– Нет, – отчаянно замотала она головой.
– Нет, значит, нет. Я хотела поговорить с вами. Ничего нового не вспомнили о том парне в коридоре?
– Я же рассказывала… видела его со спины и то всего несколько секунд. Джинсы помню, больше ничего. Извините, мне надо ребенка кормить.
– А может, не было никакого парня? – ласково спросила я.
Ирина вздрогнула, точно я ее ударила.
– Как это? Был… я сама видела, я… что я, по-вашему, выдумала?
Тут в дверь опять позвонили, Ирина побледнела и уставилась на меня с таким выражением лица, точно я выходец с того света.
Входная дверь хлопнула, я услышала шаги, шли двое. Вне всякого сомнения мужчины, шаги были тяжелыми. Мать Ирины что-то торопливо объясняла им, а я в который раз пожалела, что не ношу даже газового баллончика. Но сожаления сейчас вряд ли помогут. Я расслабленно сидела в кресле, ожидая, что будет дальше.
Дверь в комнату распахнулась, а я, признаться, слегка опешила, потому что очам моим предстал Тагаев. Встретить его здесь я все-таки не ожидала, хотя… вслед за ним вошел парень лет тридцати со щербатым лицом, которого я не раз видела в компании Тимура. Кто-то из его доверенных лиц, надо полагать.
– Порядок, – сказал щербатый, обращаясь к Ирине, его губы начали раздвигаться в улыбке, и тут оба заметили меня. Тагаев усмехнулся, а парень теперь уже не спешил улыбаться.
– Это… – начала Ирина, глядя то на меня, то на щербатого, – это Ольга Сергеевна из милиции. А это… мой друг.
Щербатый между тем взял девчушку на руки, она сразу же ухватила его за шею, задорно смеясь. Вопросы задавать было глупо, ясно, что щербатый – отец девочки и бывает здесь часто.
Ирина косилась на Тагаева и нервно кусала губы.
– Ты здесь какими судьбами? – спросил Тагаев, обращаясь ко мне.
– Выясняю обстоятельства кончины господина Филиппова, – развела я руками.
– Ну конечно, небось думаешь, что Ирина меня выгораживает и про его звонок наплела?
– Похоже на правду, как считаешь? – весело спросила я.
– Похоже, – кивнул Тагаев. – Кое-кому неймется, чтобы она сменила показания. Никаких звонков и парней…
Я присвистнула.
– Это кто ж у нас в городе такой наглый, на рожон лезет и путает карты самому ТТ?
– Твои друзья, разумеется, – ответил Тагаев. Лицо его было злым, хоть он и сдерживался.
– Мне бы очень хотелось поговорить с Ирой наедине, – спокойно сказала я.
Мужчины переглянулись, а Ира испугалась. Ухватила за руку щербатого и прижалась к его локтю, оба смотрели на Тагаева.
– Хорошо, – сказал он и кивнул парню. Тот вместе с ребенком вышел из комнаты, Тагаев двинулся следом и прикрыл дверь. Ирина опустилась в кресло и заплакала, по-детски размазывая слезы.
– Так был звонок или нет? – вздохнула я. Девушка не отвечала. – Это ее отец? – спросила я после паузы.
– Что? Да. Отец. Он женат. Мы познакомились, когда я в «Пирамиде» работала. Он всегда с Тимуром Вячеславовичем, поэтому я сразу узнала его, когда он в гостиницу пришел.
– И придумали человека в коридоре? Или подсказал кто?
– Ничего я не придумала, – вскинула она голову. Теперь в ее глазах был гнев, хотя в них еще стояли слезы. – Я правду рассказала. Да у меня и времени не было придумать что-нибудь. А Тимур меня даже не узнал, нужны ему официантки… Я сказала правду и вам, и тем, из милиции. А они начали приставать: куда парень из коридора делся, если дверь была заперта? Про Гошу узнали, ну, что он у Тимура работает, и всю душу вытрясли. Вот я и бросилась к Гоше, он успокаивает, но я все равно боюсь. Что мне теперь делать?
– Не бояться. А главное, сказать правду. Мне очень нужна правда. Так вы видели в коридоре парня?
– Да, – кивнула она, облизнув пересохшие губы. – Ребенком клясться не буду, это грех. Но я видела. Может, у меня глюки, но я видела. И дядька звонил, когда Тимур ушел. Гоша говорит, мне надо спрятаться вместе с дочкой. Мы уедем с ним, моя девочка с отцом будет в безопасности.
Я кивнула и пошла к двери. Мужчины были на кухне, я слышала звонкий голос Насти и низкий щербатого:
– Посмотри, что тебе папа принес…
Тагаев увидел меня, когда я проходила мимо кухни, Ирина распахнула входную дверь, и он вышел вслед за мной.
– Решила, что я увожу девчонку, чтобы она не смогла изменить показания? – насмешливо спросил он, но взгляд его был серьезным. Я пожала плечами.
– Не исключаю такой возможности. Почему не спросишь, что мне сказала Ирина?
– Правду, что же еще? Я ее ни о чем не просил и тем более не запугивал. Я ушел от Филиппова, когда он еще был жив. Был или не был кто в коридоре, не знаю и о звонке ничего не скажу, при мне Филиппов не звонил.
Мы уже вышли из подъезда, я увидела «Хаммер» Тимура и троих молодых ребят возле него. Может, кому-то они показались обычной шпаной, что болтается на наших улицах, но я бы не советовала их недооценивать. По тому, как внешне небрежно они следили за происходящим вокруг, готовые в любой момент отразить удар, становилось ясно: у ребят хорошая школа и большая практика. А еще стало ясно, что Тагаев готовится к войне. Знать бы с кем.
