– Что делать, что делать… убийцу девчонки искать, естественно. А уж как найдете… там ясно станет.
– Найдешь тут, как же. Одна зацепка: какой-то хмырь с бородой и усами был несколько раз в квартире на Кольцевой. Похожий по описанию тип прислал Ольге деньги.
– Соседка еще сказала, что он вроде вещички свои забрал, – подсказала я.
– Может, и так, – вновь подергал ус Лялин, была у него такая привычка. – Смотрите, что мы имеем. Если девчонка шпионила за Никитиным, а он выбалтывал ей секреты, заинтересованные дяди запросто могли начинить любовное гнездышко кое-какой аппаратурой.
– И дядя приходил ее забрать, – кивнула я, – чтоб не наводить следствие на нежелательные мысли.
– Допустим, но тогда типов с усами было два, – хмыкнул Артем. – Не могли же они, убрав аппаратуру, прислать тебе деньги, чтобы ты копалась во всем этом дерьме? Где логика?
– Логика, может, и есть, – заметил Лялин. – Просто не про нашу честь, то есть мы ее пока не видим.
– Убить человека без затей и то не могут, – пожаловался Вешняков. – Так намудрят… Фактически нас вынуждает искать ее таинственный любовник. Скажите, зачем им это?
– Чтобы ответить на твой вопрос, надо для начала узнать, кто он, – съязвил Олег. Вешняков досадливо отмахнулся.
– Появление во всей этой истории Тагаева мне очень не нравится, – помолчав, вновь заговорил Лялин. – Если он та самая третья сила, сценарий может выйти заковыристым. Ты об их встрече с Филипповым Деду донесла?
– Конечно. За что, по-твоему, мне деньги платят? А Дед об их встрече велел помалкивать.
– Дети мои, – воззвал Олег, – помните, мы только пешки в чужой игре, так что особо не напрягайтесь.
– А мы возьмем и чужую игру поломаем, – хмыкнула я.
– Ага, – обиделся Вешняков, – я очередное звание хочу.
– Не стони, получишь.
– Как же, с тобой свяжешься и не только подполковника, вообще погон лишишься. Говорила мне мама…
– Значит, Дед о связи Тагаева с Филипповым знает, – не слушая Вешнякова, думал вслух Олег. – А тебе велел об этом помалкивать. Выходит, у него свой интерес. И я даже гадать не берусь, какой. Он ведет свою партию, Тагаев свою. Хотя…
– Что? – насторожилась я.
– Так, мыслишка в голову пришла. Проехали.
– Если Тагаев надумал занять место Никитина, нас ждут сюрпризы, – вздохнула я. – Ты вот что, – повернулась я к Вешнякову, – вызови Лику на допрос, нажми на нее. Вряд ли Деду понравится, что его выдвиженец под колпаком у этих деятелей.
– Хорошо зная Деда, почти уверен: ему об этом известно, – заметил Лялин.
– В любом случае вызвать гражданочку на допрос затруднительно, – порадовал Вешняков. – Она из города исчезла.
– Что значит, исчезла?
– Должно быть, отбыла в столицу, – развел руками Артем.
– Ну и что?
– Ничего. Говорю, затруднительно. И вообще надоело мне ломать голову, давайте пиво пить.
Домой я вернулась поздно и в скверном настроении. С одной стороны, вроде бы все ясно, а с другой – запутывается все больше и больше. Чтобы подставить Никитина, Светлану убивать ни к чему. Не мог же убийца быть таким дураком, чтобы решить, что Дед позволит ему сорвать свои планы? Но ее убили. Знать бы, что за фотографию она показывала Тагаеву. А может, не было никакой фотографии и это очередной хитрый ход? И Тагаева пытаются подставить, намекнуть на его причастность к убийству?
Часам к двенадцати я пришла к выводу, что готова поверить, что Светлану убили из-за крупной суммы денег, которая находилась у нее в квартире, если б эти самые деньги кто-то не отправил мне. Должен ведь быть смысл, в конце концов?
Утром пошел снег, он тихо падал на грязный асфальт. Сашка, выйдя на прогулку, начал чихать, потом зябко ежиться и наконец потрусил к дому. Дома он забрался в кресло и загрустил. Мне тоже было невесело. Не потому, что вдруг пришла зима, к смене времен года я отношусь безразлично. Ворочалось во мне смутное беспокойство вкупе с томительным ожиданием. Сегодня предстояло проверить наши догадки. Позвонил Вешняков.
– Ты как? – спросил он хмуро.
– Нервничаю.
– Пока вроде все тихо. Мне сегодня крысы снились. Здоровые. К чему бы это?
– К очередному званию.
– А моя сказала, к неприятностям.
– Значит, будем ждать неприятностей, как же без них.
– Может, ко мне приедешь, вместе нервничать веселее, – предложил он.
– Я лучше спать пойду. Хлопнут кого-нибудь, позвони.
Мне и позвонили. Не успела я повесить трубку, простившись с Артемом, как пришлось отвечать на звонок.
– Детка, – с ехидством сказал чей-то голос, сразу и не скажешь, мужской или женский (нет, скорее мужской), – у тебя было время, но ты потратила его впустую. Очень жаль, что свой шанс ты проморгала.
– Со мной всегда так. А не могли бы вы намекнуть, чего хорошего от меня ждали?
– Теперь уже не важно, – заметили на том конце провода вроде бы с обидой, и телефон отключился.
