– О чем ты?
– Об информации. Дед приказал снять наблюдение за Светланой, и ты его снял. Я правильно поняла? И кто убрал девушку, ты даже не догадываешься? Может, сам и ее грохнул, а? По просьбе Филиппова, к примеру, или того же Деда. А теперь нам втираешь.
– Думаю, ее убил шофер Филиппова, – быстро сказал он, и ему заметно полегчало. Я поняла, что Рубикон благополучно перейден, всегда важен момент, когда человек начинает говорить. Если это произошло, ему потом удержу не будет, выложит всю подноготную. – Он приехал за два дня до убийства и остановился в доме, где жила девка. Ты знаешь, это дом ее подруги. В том, что шофер вдруг там остановился, не было ничего особенного, но это стоило проверить. Он за ней следил. И он был в ее квартире.
– Отлично. Довольно наглый парень, не находишь? Живет в ее доме… менты не упустили бы эту деталь.
– Он наклеил усы, бороду… совсем как этот, – мотнул он головой в сторону Лукьянова. – Попробуй узнай. Филиппов наверняка позвонил девке, попросил гостя принять. И шоферу необязательно было называть свое имя.
«Очень похоже на правду, – подумала я. – Теперь становится ясно, за что убили Лику. Светлана могла рассказать ей о своем госте, который прибыл после звонка Филиппова. Милицию это бы, конечно, заинтересовало, а когда бы выяснилось, что человека с таким именем в природе не существует, интерес бы только возрос и сосредоточился на самом Филиппове. Конечно, он мог отрицать, что звонил. А если Светлана, например, перезвонила Филиппову или той же Лике? Скорее всего, Лике, поэтому Филиппову так и не понравилось, что она появилась здесь. Шофер проводил ее на вокзал, позаботился о том, чтобы кассир запомнила его, и Лика погибла. Правда, Стрельцов ненадолго пережил ее».
– Значит, при всем параде, то есть при усах и бороде, он вошел в квартиру Светланы, – заговорила я. – Сколько он там пробыл?
– Десять минут.
– Конечно, наверняка позаботился запастись ключами. Вышел, и что?
– Сразу уехал в Москву. На вокзале в туалете переоделся, избавился от усов и бороды.
– Отлично. И ты даже любопытства не проявил? Не заглянул в квартиру проверить, чем там парень был занят?
– У меня был приказ снять наблюдение.
– Саша, – повернулась я к Лукьянову, – знаешь что, отрежь-ка ты ему ухо.
– С радостью, – сказал он, отлепляясь от стены.
– Хорошо, хорошо, – возвысил голос Ларионов. – Хочешь все знать, пожалуйста. Разбирайся со своим Дедом сама. Когда здесь появился тот тип и стал следить за Светланой, предугадать последующее труда не составило, и у меня на этот счет были точные указания.
– Значит, ты вошел в квартиру после того, как там побывал шофер, обнаружил труп и оставил надпись кровью на паркете. Зачем?
– Чего ты глупости спрашиваешь? Чтобы усложнить жизнь вот этому… – кивок в сторону Лукьянова. – Я думаю, Деду хотелось избавиться от твоего дружка. Твоими руками, разумеется. Обычно ты работаешь быстро, но в этот раз хозяина подвела. Никитина шлепнули, а этот ушел.
Услышанное меня не удивило. Вполне в духе моего благодетеля. Правда, я очень сомневалась, что дело здесь в Лукьянове. Нет. Что у нас последовало за этим? Безвременная кончина Филиппова. На это Дед, скорее всего, и рассчитывал, затевая сложную комбинацию. С Филипповым у него наметились существенные разногласия, и теперь тот обрел покой в могиле, за Лукьяновым охотятся московские ребятки, а Дед вроде бы и вовсе ни при чем. Вот это я называю талантом.
Возможно, Лукьянов думал о том же, потому что с его физиономии сползла улыбка. Кому приятно осознавать, что его провели как младенца, использовав в свое удовольствие. Правильно говорят, на всякого мудреца довольно простоты, вот и нечего мнить себя самым умным.
