– Значит, это правда? – спросил Денис. Он разглядывал меня в упор таким пристальным взглядом, что стало совсем не по себе.
– Но почему ты пришел сейчас?
– А ты хотела, чтобы я подольше за тобой побегал и стучался в закрытую дверь после того, как вы с подругой этот прикол устроили? – усмехнулся Денис. – Чья это была идея… Вероника? Твоя или Агнии?
От его непривычно жесткой «Вероники» страшно застучало сердце. Он меня никогда не простит.
– Я как дурак носился по всему городу в поисках тебя, обрывал телефоны, в то время как вы с Агнией потешались над всем. Я говорил с ней, изливал душу, какая ты классная девчонка, а она тоже молчала… И, глядя в глаза, врала мне. Как и ты.
– Понимаешь, просто Агния не хотела встречаться с тобой из-за отчима, – принялась объяснять я.
– Думал, что в двадцать первом веке все цивилизованно можно решить разговорами.
– Но не в случае Агнии! – запальчиво воскликнула я. – Ты просто не знаешь ее отчима!.. И мы с Агнией… Это не прикол над тобой! Никто не потешался! Да мы даже не подруги! У нас был уговор на один вечер!
– Она тебе за этот цирк заплатила?
Боже, из его уст все звучало еще хуже, чем было на самом деле! У меня даже голова закружилась.
– Нет, конечно, нет!
– Вы на что-то поспорили?
– Да ни на что мы не спорили! – в отчаянии закричала я. – Это в ваших семьях какие-то интриги!.. Большие деньги, слияние бизнесов, липовое сватовство…
– Я тебе в первую встречу сказал, что у отца проблемы с сердцем и я согласился на это свидание, чтобы его не расстраивать. Но и тогда же предложил альтернативу: ты могла выйти из машины и все рассказать своей Агнии в любой момент.
– Знаю, знаю… – забормотала я. Конечно, во всем виновата одна я! Исполнила свою заветную мечту – свидание с Морозом. Какая же идиотка! Теперь он никогда не сможет меня понять. – Денис, прости! Сейчас правда прозвучит просто ужасно… Но я действительно воспользовалась ситуацией. У меня бы не было шанса встречаться с тобой, не будучи Агнией Леманн! У моей семьи нет столько денег. Я живу с бабушкой обычной скучной жизнью. Я – не наследница большого состояния. Твои родители не одобрили бы такую невестку! – продолжила я, чувствуя, что еще немного – и предательские слезы задрожат в моих глазах.
Мне казалось, что Денис смотрит на меня с отвращением.
– Ты так хорошо знаешь моих родителей? – спросил он. – Раз успела сделать такие выводы.
Не выдержав его взгляда, я опустила голову и уставилась на снег.
– Ты так хорошо знаешь меня? Знаешь то, что я к тебе испытываю? – продолжил Денис.
Я молчала. Наконец осмелилась и снова подняла на него глаза. Наши взгляды встретились.
– Неужели ты так ничего и не поняла, Роня? – горько задал свой последний вопрос Денис.
Мне нечего было ответить в свое оправдание. Нужные слова не находились. Тогда Денис развернулся и пошел прочь. Снег уже не хрустел под его ногами, как в ту нашу первую встречу. Я с минуту простояла на одном месте, а потом плюхнулась на скамейку и, пользуясь тем, что в сквере никого не было, в голос разревелась.
Мне было холодно, но в ту минуту хотелось умереть на месте от переохлаждения. Когда из ближайшего корпуса начали выходить студенты, я поняла, что пара закончилась, и все-таки поплелась к остановке.
Добравшись до своего двора, направилась прямиком к Адамовой. Не было сил держать все в себе.
Юлька распахнула дверь и, завидев мой жалобный вид, всплеснула руками.
– Роня!
Я молча обняла Юльку и снова разрыдалась.
– Все кончено-о, – выла я. – О-он все зна-ет!
– Конечно, знает, – пробормотала глухо Юлька. – Я ведь сама ему все сказала.
Я тут же отлепилась от Адамовой и посмотрела ей в глаза.
– Ты? Я думала, что Агния сказала.
– Конечно, я! – рассердилась Юлька. – Ни ты, ни Леманн твоя распрекрасная не торопились поведать Морозу свою страшную тайну. Я предупреждала, что ему расскажу! Рано или поздно он должен был обо всем узнать.
Я развернулась и захотела уйти домой, но Юлька схватила меня за капюшон куртки.
– Куда ты собралась? – завопила она. – Раздевайся! Чай попьем.
– Да какой еще чай! – шмыгнув носом, поморщилась я.
– Что покрепче? – быстро спросила Юлька. – Отцу на Новый год коньяк подарили на работе!
– Какой еще коньяк? – жалобно произнесла я, разуваясь.
– Ну я так сразу тебе не скажу… Но какой-то хороший! Армянский.
Я в ответ лишь сердито посмотрела на Юльку глазами, полными слез.
Все-таки разделась и прошла на кухню. Устало положила голову на стол.
– Ну как твое настроение? – спросила Юля, стоя в проходе и не решаясь зайти.
– Хочется немножко сдохнуть, – не поднимая головы, буркнула я.
– Ронь, ну ты же понимаешь, что это было неизбежно? Кто-то же должен был все это прекратить! Я дала тебе шанс сказать ему все с глазу на глаз, но ты этим шансом не воспользовалась… Так бы и мучила себя и Дениса.
– Понимаю, но от этого мне не легче. Как ты ему сказала?
