один-то уж точно. У него большие интересы в нашем регионе, и в этом смысле ему очень бы хотелось, чтобы Дед проявлял большую гибкость, то есть покладистость. А как этого добиться?
– Подсунуть Деду человечка, который будет отстаивать дядины интересы, – буркнула я.
– Правильно говоришь. Деду придется с ним считаться и с дядей тоже.
– И кого он хочет?
– Сие неведомо, – развел руками Лялин.
– Сегодня он встречался с Тагаевым, – пригорюнившись, сообщила я.
– Черт, – скривился Артем.
– И мне не нравится. Но кто меня спросил?
– Девку Никитину, скорее всего, подсунули. У ее муженька были финансовые проблемы, помог ему все тот же Филиппов. Дед своего выдвиженца познакомил с ним, а Филиппов не преминул воспользоваться этим. Разумеется, ему интересно было знать умонастроение Никитина и прочее.
– Оттого-то наша девушка и прикатила сюда из Москвы вслед за возлюбленным, – присвистнул Артем. – Похоже на правду.
– Я говорила с Никитиным. Его послушать, денег у Светланы куры не клюют. От него она денег не получала, только подарки, колечки и прочую ерунду. Теперь выясняется, что с деньгами у нее негусто. Очень может быть, что девушку кто-то финансировал. Так что наши догадки очень похожи на правду.
– Да все яснее ясного, – отмахнулся Вешняков. – Убиенная шпионила за Никитиным. До чего же мы, мужики, доверчивый народ, даже страшно становится.
– Никитин узнал о ее знакомстве с ТТ и обратился к Деду. Дед поручил Ларионову приглядывать за ней. Тот приглядел и донес, что девушка в порочащих ее связях не замечена.
– А вот правда это или нет, остается лишь гадать, – подсказал Лялин.
– Сразу еще один вопрос: Деду Ларионов выложил всю правду или тоже кое-что утаил? Ларионов сообщил, что Светлана показывала Тагаеву какую-то фотографию, и он рассказал об этом Никитину. Сам же Никитин поначалу этот факт скрыл. По его словам, Светлана с ТТ встречались лишь однажды. Он почему-то уверен, что Светлану с Тагаевым ничего не связывало. А ведь парень на редкость трусоват и подозрителен. И вдруг такое доверие. С чего бы это?
– Если бы между Дедом и Тагаевым не наметились некие противоречия, то такое поведение Никитина легко объяснимо, – подергал ус Лялин. – Дед сказал: «Не дергайся, Толя», и он успокоился. Но налицо конфликт. И в этом свете поведение Никитина иначе, как странным, не назовешь.
– Допустим, он ей верил, – развела я руками.
– Ей верил, а тебе правду не сказал.
– Не хотел порочить имя возлюбленной.
– Да брось ты. Сам Никитин ее и кокнул. Выболтал свои секреты, а потом перепугался, – отмахнулся Вешняков.
– А зачем тогда впутывать Ольгу? – усмехнулся Лялин.
– А ее никто не впутывал… Я имею в виду этих деятелей. Луганская почувствовала неладное и обратилась к Ольге. Теперь им деваться некуда, Дед дал «добро», чтобы быть в курсе всего происходящего и вовремя вмешаться.
– Тоска, – протянула я, потому что допускала и такое развитие сценария.
– Или еще проще. Девка шпионила за Никитиным, он достал кого-то из московской братии, девушку убили, а нам впарили его фотку, чтобы чужими руками решить свои проблемы.
– И это похоже на правду, – кивнул Лялин. – Вроде бы…
– Вроде бы? – в два голоса спросили мы.
– Все логично, одно из другого вытекает… но они хорошо знают Деда. Ему ничего не стоит закрыть дело на корню, и выйдет, что девушка отдала богу душу впустую. А что сделал Дед? Он поручил нашей Детке во всем разобраться. Отсюда вывод: не все так просто, как кажется.
– Особенно если вспомнить рассказ Луганской о таинственном любовнике, – напомнила я. – И о каком-то преступлении, в которое нас тычут носом, но пока без всякого толка.
– По-вашему, в игру вмешался кто-то третий? – нахмурился Артем и тут же заныл: – До чего ж я все это ненавижу. То ли дело карманников ловить…
– Господин Филиппов к нам неспроста пожаловал, особенно накануне известной даты, – заметил Олег.
– Мы даже не уверены… – начал Артем, но я перебила его:
– Уймись. Дай умного человека послушать.
– А я уже все сказал. Господин Филиппов здесь, Дед ведет с ним переговоры через Ларионова, хотя чего б самому не встретиться? Они, скорее всего, договорятся, как уже не раз договаривались.
– Если не вмешается третье лицо, – подсказала я.
– Ага. За ним следующий шаг, – закончил Лялин. – И это все, чем я могу порадовать.
– Нам-то что делать? – вздохнул Артем. – Следующего трупа ждать?
Мы переглянулись и дружно сказали:
– Черт… – После чего я полезла за мобильным и набрала номер Деда.
– Игорь, очень может быть, что на Никитина готовят покушение.
– С чего ты взяла?
– Хочешь, чтобы я сейчас объяснила ход своих мыслей? – разозлилась я.
– А кроме мыслей, ничего существенного? – взорвался он. – Это вы с Вешняковым измыслили? Небось сидите в каком-нибудь кабаке… – Вешняков, услышав это, обиженно скривился. – Займись делом.
– А я чем занимаюсь? – рявкнула я. – Девушка намекала на готовящееся преступление. Она близкая подруга Никитина, вполне естественно предположить…
– Кандидатов в депутаты отстреливать не модно. С ними договариваются. Но чтобы сделать тебе приятное, я сейчас позвоню ему и попрошу усилить меры безопасности.
– Большое тебе спасибо, – пропела я и отключилась. – Дед к идее отнесся прохладно, – сообщила я печально.
– Слышали. Не бережет он соратников.
– Откуда этот Никитин вообще взялся? – поморщился Артем. – Чего-то раньше я о нем не слышал.
– Потому что не любопытный, – попеняла ему я. – Правда, я о нем тоже ничего не знаю.
– А зря, – тут же съязвил Лялин. – Они с Дедом вместе начинали. Когда наш отец и учитель зарабатывал свой первый миллион, Никитин был у него замом по финансам. Потом их тропинки разошлись, но из вида они друг друга не теряли, Дед ему неоднократно помогал. Парень уехал в Киров, неплохо там развернулся, а надумав идти в политики, явился сюда под теплое крылышко. Год просидел серой мышкой, а когда к нему привыкли, Дед стал продвигать своего человечка.
– Я б в политики пошел, пусть меня научат, – вздохнул Вешняков. – Повторяю насущный вопрос: нам-то что делать?