– Как Вешняков? – вдруг спросил Тимур.
– Нормально. Могу передать привет.
– Передай. Обычно вы работаете на пару, или сейчас не тот случай и у тебя от него появились секреты?
– С чего ты взял? – удивилась я. Тагаев усмехнулся.
– Мне понятно твое желание упечь меня в тюрьму, но Филиппова я не убивал. Зачем, скажи на милость?
– Я разберусь, можешь быть уверен, а насчет тюрьмы ты не прав. Не имею привычки все сваливать в одну кучу. Странно, что ты этого не знаешь. Пока. – Я направилась к своей машине, но он меня остановил. Разглядывал свои ботинки, собираясь с силами, и наконец произнес:
– Я очень сожалею…
– Это ты на тот предмет, что трахнул меня на моей кухне? Брось. На мне как на собаке.
– Съездить бы тебе по физиономии, – покачал он со вздохом головой.
– Валяй. Только потом не сожалей.
Я выдернула свою руку из его руки и поспешила оказаться в машине. Уезжая, я успела увидеть Иру с ребенком, которая в сопровождении щербатого выходила из подъезда.
Встреча с Ирой ситуацию не прояснила. Лукьянов мог врать, и Тагаев тоже. Несчастная женщина боится за дочь, и правды от нее не дождешься, тем более что Тагаев обещал ей защиту. И все же я была склонна верить ей, говорила она искренне, хотя могу ошибаться.
Допустим, Тагаев считал Никитина конкурентом и избавился от него, возможно, даже хотел подложить свинью Лукьянову и сдать его ментам. Но зачем убивать Филиппова, раз он вроде бы на его стороне? «Вроде бы… – скривилась я. – Сам черт не разберет, что они затеяли». Как всегда, при отсутствии светлых мыслей, идей и плачевного состояния души, меня потянуло к Лялину. У того светлых мыслей – пруд пруди. И я поехала к своему старшему другу, по дороге заскочив в магазин, памятуя сетования Лукьянова на пустой холодильник.
Лялина в кабинете не оказалось. Секретарь либо правда не знала, где он, либо шеф дал ей на мой счет соответствующие указания. Я позвонила ему на мобильный и услышала родной голос.
– Привет, Детка. Вспомнила о сироте.
– Я о тебе ни на минуту не забывала. Ты мой кумир, а я нуждаюсь в наставнике. Ты очень занят или прячешься от меня?
– От тебя спрячешься, – хохотнул он. – Приезжай в бар, где последний раз пиво пили. Сам хотел тебе звонить, но ты и здесь меня опередила.
До бара я добиралась долго, то и дело поглядывая в зеркало. Ничего меня не насторожило, однако поверить в то, что мордастый не присматривает за мной, я все же не могла, оттого недовольно морщилась. Парни наверняка сменили машину, теперь гадай, кто у меня на хвосте.
Лялин сидел в баре в гордом одиночестве, тянул пиво из большой кружки и смотрел в окно. Бармен проявил ко мне интерес и поспешил к столику, пока я устраивалась напротив Олега. Я тоже получила пиво и широко улыбнулась своему нежно любимому другу.
– Чем порадуешь? – спросила я с некоторым подхалимством в голосе.
– Радовать мне тебя нечем.
– Что бы ты ни сказал, я все приму с благодарностью.
– Вид у тебя какой-то кислый, – заметил Лялин, приглядываясь ко мне.
– Жизнь кислая, оттого и вид кислый.
– И что там с твоей жизнью?
– Трупы и смертная тоска. Нашли шофера Филиппова. Кто-то с ним потолковал перед смертью. Простое дело оказалось совсем не простым. Мне оно точно не по зубам.
– Были времена и похуже, но ты справлялась, – утешил меня Лялин. – Я тут с одним человечком встретился, поговорили по душам, он интересную мысль подкинул. – Лялин не торопясь допил пиво, словно испытывая мое терпение.
– Не томи, – попросила я.
– Может, я с силами собираюсь, – хмыкнул он, но тут же заговорил серьезно: – Есть мнение, что на самом деле Дед не очень-то жаловал своего фаворита.
– Никитина? – нахмурилась я.
– Никитина. Вроде бы у Никитина было кое-что на Деда, и тот вынужден был с этим считаться. Оттого и помогал. Но ты знаешь, как наш старик относится к тем, кто пытается держать его за яйца… В результате Никитин до выборов не дожил. Есть мнение, что Деда активно поддерживал господин Филиппов. Ему Никитин тоже не приглянулся, хотя причина другая. Тот же весьма осведомленный человек намекнул, что Лукьянов вызывал у господина Филиппова большое недовольство, имеющее давние и глубокие корни. Он был бы рад от него избавиться, но друзья-товарищи были против, справедливо считая, что без такого парня, как Лукьянов, им не обойтись. Он – боец проверенный и вполне надежный, но все-таки Филиппову удалось их убедить. Прикинь, что вырисовывается.
– Так… – протянула я, мысленно помянув Деда недобрым словом. – Дед надумал отделаться от сторонника, и здесь появился Лукьянов, как это было уже не раз, когда Дед считал, что пришла пора экстренных мер. Но другой дядя решил избавиться от Лукьянова и сдать его во время покушения.
– Хорошая версия, – кивнул Лялин.
– Хорошая, – вздохнула я. – Значит, у Никитина был компромат? Тогда понятно, почему Лукьянов опекал Светлану. Через нее он надеялся узнать, где следует искать компромат.