— Я мужчина, — ответила девушка.
Через пять минут Кен уже выбежал из подъезда. Розовый стикер, на котором с подростковой тщательностью были выведены телефон и имя оборотня, отправился гулять по просторам промзоны. Бумажка на мгновение коснулась обледенелой корки сугроба, потом ветер, обнаглевший от окружающей пустоты, подхватил ее и унес в темноту. Уже в машине Алехин обнаружил, что забыл в злополучной квартире свой крест. Кен отчетливо видел, как, стоя нагишом перед зеркалом в тесной ванной девятиэтажки, снял его и положил на полочку между шампунем «Пантин Про-Ви» и тюбиком «Колгейт».
— Только какое все это имеет отношение к нашей истории? — недоумевал Алехин.
— Самое прямое, — спокойно ответил полковник ФСБ. — В ту ночь вы познакомились с убийцей — с вами ведь так часто случалось. Теперь, наверное, каждый вечер. К вам кто-то подходит, представляется, разговор еще не закончен, а вы уже забыли его имя. Но ваш собеседник запомнит это мгновение надолго, может быть, на всю жизнь, будет рассказывать, что на «ты» с Алехиным, и вообще вы вместе выпиваете.
— Это правда, — сконфуженно признался Алехин. — Но тогда-то я был просто преподавателем.
— Ну да. А что, преподавателя нельзя полюбить?
— То есть вы хотите сказать, что этот трансвестит в меня втрескался?
— Его имя Лапин Илья.
— Первый раз слышу.
— И тем не менее вы с ним довольно оживленно общались с 2006 года, почти ежедневно.
— Общался?
Аббатство святого Галла, Восточная Швейцария
До входа в крипту святого Галла оставалось несколько шагов. Аббат уже различал впереди слабое мерцание света. И тут ужас сковал его члены. Прямо у приоткрытой двери к гробнице Галла Исповедника темнела фигура в просторной тунике, словно дракон, раскинувший крылья и готовый к броску на агнца из засады своей. Надо было действовать не мешкая. Николай взял посох за среднюю часть и, размахнувшись, насколько позволяли узкие своды подземелья, ударил супостата по голове.
Посох пречистый дан настоятелю, чтобы править стадом своим. И, если того потребует святая дисциплина, учить им отступников по спине. Случится, что не хватит сего умеренного воздействия, надлежит аббату назначить более строгое наказание бичеванием, ибо, карая плоть, спасает он душу.
Что-то громко звякнуло — то было смертоносное оружие, выскользнувшее из руки предательской. Фигура пошатнулась и осела. Николай подхватил тело, голова упала ему на грудь. Он присел на колени, придерживая руками свою ношу. Сначала аббат думал, что оглушил злоумышленника, но в ладонях его стало влажно. «Miserere», — взмолился отец Николай. Дыхания не было. На руках святого отца была кровь. Воистину путь греха начинается сладостью, но сладость эта есть обман и обольщение дьявольское, ибо в конце ждет тебя горечь и муки вечные. Осторожно положив тело, аббат заглянул в крипту.
Прямо перед престолом лежал господин наш, раскинув руки. «О горе мне, нечестивому, грехом многократным запятнал себя и господина нашего августа не уберег от коварства смерти!» — простонал аббат.
Тут цезарь издал рык трубный, который простецы называют храпом. Эхом ответили своды крипты. И был тот рык для Николая слаще труб Иерихонских, потрясших стены порока. Утомленный трудами благими и молитвами усердными, спал наш господин Оттон, пребывая под надежной защитой святого Галла Исповедника. Николай пригляделся. На полу у входа в крипту лежал крест искусной работы, из которого торчало наиострейшее лезвие. Замешкайся отец настоятель хоть на мгновение, и осиротела бы империя, покрылся бы вечным позором и монастырь этот, и аббат его, который превратил вертеп правды в берлогу лжи.
Николай оставил крест лежать на камне, вернулся в потайной ход, принял ношу вражескую нетяжелую и отнес в камеру под своей опочивальней. Помолился о спасении души грешной, вытер окровавленный костяной набалдашник пречистого посоха, снял тунику с тела и вернул ее брату Филиппу. Прочел и над ним заупокойную молитву. Нашел брата Сергея. И вновь помолился отец Николай во спасение юноши, невино убиенного. А уж затем поспешил обрадовать господина нашего рассказом о великом чуде, а именно о том, как заступничеством святого отца нашего Галла злодеяние было остановлено, а сатана, посрамленный добродетелью святости, растворился в воздухе, оставив оружие свое перед самой пречистой гробницей Галла Исповедника.
ЦКБ, Рублевское шоссе
— То есть вы хотите сказать, что этот трансвестит в меня втрескался?
— Его имя Лапин Илья.
— Первый раз слышу.
— И тем не менее вы с ним довольно оживленно общались с 2006 года, почти ежедневно.
— Общался? — недоумевал Алехин. Из оцепенения его вывел пепел.
От напряжения Кен давно его не стряхивал, да и стряхивать было особенно некуда. Сизая дуга праха изогнулась и наконец, не выдержав своей невесомой тяжести, упала на застиранный пододеяльник, дополнительно обезображенный штемпелем больницы. Кен выругался. Севостьянов поднялся, взял стакан со стола и протянул Алехину.
— Спасибо, но я действительно не помню никакого Лапина.
