Эриенн рассеянно кивнула и вернулась в большой зал.
Горничной и деревянного ведра уже не было, но на полу в луже воды осталась щетка. Это говорило о том, что девушка скоро вернется. Исходя из состояния замка, довольно легко можно было предположить, что слуги некоторое время будут заняты. И действительно — эта мысль пришла Эриенн в голову внезапно, — они так заняты, что даже, наверное, не заметят, если она исчезнет.
Эта идея возникла от отчаяния. Но Эриенн отбросила мысль о своей слабости и неприятно напоминавшую о себе боль в мышцах, когда подумала, что если не убежит сейчас, то может оказаться замужем за серой мышью Харфордом Ньютоном или похотливым эльфом Смедли Гудфйлдом. Она открыла дверь, и предательский скрип петель вызвал гримасу на ее лице. С бьющимся сердцем Эриенн подождала, пока не убедилась, что никто не придет посмотреть, что случилось. Выглянув за дверь, она заметила у западного крыла замка конюшню. Из широко распахнутых ворот выступала задняя часть экипажа. С того места, где она стояла, казалось совсем простым делом просто войти в конюшню и посмотреть, там ли Сократ.
Эриенн уже почти собралась выскользнуть в дверь, как в воротах конюшни появился молодой человек с деревянным ведром и щеткой на длинной ручке в руках. Она замерла, а юноша стал смывать грязь и песок с задка кареты. Эриенн снова огляделась и поняла, что времени на обдумывание какого-либо иного варианта бегства нет, ибо показалась горничная с деревянным ведром, из которого через край выплескивалась вода. Поскольку девушка направлялась к парадному входу, Эриенн отступила внутрь дома и быстро закрыла дверь. Ощущая себя слабее, чем всего минуту назад, она поднялась по лестнице и добралась до второго этажа, прежде чем входная дверь снова распахнулась.
В поисках иного пути бегства Эриенн бродила по залам верхнего этажа, открывала двери и изучала коридоры. Но все оказалось напрасным. Эти коридоры вели лишь в другие залы или покои. Силы Эриенн были на исходе, но воспоминания о Харфорде Ньютоне заставляли ее идти дальше, пока она не оказалась в широкой галерее. Здесь, как и в других помещениях, еще предстояла уборка. Внимание Эриенн привлекли мужские следы на пыльном полу. Они вели в дальний конец зала, где находилась прочная дверь, забитая досками. Еще одна дорожка следов шла от двери, поэтому у девушки не возникло особой надежды, что ей удастся найти здесь путь к бегству. И все же в ней проснулось любопытство. Эриенн было непонятно, зачем надо было таким образом забивать дверь изнутри. Единственным объяснением могло быть только то, что за этой дверью что-то скрывалось.
Эриенн не на шутку задумалась, разумно ли пытаться проверить эту дверь. Если за ней находится что-то, что лучше держать под замком, то открывать ее, возможно, было бы глупо. Эриенн приходилось слышать всякие рассказы о привидениях в Сэкстон-холле, и хотя она никогда не придавала большого значения этим историям, ей не хотелось испытывать удачу сейчас, когда она была слишком слаба, чтобы убежать.
Нахлынувшее воспоминания о Смедли и Харфорде подтолкнули девушку вперед, и она оказалась у двери. Трясущимися руками она опробовала доски, которыми была забита дверь, и, к своему удивлению, обнаружила, что они довольно легко снимаются. И все же Эриенн действовала осторожно, потому что не знала, что там за дверью. Она тихонько постучала по гладкой поверхности и приложила к двери ухо, еле слышно спросив:
— Есть там кто-нибудь?
В ответ не прозвучало ни мрачного завывания, ни ужасного вопля. Но это успокоило Эриенн лишь отчасти. Она постучала громче, и опять не последовало ответа. Призвав на помощь зрительные образы мыши и эльфа, Эриенн собрала всю свою смелость и оторвала доски.
Сама дверь казалась довольно новой, как будто ее недавно поставили на смену бывшей тут раньше. Из замка торчал большой ключ, и когда Эриенн попробовала на него нажать, он медленно, со ржавым скрипом повернулся и глухо щелкнул. Девушка открыла защелку и потянула дверь на себя. К ее изумлению, в галерею ворвался солнечный свет, и она увидела, что стоит у выхода на балкон. Балкон был обугленным и черным, словно выгорел. Эриенн пододвинулась к его краю и в ужасе отпрянула. Внизу под балконом лежали обгоревшие руины того, что когда-то было довольно обширным крылом здания.
Внезапно Эриенн почувствовала, как камни у нее под ногами начали двигаться, с неприятным звуком смещаясь с места их крепления. Куски каменных перил рухнули на лежавшую далеко внизу груду пепла, и какое-то мгновение Эриенн с ужасом думала, что последует за ними. В панике она метнулась к двери, спасаясь внутри здания, а в это время ближние к краю камни балконной кладки полетели вниз. Не дыша от потрясения, Эриенн захлопнула дверь и решительно повернула ключ в замке. Она устало прислонилась к стене, ноги дрожали. Теперь ей стало понятно, почему дверь забили досками. Старая дверь несомненно сгорела или покоробилась от огня. Когда ее заменили на новую, ее еще и забили досками, чтобы закрыть дорогу ничего не подозревающему случайному человеку. Эриенн вдруг отчетливо поняла, что эта мера была еще предназначена и для того, чтобы сдерживать слишком любопытных.
