– И, узнав все это, ты со спокойной душой выполнил приказ, а потом пристрелил Филиппова?
Лукьянов засмеялся, но смотрел на меня сердито.
– А как же Тагаев? – спросил он весело.
– Тагаеву убивать ни к чему. Для начала он взглянул бы на бумаги, а ты сам только что сказал, там сущая ерунда. Из-за ерунды рискует только дурак.
– А твой Тагаев умный?
– Лучше скажи, на кой черт ты застрелил Филиппова? Ведь знал же, что подписываешь себе приговор?
– Знал. Во мне сильна жажда справедливости. Не веришь? Правильно. Мы с ним давно друг друга не жаловали, но он не наглел, понимая, что не один он принимает решения. Терпел дядя долго, но не вытерпел. Ну а я здорово разозлился. Пошел и шлепнул его. И честно скажу: не жалею. Редкая гнида.
– Да-а, – протянула я, немного помолчав. – Я надеялась, что все не так скверно, а оказалось даже хуже.
– Извини, что не порадовал.
– Допустим, с Дедом мы сторгуемся, но сможет ли он защитить тебя от своих московских друзей?
– Вряд ли, – покачал головой Саша. – Зачем ему ввязываться?
– Зачем? Затем, чтобы компромат был у него, а не у дружков.
– Глупо рассчитывать на твоего Деда, и ты это знаешь не хуже меня. Не пристрелят сегодня, так пристрелят завтра. Выход один: сматываться.
– Деньги у тебя есть или в самом деле все проиграл?
– Я не азартен. Деньги будут. А еще мне нужны документы. Надежные. На это уйдет время.
– С бородой и усами да еще в парике тебя не узнать. Что за глупость показаться в таком виде Ларионову? – посетовала я.
– Ну так не зря показался, пусть ищут шатена с бородой и усами, а мы еще что-нибудь придумаем. Скажи мне вот что: поедешь со мной?
– Ты серьезно спрашиваешь? – не поверила я.
– Поедешь или нет?
– Поеду.
– Ты чокнутая. Это в общем-то печально, но для меня, наверное, хорошо. – Он протянул руку и коснулся моей щеки. Он собирался еще что-то сказать, но не успел, зазвонил мой мобильный.
– Где ты? – сердито спросил Вешняков, забыв поздороваться.
– Далеко, – ответила я, по понятным причинам не желая вдаваться в подробности.
– Ты что, охренела совсем, твою мать? – орал Артем мне в ухо. – У тебя вообще мозги есть?
– Может, скажешь, что случилось? – сиротски спросила я.
– Совести хватает спрашивать. Ольга, я тебя… Христом-богом прошу, не дури.
– Не буду. У тебя все?
– Чего – все? У меня сплошная головная боль. Фотографию по телику показали, два десятка звонков, и все без толку.
– Не везет, – посочувствовала я.
– Когда дома появишься? – спросил он чуть спокойнее.
– Появлюсь. Лялину привет.
Я отключилась и взглянула на Лукьянова, который прислушивался к нашему разговору с насмешливой улыбкой.
– Друг призывает одуматься?
– На то и друг. Чем я могу тебе помочь?
– Надо навестить одного человека. Самому мне там появляться не стоит. Передашь от меня привет, он все поймет. Зовут его Валентин, запоминай адрес. – Адрес я, конечно, запомнила. – Я тебя довезу до шоссе. Дальше автобусом. Твою одежду я выстирал и высушил. Можешь отправляться прямо сейчас.
Я поднялась и пошла переодеваться. Когда я вернулась, Саша ждал меня в холле, уже в куртке. Я стояла на крыльце, ожидая, пока он выедет из гаража. День опять выдался мглистый, по календарю скоро зима, но ею еще даже не пахнет.
Возле выезда на шоссе Лукьянов развернулся.
– Топай.
Я взялась за ручку двери, не удержалась и посмотрела на него, хотя делать этого не собиралась. Надо было просто выйти и двигать к шоссе, а не смотреть так, будто подаяние просишь. Он взял меня за ворот куртки, притянул к себе и быстро поцеловал.
– Почувствуешь неладное, сразу отбой. Парень наша последняя надежда.
– Мне возвращаться сюда? – спросила я, боясь услышать «нет».
– Я позвоню.
Я кивнула, подумала и сама поцеловала его, поспешно выбралась из машины и побежала к шоссе. Не хотела оборачиваться, но все же обернулась, машина как раз скрылась за деревьями.
Метрах в тридцати от того места, где меня высадил Саша, была автобусная остановка, к ней я и направилась. Ждать автобуса пришлось недолго, и через несколько минут я уже дремала, устроившись возле окна. На Вокзальном спуске я вышла и направилась к супермаркету, третий дом был сразу за ним. Я прошла вдоль кованого забора, поглядывая на окна, жалюзи опущены. Я дошла до конца улицы, рассматривая витрины магазинов. Надо решаться. Повернула к третьему дому. Калитка была снабжена домофоном, я позвонила и услышала мужской голос.
– Вы к кому?
– К Валентину.
– Я вас не знаю, – помедлив, сказал он.
– Это не беда, можно познакомиться.
– Хорошо. Заходите. – Раздался щелчок, и калитка открылась. По скользкой дорожке я прошла к крыльцу. Дверь тоже была открыта. – Заходите, – позвали из глубины дома.