Я грязно выругалась и заметалась по квартире, не зная, что предпринять. Позвонила Вешнякову, чтобы озадачить и его, но рабочий телефон не отвечал и мобильный тоже. Беспокойство достигло критической точки. Я села в машину с намерением ехать куда угодно, хоть по улицам без дела гонять, но эта мысль не прижилась, и на светофоре я свернула, решив заглянуть на работу, где у меня даже имелся кабинет. Правда, появлялась я в нем редко, и мы друг друга уже не узнавали.
Здание с колоннами возникло впереди, когда шум улицы перекрыл вой сирен, а через полминуты я увидела вереницу милицейских машин, которые неслись на предельной скорости. Экзотическое зрелище для нашего города.
– Мама дорогая, – пробубнила я. – Неужто банк ограбили? Да еще тот, где лежат мои сбережения.
Любопытство было так велико, что я пристроилась к колонне, но ненадолго. Впереди перекрыли проезжую часть, и парень в форме махнул жезлом, призывая меня остановиться.
– Проезд закрыт.
Тут выяснилось, что сирены воют со всех сторон, город точно взбесился.
– А что случилось? – спросила я, сунув ему под нос удостоверение.
– Убийство, заказное. Вроде киллера гоняют.
– А кого убили, не знаешь?
– Вроде бизнесмена какого-то. Если вам надо на площадь, придется объезжать по Никитской. Здесь все перекрыто.
– Спасибо, – кивнула я, знать не зная, куда мне надо.
Первым объявился Лялин.
– Ну вот, у нас труп, – порадовал он.
– Никитин?
– С тобой неинтересно. Если его хлопнул Тагаев, то он спятил. Или дела у Деда совсем хреновые.
– Я о его делах не знаю. Он скрытный.
– И слава богу. Меньше знаешь, крепче спишь.
Потом позвонил Дед:
– Убит Никитин. Возле своего дома. Съезди взгляни… Хотя какой от этого толк…
– Взгляну, – вздохнула я, когда он отключился. – Чего ж не взглянуть.
Точный адрес Никитина я не знала, где-то на Ильинской, но была уверена, что найду без труда, там сейчас половина города собралась. Ильинскую тоже перекрыли. Я предъявила удостоверение, машину пришлось оставить и идти к дому пешком.
Возле добротного особняка стояла машина «Скорой помощи» и переминалась толпа народу в форме и в штатском. Труп уже успели увезти. Я замерла в сторонке, подергивая плечами, было холодно, а я по привычке надела кроссовки. Дед прав, толку от моего пребывания здесь никакого. Я таращилась на пятно крови, припорошенное снегом, отсюда его хорошо было видно, и размышляла о тщете всего сущего. Итак, Никитин убит. Светлана знала о готовящемся покушении, в котором замешан ее любовник, лицо прямо-таки мистическое, никто и никогда его ни разу не видел. И откуда же этот любовник взялся? Шпионила она за Никитиным с благословения своих хозяев и об их планах могла знать или догадываться, но быть причастной к убийству не хотела. Допустим, Никитина она не любила, но справедливо опасалась, что, являясь свидетелем, становится для кого-то фигурой неугодной, от которой логично избавиться. Ситуация для нее сложная: и в милицию не побежишь, и заморочки с законом ни к чему, тем более что соучастие в убийстве – это зависимость от хозяев на всю оставшуюся жизнь. Вот и кинулась девушка ко мне. Ничего подобного. Не Никитина спасать она кинулась. Похоже, его судьба ее волновала мало. Она знала о готовящемся убийстве, но предпочитала молчать, чтобы не подставить своего любовника. Человека, который появился в ее жизни недавно и вызывал у нее подозрения. Если он прибыл от хозяев, то какие у нее могли быть сомнения? Допустим, не сомнения, а опасения, что он и ее не пощадит. Но если его фотографию она показывала Тагаеву, то эта версия никуда не годится. Откуда Тагаев мог знать этого человека? Предположим следующее: Никитина убрали совсем не те люди, которые установили за ним слежку. Та самая третья сила, о которой говорил Лялин. Но тогда появляется и четвертая: некто прислал мне деньги и позвонил сегодня по телефону. Зачем? Затем, чтобы предотвратить преступление, но я, по его словам, надежд не оправдала. Да, голову сломаешь, а ни до чего не додумаешься.
– Привет, – бодро возвестил Вешняков, появляясь из-за моей спины.
– Привет, – буркнула я.
– Выходит, Никитин предупреждению не внял.
– А хоть бы и внял, – пожала я плечами. – Шлепнули из оптики?
– Само собой.
– Тут либо из дома носа не показывай, либо вовсе в далекие края подавайся. И то бабушка надвое сказала. А так днем раньше, днем позже.
– Да уж, коли решили, то замочат, не убережешься. Дед, поди, поедом ест?
– Еще не виделись.
– Не позавидуешь тебе, мне хоть в этом повезло. Заказное убийство не нашего ума дело.
– Положим, и нам от него не отбодаться, – поковыряв снег носком кроссовки, сказала я, чтоб Вешняков раньше времени особо не радовался жизни.
– С какой стати? – возмутился он.
– Дед рассвирепеет и возьмет дело под личный контроль.
– А личный контроль – это у нас ты, дорогая?
– Догадливый ты мой… – Я обняла Вешнякова и похлопала по плечу. – Так что еще поработаем.
– Не хочу.
– Знаю. А подполковника хочешь? Хочешь? И получишь. Может, сразу генерала, если принесем Деду на блюде голову гада, убившего его любимца. Кстати, мне сегодня звонили. Неизвестный горько сетовал, что мы потратили время впустую и ничегошеньки не сделали. Разочарован человек. Не смогли предотвратить.