— Конечно, — ответил Севостьянов. — У него было другое имя, — полковник сделал торжественную паузу и выпалил: — Сфинкс! — его глаза театрально блеснули.
— Сфинкс?! — Алехин с трудом преодолел изумление.
— Я почитал ваш блог, — продолжил Севостьянов. — Мне кажется, в какой-то момент Сфинкс добился своего: вы не на шутку им увлеклись. Это стало его распалять, и он вступил на путь, который стоил жизни Филиппу, Алисе, Сергею и едва не погубил вас.
— Этот Лапин был просто гнусным сплетником.
— Он любил вас и хотел доказать, что вы окружены плохими людьми. Кстати, любопытно, свои письма Сфинкс рассылал и Филиппу, и Алисе, и вам, но только Филипп их не удалил. Видимо, ему это казалось забавным.
— Романов был ядовитым человеком. Это правда. Они его наверняка веселили.
— В любом случае лэптоп Романова позволил нам вычислить Сфинкса. Полезная вещь — IP-адрес компьютера. По нему провайдеры давно помогают разыскивать экстремистов и извращенцев. Ежели, Иннокентий Александрович, захотите кого-то шантажировать или оклеветать, делайте это из интернет-кафе, — посоветовал опричник.
— Постойте, но Филипп погиб из-за аферы с «Персеем».
— Ерунда, Сфинкс сам все придумал. Не было никакой аферы. Да, между «Меркури» и LVMH существует определенная конкурентная борьба, но все находится в рамках закона. Не было ни взяток, ни оттирания «Меркури». «Персей» — обычное пиар-агентство, каких много на рынке. Порываева вам об этом твердила, но вы не хотели слушать. Вы верили Филиппу. Его смерть была для вас достаточно веским доказательством. Между тем причина этой смерти — вы и светская сплетня о вашем с Филиппом романе.
— Этого не может быть, — Алехин закурил новую сигарету. — Ведь Филипп узнал об афере с «Персеем» от Сергея.
— Ничего подобного. Преступник представился сотрудником «Персея» и все придумал. Сергей же Волошин, наоборот, по просьбе Филиппа проверил эту информацию. 17 января на ящик Филиппа пришло письмо с адреса youppi@yahoo.com. Это один из адресов Волошина. Он писал: «Зай, я тут подумал, что тебе не надо пока никому ничего говорить. Позвони мне, плз». Филипп, вероятно, уже не увидел этого письма, а вечером его зарезали.
— Но Романов мне говорил, что его информатора в «Персее» звали Сергей.
— Что ни гей, то Сергей, — улыбнулся Севостьянов. Сфинкс просто выбрал это распространенное в московском педариуме имя. Очередная маска. Чтобы хорошенько спрятаться, надо быть как все. Промискуитет, который царит в геевской среде, помог ему сойтись с Филиппом, а потом проникнуть в квартиру Сергея Волошина. Опоздай вы тогда хоть на минуту, компьютер Филиппа попал бы в руки убийцы. И нам не удалось бы распутать это дело.
— Но Сергею-то зачем компьютер понадобился?
— У Сергея Волошина были отношения с Филиппом, а после его смерти начался роман с эксбойфрендом Романова — Максимом.
— Да, — сконфуженно признался Алехин. — Сфинкс писал мне об этом.
— Сергей погиб только из-за того, что по собственной глупости выкрал компьютер Филиппа из квартиры Максима. Вообще-то у него были ключи, но мальчик решил симулировать взлом. Он просто боялся правды. Очень естественный, хотя и роковой поступок.
— Но откуда Сфинкс узнал про компьютер? — изумился Алехин.
— Конечно, от вас, Иннокентий Александрович. Вы исправно держали преступника в курсе всех событий. Вы даже с Сергеем его познакомили.
— Я? Каким образом? Я не ответил ни на одно письмо Сфинкса.
— А зачем вам было отвечать по мейлу, если вы с ним встречались по нескольку раз в неделю.
— Встречался?!
— В 2000 году гражданин Лапин стал готовиться к операции по перемене пола. В 2005-м ему после долгих мытарств, наконец, выдали новые документы… — полковник замялся и тихо продолжил: — На имя Кристины Ковальской.
— Нет! — заорал Алехин.
— Увы, это правда. И для вас, Иннокентий Александрович, только к лучшему, что Кристина Ковальская погибла в аварии. Она умерла мгновенно, — счел своим долгом добавить полковник.
Алехин слышал голос Севостьянова словно через густой слой ваты. Глаза его покраснели и уставились в одну точку на белом потолке палаты.
— У Кристины, как юриста компании и подруги Алисы, было исключительное положение. Она многое о вас знала, — продолжал полковник откуда-то издалека, — при встрече сумела вам понравиться, она хорошо была осведомлена о конкурентном противостоянии «Меркури» и LVMH, о зависших контрактах, о «Персее». Ей оставалось только перемешать правду с ложью, чтобы сначала поверил Филипп, а затем вы.
Свой собственный голос Алехин тоже слышал как будто со стороны. Голос спрашивал, как Кристина могла понравиться Филиппу. Она же стопроцентная женщина.
— Не забывайте, что Кристина была мужчиной и неплохо умела морочить голову, — отвечал баритон Севостьянова. — Вы же приняли Лапина за женщину. Так и Филипп принял Ковальскую за мужчину.