Глаза его вспыхнули, и он улыбнулся Эриенш
— Это видно по всему, сударыня.
Эриенн не посмела оспаривать его заявление. Если бы они были одни, то Эриенн могла бы напомнить Кристоферу, что, попросив ее руки, он затем вполне спокойно воспринял исход аукциона. Он повел себя как скромная церковная мышь, которая, уступив изрядную порцию сыра более решительному собрату, спокойно продолжает свой путь, удовольствовавшись надеждой возместить свою потерю.
Размышляя над тем, как бы сорвать его амбициозную ставку, Эриенн внимательно следила за игрой. Кристофер пошел с туза пик и ждал, каков будет расклад у других. Мужчина напротив бросил короля и застонал в шутливом отчаянии:
— Вам повезло, что у меня больше нет пик.
В следующий заход Кристофер взял валета Эриенн дамой. Десяткой пик он выбил оставшиеся пики, однако для верности бросил еще девятку. Эриенн придерживала под конец туза бубей, надеясь отыскать брешь в стратегии Кристофера. Бросив последнюю карту, он улыбнулся Эриенн:
— Туз червей, сударыня. У вас есть что-нибудь поприличней?
Воздержавшись от комментариев, Эриенн с некоторым раздражением бросила оставшиеся буби. Кристофер, видимо, был в приподнятом настроении, собирая карты. Он принял жетоны от пары напротив, и когда те обратились к графине, то с чуть заметной озорной улыбкой повернулся к Эриенн:
— По-моему, вы должны мне жетон, сударыня. Или вы хотите, чтобы я открыл вам кредит?
— Что? Вы утверждаете, что я вам еще что-то должна? — с презрительным смехом возразила Кристоферу Эриенн, бросая ему деревянную фишку. — Решительно ничего!
Кристофер вздохнул с наигранным огорчением:
— Как жаль. Я так ждал возвращения долгов.
— Это всегда было для вас характерно, — промолвила Эриенн, когда он нагнулся, чтобы забрать фишку.
— Вряд ли вы можете винить меня за это, — все тем же ласковым тоном произнес он, нежно смотря на нее. — Вы подвергаете жестокому испытанию мою сдержанность, сударыня.
— Сдержанность? — с сомнением подняла изящную бровь Эриенн. — Я не видела ее проявлений.
— Мадам, если бы вы знали всю правду, то считали бы меня негодяем.
— Я уже считаю.
— Не могу поверить, что ваш муж отпустил вас сюда без сопровождающего.
Кристофер с интересом ждал ее ответа.
— Можете успокоиться, сэр. На сей раз я здесь с Лестерами.
— Я надеялся на поворот судьбы, однако полагаю, мне придется смириться с этим фактом. — Он поднялся и протянул ей руку. — Мне бы хотелось дать ощутить этим состоятельным крестьянам вкус настоящей красоты. Едва ли Лестеры будут против того, чтобы вы развлеклись, а музыка столь обворожительна. Доставьте мне удовольствие, сударыня, и потанцуйте со мною.
С губ Эриенн уже был готов сорваться едкий отказ, однако аккорды стремительной мелодии, донесшиеся из бального зала, вызвали в ней желание броситься танцевать под этот ритм. Затаив дыхание, она на мгновение представила, как, держась за руку Кристофера, повторяет за ним па контрданса. Образование, полученное Эриенн в школах и у матери, включало множество часов обучения танцам. До сих пор у нее было мало возможностей испытать свое мастерство на практике. Она ощутила в себе дрожь, от которой краска вернулась к щекам, и Эриенн уже не могла отказаться принять руку, предложенную ее бывшим мучителем.
