Но Ксения Александровна не дала ей договорить:
– Он появился в нашей жизни через несколько лет и сказал, что знает наверняка, что Янина его дочь.
– Он не объяснил, откуда он это узнал?
– Сказал, что подсчитал. И ещё, когда он увидел дочь, она уже была большенькой девочкой и, к сожалению, чем-то внешне напоминала Чернобородова.
– Вы разрешили ему встречаться с дочерью?
– Я не разрешала. Но он узнал, что Янина летом живёт с бабушкой на даче, отправился туда и сумел подобрать ключик к моей матери. И так получилось, что он не только виделся с Яниной, но и привёз туда своего сына от второго брака, и мальчишка несколько лет отдыхал на каникулах вместе с Яниной.
– Он младше вашей дочери?
– Да, на пять лет.
– А потом?
– Что потом?
– Ваш муж перестал встречаться с дочерью?
Варфаламеева пожала плечами.
– Он снова исчез, притом так же внезапно, как и появился.
– А его сын продолжал приезжать на дачу вашей матери?
– Кажется, да. Но после того, как её не стало, дочь несколько лет не ездила на дачу. И мальчишка исчез с нашего горизонта так же, как и его отец.
– Спасибо.
– Постойте! Почему и в чём вы подозреваете Янину?
– Человек, на даче у которого находят труп, попадает под подозрение автоматически, – сухо ответила Мирослава.
– Да, я понимаю, – тихо отозвалась Ксения Александровна. – Но почему вас заинтересовало отцовство Юрия?
– Во время следствия уточняются все факты.
– Да, я понимаю, – пролепетала женщина, но было видно, что этот логичный ответ детектива не успокоил женщину. Она стояла на лестничной площадке и, сжав руки на груди, словно в безмолвной мольбе, смотрела им вслед даже тогда, когда уже не могла их видеть, и жадно ловила отзвуки их шагов.
– Ну, что? – спросил Морис Мирославу.
– Боюсь, что дальше мы не можем действовать самостоятельно.
– Пожалуй… Мы не поедем к Янине Юрьевне?
– Зачем? Чтобы спугнуть её?
– Вы думаете, что она решит уехать?
– Не знаю.
– В любом случае ей позвонит мать и проинформирует.
– Тут ты прав. – Мирослава достала сотовый и стала набирать номер.
Когда абонент отозвался, она проговорила:
– Привет.
– Кого я слышу! – весело ответил ей голос.
– Мне нужна твоя помощь.
– А то! Разве ты звонишь мне когда-нибудь без особой надобности?
– Извини.
– Ладно, не напрягайся. Я шучу. Что у тебя на этот раз?
– Рома, мне нужна наружка за одним человеком.
– И что за человек?
– Симпатичная дама. Так что твоим ребятам наверняка будет приятно за ней следить.
– Ага, – согласился Роман, – совместят приятное с полезным. И извини за меркантильность, работу оплатит твой клиент.
– Естественно, Рома, – улыбнулась Мирослава.
– Скинь на телефон её данные, адрес и фото. Как долго за ней нужно следить?
– До тех пор, пока я не дам отбой.
– Договорились.
Морис знал, что Роман Ольшевский – старинный приятель Мирославы, директор охранного агентства. Она нередко прибегала к услугам его сотрудников. Кадры в агентстве работали тщательно отобранные и проверенные: бывшие работники спецназа, ФСБ, афганцы и другие, в чьей четности и порядочности у придирчивого Ольшевского не было сомнений.
– Теперь нам надо выходить на Абашкина, – вздохнула Мирослава. Но сначала она позвонила Белозерскому: – Ян, здравствуй.
– Привет, есть новости?
– Дело близится к завершению, и мне не обойтись без следователя. Как ты там, подготовил почву?
– Старался, как мог. Позвони ему. Продиктовать сотовый?
– Я знаю…
– Прости, – рассмеялся он, – забыл, с кем дело имею.
– Ладно, Ян, пока.
– Пока.
Бросив быстрый взгляд на Мориса и прочитав в его глазах безусловную поддержку, она набрала номер следователя.
Абашкин отозвался на пятом звонке – видимо, внимательно рассматривал неизвестный номер и прикидывал, кто это может быть. И то, что он не смог вычислить абонента сразу, вызвало у следователя досаду.
– И кто тут меня домогается? – спросил он сварливо.
– Здравствуйте, Юрий Тимофеевич! – произнесла Мирослава, вложив в звучание своего голоса порядочную долю сердечности. – Вас беспокоит Мирослава Игоревна Волгина. Детектив.
– Частный детектив, – поправил её Абашкин.
– Точно, частный, – легко согласилась Мирослава.
– И чем обязан вашему вниманию ко мне, грешному?
Мирослава рассмеялась, но рассмеялась так тепло и необидно, что Абашкин смягчился.
– Я ведь о вас наслышан, – проговорил он.
– Я о вас тоже, Юрий Тимофеевич.
– Ага. Представляю, что вам там про меня рассказали.
– Вот я и подумала, что неплохо было бы нам с вами, Юрий Тимофеевич, встретиться лично.
– Вы что же, в ресторан меня приглашаете? – ехидно поинтересовался Абашкин.
– В ресторан я вас, Юрий Тимофеевич, всенепременно свожу, но потом.
– Ага, – хмыкнул Абашкин, – «если ты захочешь».
Не обратив внимания на его реплику, Мирослава проговорила:
– А пока я бы хотела напроситься к вам в гости.