– Суки, – плюнул Лукьянов, слегка удивив меня. Будто сам лучше.
– Дату предполагаемой гибели Никитина тебе назвал Дед? – спросила я Ларионова. Ох, как не хотелось ему отвечать на этот вопрос. Но он ответил:
– Да.
Что ж, значит, мой благодетель был прекрасно осведомлен о планах своих друзей. По крайней мере, дату назвал точно. Может, сам ее и предложил, сославшись на какие-либо обстоятельства, мол, двадцать шестого прошу отправить на тот свет, а раньше ни-ни. «Он хоть понимает… – думала я с отчаянием и сама себе ответила: – Понимает. Он заигрался. Совершенно спятил от неуемного желания остаться в полюбившемся кресле». Не буду врать, что это явилось для меня неожиданностью.
– Но на дате, написанной кровью, сердце твое не успокоилось? – продолжила я.
– Не мое, Деда, – нахмурился он. – Надо было подкинуть вам информацию.
– Конечно. Тебя воодушевил чужой пример, и ты нацепил усы с бородой?
– Видишь, как хорошо ты соображаешь, – похвалил Ларионов, а я посетовала:
– Все мы сильны задним умом. Ты отправился в квартиру Светланы с ревизией, а потом прислал мне деньги, вынудив пошевеливаться. И даже позвонил, когда вы поняли, что к намеченной дате я на Лукьянова не выйду.
«А за всеми вашими ужимками, – невесело подумала я, – пристально наблюдал мой друг Тагаев». То, что Ларионов был в квартире Светланы последним, позволило ему сделать вывод, которым он со мной и поделился: Лукьянова подставил Дед. Так оно и было. Просто цель в виду имел другую.
– Ну и что дальше? Приехал Филиппов, и вы начали торговаться? И у Филиппова, и у Деда было желание избавиться от Лукьянова. Кстати, чем ты насолил человеку? – повернулась я к нему.
– Об этом умолчим, – оскалил Лукьянов зубы.
– Как знаешь. Филиппов небось и предположить не мог, с какой охотой вы кинетесь помогать ему. Значит, он хотел заручиться поддержкой Тагаева, а тот, соответственно, его поддержкой. Филиппов вел себя так, будто Никитин уже скончался. Я права? – Вопрос я адресовала Ларионову. Тот согласно кивнул. «Чтобы Тагаев согласился выступить против Деда, Филиппов наверняка намекнул ему на компромат, – подумала я. – Очень может быть, что по этой причине и лишился жизни». – Так кто дядю шлепнул? – весело спросила я. Ларионов взглянул на Лукьянова и покачал головой, тот все еще скалил зубы. – А что с шофером?
– С кем? – спросил Ларионов, может, дурака валял, а может, в самом деле соображал не очень.
– С шофером Филиппова.
– Так он же смылся, как только Светку убил, – ответил он и вновь посмотрел на Лукьянова, точно сомневаясь.
– И больше здесь не появлялся? – насмешливо поинтересовалась я.
– Нет, – нахмурился Ларионов, с подозрением глядя на нас.
– Еще вопросы есть? – спросила я Лукьянова.
– А у тебя? – хмыкнул он.
– Сколько угодно. Но я повременю с ними. Развяжи человека.
– Думаешь, стоит? Может, оставить его здесь?
– Не дури.
Я поднялась с табурета и направилась к двери. Ларионов заволновался.
– Детка, – позвал он жалобно, – не оставляй меня с ним. Говорю тебе, он псих.
– Оба хороши.
Лукьянов подошел, достал нож из кармана (Ларионов дернулся) и разрезал веревки.
– Отправляйся домой и придумай веселенькую историю, почему у тебя морда разбита. А если проболтаешься…
Я только хмыкнула. Конечно, проболтается. И Дед узнает, что меня с Лукьяновым по-прежнему связывает нежная дружба. Ладно бы только Дед. Но не оставлять же здесь начальника охраны Деда в самом деле.