Конечно, я не Штирлиц и выставлять цветы в окнах явочной квартиры меня никто не учил, но должна же я была что-то почувствовать? Но не почувствовала. То есть озарение пришло, но слишком поздно. Я взялась за ручку двери, потянула ее на себя и оглянулась, возле калитки возник молодой человек. Он стоял, сцепив руки, и благожелательно улыбался мне. «Приехали», – пронеслось у меня в голове, но в дом я все-таки вошла, потому что выбора уже не было.
Не успела я сделать и двух шагов в холле, как меня сбили с ног ощутимым ударом по затылку. Я устроилась на полу, тряся головой и пытаясь избавиться от звона в ушах. Труд напрасный, мне добавили, и зазвенело еще громче. После этого навернули ботинком по ребрам, и уши перестали меня волновать, как орган менее значительный. По ребрам двинули раз пять, и мысли о здоровье меня оставили, тут бы воздуха успеть глотнуть. Когда я и мечтать об этом забыла, наступил перерыв.
– Ну что, – услышала я родной голос. – Помнишь, что я тебе обещал?
Я приподняла голову и смогла лицезреть мордастого парня, который любезно оставил мне номер своего сотового. А я им так и не воспользовалась. Должно быть, на это и гневается человек. Рядом с ним замерли еще двое. Смотрели на меня вроде бы с интересом, но, на мой взгляд, с излишней суровостью.
– Где Лукьянов? – перешел к делу мордастый и, желая сделать вопрос понятней, наступил каблуком на мою ладонь.
– Не знаю. – В тот момент это был самый скверный ответ, что мне было хорошо известно, да вот беда, другого-то не было, я и ответила. Пальцы хрустнули.
Дальше стало хуже. Поначалу я сцепила зубы, чтобы не кричать и не радовать мордастого, но быстро поняла, что переоценила свои возможности, и, наплевав на гордость, принялась орать в свое удовольствие. Длилось это долго, хотя, может, мордастый так не думал. Все пальцы на левой руке у меня уже были сломаны и не по одному разу, в запястье руку тоже сломали, хотя я могла с перепугу преувеличивать свои увечья, но боль была страшная. Мордастый, звали его, кстати, Денис, что выяснилось позднее, ухватил меня за волосы, ткнул лицом в пол, чудом не сломав нос, и начал ораторствовать:
– Это тебе за прошлые грехи. Я ведь предупреждал, если врешь, шкуру спущу.
– Я не врала, – поспешно заверила я.
– Да?
– Ага. И сейчас не вру.
– Маме своей расскажи. Хочешь, чтобы я тебе кишки выпустил? – Было заметно, что насчет кишок он не шутит. Мне требовалась передышка, иначе никакого терпения не хватит, поэтому я решила немного поговорить.
– Между прочим, – заметила я, с трудом дыша, – мы ищем одно и то же. А вы, придурки, мне кости ломаете. Лукьянов не такой дурак, чтобы довериться мне.
– Где он?
– Когда виделись в последний раз, лежал на крыше рядом со мной.
– На какой крыше?
– На крыше складского помещения на Вокзальной. Ребята Тагаева нас едва не прихватили, и он решил, что это моих рук дело.
Парни переглянулись. Если я ничего не путаю, работать они должны в содружестве с Дедом, раз и те и другие ищут Лукьянова, и причина одна: смерть Филиппова. Официальная причина, я имею в виду, хотя в таком деле все равно каждый за себя. Тагаев им помогать не собирается, он и сам не прочь получить компромат. Парни вычислили приятеля Лукьянова и устроили здесь засаду, и я явилась как по заказу, теперь не отбрешишься, что Лукьянов не давал о себе знать. Что ж я, дура, отказалась от предложения Лялина приглядывать за мной? Глядишь, освободили бы девушку из лап чудовищ, а теперь на кого надеяться?
– Он мне назначил встречу, – глубоко дыша и подозревая, что это ненадолго, сказала я. – Я, конечно, поехала.
– И, конечно, забыла, что я тебе говорил? – съязвил Денис.
– Не забыла. Но дураком Лукьянова не считаю. Он наверняка подстраховался, а мне от него кое-что нужно. Давайте объединим наши усилия.
– Значит, так, – отрезал Денис, наградив меня очередным пинком. – Мне нужен этот гад. И ты мне поможешь. А если нет, сдохнешь. Поняла?
– Поняла. Помочь я рада. Только как?
– Звони Лукьянову, ври, что хочешь, но чтобы через двадцать минут он был здесь.
– Он сразу все поймет и смоется. К тому же звонить мне некуда, он не сказал номер мобильного, обещал сам позвонить.
– Тем хуже для тебя, – изрек Денис. – Последний раз спрашиваю: где он?
– Если б знала, давно бы проболталась, – взмолилась я. – Говорю, он мне не доверяет. Что я, дура, терпеть все это из-за какого-то урода?
– Если умная, советую побыстрее вспомнить, где он может быть. – Денис кивнул парню, и тот достал из кармана нож. Теперь начнется настоящее веселье. Страх плохой советчик, я вовсе перестала соображать. Парень провел ножом по моей щеке рядом с ухом. Стало горячо от крови, но боли я не почувствовала, только с тоской подумала: «Прощай моя девичья красота». Впрочем, судя по всему, недолго мне ходить уродиной, ребята настроены весьма решительно. – Ты что, идиотка? – вдруг спросил Денис с некоторой обидой в голосе. – Не понимаешь, что тебе конец?
– Понимаю, – с трудом расцепив зубы, ответила я. – Только что это изменит? Не знаю я, где этот придурок. Жизнью клянусь, не знаю. Он мне позвонил, велел ехать сюда.