– У меня не прибрано.
– В кабинет.
– В кабинет, значит, – сокрушённо вздохнул он и добавил: – Нечасто гражданские сами напрашиваются в кабинет к следователю.
– Так я не совсем гражданская, – снова тихо рассмеялась Мирослава.
– И то верно, – неожиданно серьёзно отозвался Абашкин и велел: – Приходите.
– Когда?
– Сейчас. Чует моё сердце, вы уже поблизости сидите.
– Типа того. Буду через полчаса.
– Пропуск возьмёте у дежурного.
– Договорились.
И вот, когда Мирослава увидела следователя Абашкина впервые, она поняла, что не так уж он страшен и зануден, как ей его описывали.
Юрий Тимофеевич в свою очередь тоже внимательно рассматривал её и невольно удивлялся тому, как она молода и хороша собой, несмотря на джинсы, свитер и сапоги, напоминающие омоновские ботинки.
– Проходите, садитесь, – пригласил он.
Она прошла и уверенно опустилась на стул напротив следователя.
– Юрий Тимофеевич, я знаю, что вы в курсе моего сотрудничества с Белозерским.
– В курсе, в курсе, он мне вами уже всю плешь проел. – Абашкин похлопал ладонью по своей голове. Лысины на его макушке не наблюдалось, и Мирослава едва сдержала улыбку.
Она решила приступить сразу к делу.
– Юрий Тимофеевич, мне кажется, что человек, в доме которого нашли труп, не может не быть в числе подозреваемых.
– Местная полиция решила иначе, – ответил Абашкин. – К тому же никакой связи между убитой Рокеловой и хозяйкой дачи обнаружено не было. Они даже не были знакомы.
– Совершенно верно, знакомы они не были. Но брат Варфаламеевой некоторое время был парнем Рокеловой, и беременна она, скорее всего, была именно от него.
– Постойте, постойте! – замахал на неё руками Абашкин. – У Янины Юрьевны нет ни братьев, ни сестёр. Мы проверили это.
– У неё есть сводный брат, и даже два – Ростислав Чернобородов и Вячеслав Чернобородов.
– Так, так, так, – застучал пальцами по столу Абашкин, – с чего вы это взяли?
– Мать убитой Рокеловой заметила, что Янина Варфаломеева похожа на парня, с которым она столкнулась, поехав в гости к дочери.
– И вы решили, что…
– Совершенно верно, я решила выяснить, не усыновил ли девочку Юрий Иванович Варфаломеев. Оказалось, что мать Янины вышла за него, будучи беременной, поэтому девочку записали на него.
– Но как же она познакомилась со сводным братом?
– Банально. Биологический отец Сергей Чернобородов нашёл бывшую жену и удостоверился, что девочка на самом деле его дочь. И если Варфаламеевы не желали иметь с ним ничего общего, то бабушка Янины, вероятно, решила, что внучке не помешает иметь брата. Она разрешила Чернобородову привозить мальчика летом на дачу. И несмотря на разницу в возрасте, дети подружились.
– Но ведь это не делает Варфаломееву убийцей! Ей ни к чему было убивать Рокелову.
– Совершенно верно. Но я предполагаю, что, когда бабушки не стало, между Яниной и Ростиславом вспыхнула искра.
– Ну, знаете ли, между двадцатилетней девушкой и пятнадцатилетним мальчиком навряд ли такое возможно! На том отрезке возраста пять лет – это бездна.
– Я бы тоже так решила. Но это единственное объяснение, почему Янина пошла на убийство ради брата.
– Даже если была связь, он не мог её этим шантажировать. Его слово против её слова, и никаких доказательств.
– Значит, у него были доказательства.
– С чего вы это взяли?
Если бы это был Шура, Мирослава бы сослалась на интуицию. Но она понимала, что с Абашкиным это не прокатит. Поэтому она сказала:
– Я пришла к этому методом рассуждений. И ещё вот. – Она положила перед ним список из нескольких фамилий.
– Что это? – удивился следователь.
– Список фамилий и адресов девушек, с которыми Янина Юрьевна вместе училась в институте. Две из них – фамилии, которых подчёркнуты, – были её довольно близкими подругами и могли знать о романе между братом и сестрой.
– А вы сами с ними не разговаривали?
– Нет, я подумала, что будет лучше, если этим займётся полиция или следователь.
– В принципе вы правильно решили. – Абашкин не сводил с Мирославы пытливых глаз. – Но всё это косвенные улики.
– Косвенные, – согласилась Волгина. – А вот это адрес некой Инны К., которая видела, как в ночь убийства мужчина и женщина грузили в багажник, как ей показалось, мешок с картошкой. Но я попросила Ларису Васильеву, сестру Виолы Рокеловой, узнать, приезжали ли к кому-то из жильцов родственники или знакомые за картошкой. Вместе с Александром Сотниковым они опросили соседей, и, как и следовало ожидать, никто ни к кому в ту ночь не приезжал. Всё сходится на том, что в багажник грузили труп Рокеловой. А если это так, то должны остаться какие-то биологические следы.
– Должны, – задумчиво проговорил Абашкин. Сам он в это время крыл сам себя, не стесняясь в выражениях. Надо же было так опростоволоситься и зациклиться на единственной версии. Через некоторое время он разозлился на Нестерову. Она виновата! Кто же ещё?! Если бы она не поторопилась с чистосердечным…