– Мы уходим, – сказал Лукьянов. – А ты немного отдохни. Для своей же пользы.
– Сволочь, – ответил Ларионов и тут же оказался на полу вместе со стулом от мощного удара в челюсть.
– Не люблю, когда грубят, – заметил Лукьянов. Он выключил свет и открыл входную дверь.
Мы прошли через двор, я зябко поежилась, накинула капюшон куртки.
– На кой черт тебе понадобилось устраивать этот допрос? – спросила я тихо, не очень-то рассчитывая на правдивый ответ.
– Хотел, чтобы ты знала: я ее не убивал.
– Бедняга так напуган, что повторил бы все, что ты ему приказал.
– Какое недоверие к людям, – усмехнулся Лукьянов.
– Помнится, ты утверждал, что хочешь знать, кто убил Светлану. Теперь знаешь, и что дальше? Шофер в морге. Или у тебя теперь другая цель?
Он хохотнул, оставив мои слова без комментария, потом сказал:
– Ты злишься. – И в его голосе звучало довольство.
– Еще бы. Ты меня подставил.
– Я просто хотел, чтобы ты поскорее сделала выбор. Как видишь, в этой истории слишком много личного. Нравится тебе это или нет, но во всем, что происходит, есть твоя вина. Тагаев пакостит Деду, Дед мне, а все потому, что мы никак не поделим бабу. – Кажется, его это забавляло.
– Лукьянов, – я похлопала его ладонью по груди, – не считай Деда дураком. Сам легко можешь оказаться в дураках. Мой тебе совет: не стоит недооценивать противника. Лично я этого делать не собираюсь.
– А ты считаешь Деда противником? – развеселился он и язвительно добавил: – Извини, но в это трудно поверить.
– Ты забыл, я на него давно не работаю.
– Зато вас связывает нечто большее. Старая любовь долго не забывается. В одном ты права, возвращаться домой тебе опасно. Я знаю надежное местечко. Поехали?
– На такси?
– На машине. Я ее у добрых людей позаимствовал.
Предложение ехать с ним меня слегка удивило. Если он хочет, чтобы я была рядом, значит, скорее всего, бумаг у него нет, но он рассчитывает найти их, для этого ему и нужна я. Он считает, что бумаги у Тагаева или у Деда. И как он надеется вернуть их? Ладно, посмотрим.
Мы прошли несколько метров по улице и юркнули в переулок. Здесь тоже было темно, но машину я видела. К сожалению, не только ее. Из темноты вынырнула неясная фигура, а голос сзади произнес:
– Подними руки и отойди от девчонки.
– Ну вот и наши друзья, – нараспев сказал Лукьянов и сделал шаг в сторону, поднимая руки. В тот же миг он толкнул меня, навалился сверху, а когда я упала, принялся палить. В ответ дважды выстрелили. Лукьянов вскочил и потянул меня за руку. Мы влетели в ближайший дом. Жильцы давно его оставили, но, на счастье, на двери остался засов, и Лукьянов успел его задвинуть перед носом наших преследователей. Впрочем, вряд ли речь шла о везении, он наверняка проверил все дома в округе и именно здесь оставил машину не случайно. Мы бежали, натыкаясь в темноте на брошенную мебель и прочий хлам. Парням придется огибать дом со стороны улицы, значит, у нас есть полминуты. Впереди мелькнул прямоугольник окна, к нему-то Лукьянов и стремился. Где-то рядом посыпались стекла. Не сумев открыть дверь, преследователи разбили окно. Мы уже были в комнате. Лукьянов ударил ногой по гнилой раме с остатками стекол, и она вылетела на улицу. Он вскочил на подоконник, выпрыгнул и повернулся ко мне, джентльменский жест, за что ему большое спасибо. Через секунду я тоже была на улице. Двое парней уже выворачивали из-за угла. Еще один грохотал сзади, на что-то натыкаясь во тьме дома.