– Скинула в личку ссылку на твою страницу. Ну и объяснила в двух словах. Как могла…
– Я ему со страха наговорила всякой чепухи. Зачем-то сказала, что у моей семьи нет денег и Денис бы никогда со мной не стал встречаться. Боже, а если он решит, что я… меркантильная? Ты ему говорила про восьмой класс?
– Восьмой класс? – удивилась Юлька.
– Он ведь не знает всю предысторию-ю… – снова заныла я. – С чего все началось…
Юлька быстро налила мне стакан воды и заставила выпить:
– Вот. Успокойся уже. Прекрати причитать. Сейчас он немного остынет, и вы снова поговорите.
Я давилась водой, которую Юлька насильно вливала в меня, и мотала головой.
– Он не станет встречаться с такой, как я. С врушкой, да еще и не из его круга. Я его недостойна! Мне и Григоренко говорил, что я…
Тогда Юлька не выдержала и взорвалась:
– Боже, как же я ненавижу твоего Григоренко! Ты – самая лучшая, Роня, а твой бывший – настоящий козел! Это ж надо за такой короткий срок столько комплексов в тебя вбить! Ну что за урод моральный?
Я молча слушала Юлькины возмущенные возгласы.
– Как он не понимал, что нельзя подстроить под себя человека? Нужно принять его таким, какой он есть!
– Но разве ты не занимаешься тем же самым? – вдруг спросила я.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Юля.
– Разве ты не подстраиваешь Веню под себя? Не даешь ему права остаться самим собой?
После моих слов Юлька на секунду подвисла. Потом вскинула голову:
– Я заставляю Веню делать то, что будет ему во благо!
– Так, может, и Григоренко постоянно мне делал замечания во благо?
– Знаешь что, Роня? Не нужно меня сравнивать с тем монстром Григоренко! – пуще прежнего рассердилась Адамова. Мне явно удалось вывести ее из равновесия. Теперь мы обе были взвинченные и расстроенные. Поняв, что сейчас мы наговорим друг другу гадостей и рассоримся, я все же засобиралась домой.
– Расскажешь обо всем бабушке? – спросила Юлька, глядя, как я обуваюсь.
Я закивала.
– Расскажу. Мне так стыдно, но я все ей расскажу. Бабушка меня пожалеет, и станет легче.
– Все будет хорошо, Ронечка. – Юля подошла ко мне и погладила по плечу. – Не с Денисом, так с кем-нибудь другим…
О ком-нибудь другом мне и думать не хотелось. Но я понимала, что вряд ли после такого Денис сможет меня простить.
– И тебе станет легче, – продолжила ласковым голосом Юля.
– Может, когда-нибудь и станет, – сказала я. – Но пока во мне еще столько слез, что кажется, за всю жизнь их не выреветь.
Агния
Последние несколько дней меня снова мучила бессонница. Которую ночь подряд я вертелась с боку на бок; неспокойные мысли сменяли друг друга. Снился Федя, снилась мама… И даже Роня с Денисом. И каждый раз я ощущала неприятную тревогу, независимо от того, кого видела во сне.
В очередное утро, проснувшись и уткнувшись взглядом в белый высокий потолок, я думала о том, какой Федя талантливый. Ведь я видела его работы. И Надя мне об этом не раз говорила. Возможно, Федя талантливей, чем я. Все-таки у него – гены. И он не поступил в универ своей мечты… А если я тоже не поступлю? Мысль, что придется возвращаться домой ни с чем, приводила меня в ужас. Представляю, какой скандал закатит отчим, когда узнает о моем «побеге». А если я не поступлю, он будет так злорадствовать, что мне захочется провалиться сквозь землю. Ведь он вечно твердит, что я ничего не стою. Нет, в случае провала лучше не возвращаться. Или вовсе умереть! Прыгнуть в холодную черную Неву и пойти ко дну… Все или ничего.
Мои мысли меня пугали. Зная себя, я могла пойти на что угодно. Чего стоит моя несбывшаяся первая мечта – разбитая собственноручно хрустальная ваза. Теперь и эта, вторая, совсем новенькая, также стояла на самом краю стола и могла в любой момент расколотиться.
С мыслей о Феде и будущем поступлении я переключилась на Роню. Конечно, мне не давала покоя эта история. С Фединой вечеринки Вероника ушла явно чем-то расстроенная. Наверняка все из-за Дениса. Поэтому я, несомненно, чувствовала свою вину. Впервые в жизни мне было так гадко из-за своего поступка. Хотя раньше всякие пакости приходилось совершать. Взять тот же спорт. У меня никогда не складывались отношения с другими девчонками из сборной, и мы вечно строили козни, чтобы выбить друг друга из колеи перед важными соревнованиями… А тут меня совесть замучила. Все-таки Роня – очень хорошая. И Дениска этот, кажется, тоже. А я только все испортила. Незнакомое ранее чувство стыда разгрызало изнутри. Раньше я редко задумывалась о том, что кому-то, кроме меня, тоже может быть плохо.
В очередной раз провалявшись ночь без сна, наутро я все-таки позвонила Роне, но Колокольцева не взяла трубку. Я даже набралась смелости и позвонила Денису, но он тоже проигнорировал мой вызов. Мне же прокралась в голову мысль, что они оба засунули меня в черный список. Что ж, заслуженно. Но просто так оставить эту историю я не могла. Не вытерпев, я отправилась к дому Рони. На пары в новом семестре я уже благополучно наплевала. Хотя, разумеется, Роня, в отличие от меня, наверняка в это время была на занятиях. Но я тешила себя мыслью, что смогу застать дома ее бабушку и попросить, чтобы Вероника мне перезвонила. Я знала, что мы с Роней должны серьезно поговорить о случившемся.