С массой вопросов, которые все мелькали среди крутившиеся жерновов ее сознания, она вернулась в спальню. У нее не было сил для продолжения поисков, даже несмотря на преследовавший кошмар в виде сливавшихся лиц Смедли и Харфорда. Не раздеваясь, Эриенн устало опустилась на кровать и завернулась в служившую ей одеялом шубу. Ей оставалось только надеяться, что как-нибудь среди ночи она сумеет выскользнуть в конюшню, освободить Сократа и пуститься в дорогу. Но сейчас девушке необходимо было отдохнуть и попытаться хоть немного восстановить силы.
К вечеру принесли поднос с едой. Когда позднее Эгги вернулась, чтобы помочь Эриенн одеться ко сну, она захватила с собой подогретый пунш и принялась уговаривать девушку выпить его:
— Это снимет боль и придаст вам силы. К утру, мэм, вы снова будете чувствовать себя самой собой.
Эриенн попробовала пряный напиток и обнаружила, что он приятен на вкус и согревает. Оставалось надеяться, что он будет способствовать тому, для чего предназначался.
— Я полагаю, — начала она несколько неуверенно, — что не может быть и речи о том, чтобы доставить меня куда-нибудь еще, кроме как в Мобри. Видите ли, — она немного поежилась, — между отцом и мной произошла размолвка, и мне бы лучше назад не возвращаться.
— Извините, мэм, но лорд Сэкстон выразился на этот счет исключительно ясно. — В голосе Эгги звучала искренняя симпатия.
— Я понимаю, — Эриенн неловко вздохнула. — Вы обязаны поступать так, как велел господин.
— Да, мэм. Я не могу иначе, извините.
Эриенн отпила еще немного пунша, потом снова задала вопрос:
— А можете вы рассказать мне о сгоревшем восточном крыле замка?
На лице Эгги ничего не промелькнуло, когда она осторожно ответила:
— Об этом лучше спросить лорда Сэкстона, мэм. Он запретил мне об этом кому-либо рассказывать.
Девушка чуть кивнула:
— И конечно, вы не можете идти против его воли.
— Нет, мэм, — пробормотала ключница.
— Вы, кажется, очень преданы ему, — заметила Эриенн, глянув искоса.
— Да, это так.
Ответ прозвучал мягко, но весьма убедительно. После такого ответа Эриенн уже не видела смысла пытаться что-то вытянуть из этой женщины. Она допила пунш и неподдельно зевнула, прикрыв рот изящной ладонью.
Эгги усмехнулась и откинула меха на постели:
— Теперь вы хорошо заснете, госпожа. Пунш вам в этом поможет. Ему удалось излечить столько бессонниц и измученных тел.
Эриенн свернулась клубком на притягательно мягкой постели и с удивлением почувствовала, как напряжение уходит из ее ноющих мышц. Она чуть не замурлыкала от удовольствия и уже смутно подумала, почему же она собиралась сопротивляться сну, который ее так быстро охватывал.
Холодный, завывающий ветер гнал пушистые облака по утреннему небу, а тем временем Эриенн хмуро ожидала, пока кучер заберется на сиденье. Вряд ли кто-нибудь смог бы отрицать, что ее возвращение в Мобри выглядит шикарно. Большая черная карета была довольно старомодной, но уж недостатка комфорта и блеска тут не было. Салон был обит зеленым бархатом и подавлял своим богатством. На внешней стороне дверей был тот же самый шлем, что Эриенн видела над кроватью хозяина замка. Все это говорило о древнем происхождении его рода.
Бурные комментарии ключницы относительно того, как ладно и прекрасно она выглядит, укрепили Эриенн во мнении, что Эгги Кендалл всего лишь хотела помочь, когда уговаривала ее выпить пуншу. Неунывающая женщина казалась неспособной на обман, и у Эриенн не хватило бы духу прервать ее бурный восторг, проявляя раздражение по поводу того, что ей дали зелье. Могла ли она убежать или нет, этот вопрос так и останется без ответа.
— До свиданья, мэм! — кричала Эгги с ведущей к дверям башни мощенной камнем дорожки. — Храни вас Господь.
Эриенн наклонилась и прощально помахала рукой:
— Спасибо вам, миссис Кендалл, за вашу доброту. Извините, если я причинила вам беспокойство.
— О, никакого беспокойства, мэм. Совершенно никакого. В самом деле, было приятно прислуживать такой прекрасной девушке, как вы. Ваш приезд помог скрасить угрюмость этого дома, который так долго был пустым, правда.
Эриенн кивнула, взгляд ее пробежал по фасаду замка. Это было довольно строгое строение эпохи короля Якова. Здание основательно поднималось за выходившей на фасад башней. Шпиль башни был одного уровня с высокими печными трубами. С того места, где она находилась, сгоревшее крыло, заросшее сейчас засохшей и пожухлой травой, почти не было видно. Густые рощи покрывали холмы, поднимавшиеся сзади и сбоку от замка. Деревья, спускались со склонов и теснились по обочинам подходившей к замку и заканчивавшейся у него дороги. Это была та самая дорога, которая, извиваясь меж холмов, вела в Мобри. На севере вдоль всего горизонта тянулся узкий залив, образованный впадавшей в море рекой. Иногда он сверкал яркой синевой под лучами солнца, иногда скрывался из виду, когда набегали низкие тучи.