Эриенн поднялась и легко положила руку ему на запястье. Кристофер улыбнулся, глядя ей в глаза, и, извинившись перед остальными, коротко поклонился на прощание графине. Взяв Эриенн под обнаженный локоть, Кристофер проводил ее в зал, где собирались гости. Выйдя на контрданс, Кристофер выставил вперед ногу, а когда распрямился, то от его теплого сияющего взгляда сердце Эриенн заколотилось сильнее. Она опустилась в глубоком реверансе, положительно ощущая свою порочность. Она была замужней женщиной, к тому же замужем совсем недавно, и вот она стоит здесь перед мужчиной, который считается самым удачливым повесой во всем Лондоне. На секунду Эриенн испытала угрызения совести, когда в ее сознании возникло темное лицо лорда Сэкстона в маске, и она представила, что бы он сказал о жене, которая, словно ветреная девчонка, скачет по паркету бального зала с таким человеком, как Кристофер Ситон.
— Вы танцуете божественно, сударыня, — заметил тот, двигаясь напротив нее. — Позвольте спросить, кто был вашим учителем? Вероятно, какой-нибудь прекрасный кавалер?
Опустив ресницы, Эриенн искоса посмотрела на Кристофера. Как же ему нравится дразнить ее за тот скудный набор просителей ее руки.
— Главным образом, моя матушка, сэр.
— Без сомнения, замечательная женщина. Вы от нее унаследовали свою красоту?
— Я какая-то странная в нашей семье.
Она подождала, пока Кристофер приблизится к ней, и продолжила:
— У моей матушки были очень светлые волосы.
Губы Кристофера растянулись в дерзкой улыбке.
— У вас несомненно отсутствует сходство с отцом.
Смех ее вырвался на поверхность, подобно фонтану кристально чистой воды, свежей и искрящейся, легкой и воздушной. Этот звук пронесся через сознание Кристофера так изящно, словно ласково струящийся ручей, однако его разрушительный эффект был страшен, поразив все мысли, кроме одной. Его стремление обладать Эриенн становилось невыносимой реальностью, и он не видел возможности притупить свое неотвязное желание.
Когда контрданс окончился, перед ними, почти как по волшебству, возник лорд Тэлбот, который принял величественную позу и извинился перед Эриенн, намеренно игнорируя Кристофера:
— Если я обидел вас, сударыня, то простите меня. Я теряюсь от вашей красоты и, боюсь, превращаюсь в какого-то неотесанного грубияна. Я прощен?
У Эриенн было сильное желание отказать ему в этой напыщенной просьбе, но приходилось брать в расчет последствия для семей Флемингов и Сэкстонов. Власть этого человека на севере давала о себе знать слишком часто, чтобы сейчас не принимать ее всерьез. Эриенн жестко кивнула в знак согласия.
— В таком случае вы доставите мне удовольствие следующим танцем.
Лорд Тэлбот выжидательно протянул руку.
Хотя Кристофер старался сохранять невозмутимость, Эриенн ощущала растущее в нем раздражение этим человеком, так как в его застывшем на чванливом лорде взгляде отсутствовало всякое милосердие. Эриенн понимала, что лорд Тэлбот не остановится перед тем, чтобы настаивать, если она ответит ему отказом, и так же хорошо понимала, что могущество этого человека не отпугнет Кристофера. В надежде предотвратить шумную ссору она приняла предложенную руку.
Одержав победу, лорд Тэлбот поднял руку и махнул музыкантам, чтобы они начинали играть вальс, скандальный танец, который возник почти что за столетие до этого при австрийском дворе, однако до сих пор вызывал недоуменные гримасы у множества англичан. Эриенн на мгновение застыла, когда партнер положил ей руку на талию и крепко сжал ей пальцы. Несколько первых стремительных вращений она совершила скованно и механически, но жизнерадостный ритм позволил ей немного снять напряжение.
— Вы очень элегантная и очаровательная леди, — заметил Тэлбот.
Он бросил короткий взгляд на Кристофера, который наблюдал за ними, стоя со скрещенными на груди руками. У Тэлбота сложилось твердое впечатление, что янки не намерен упускать девицу из виду ни, на секунду.
— Как хорошо вы знаете мистера Ситона?
Эриенн не доверяла Тэлботу, даже когда речь шла о человеке, в ненависти к которому она не раз признавалась.
— Почему вы спрашиваете?
— Мне интересно, как он тут оказался. У него есть титул?
— Мне об этом неизвестно, — нервно ответила Эриенн, чувствуя, как его рука ползает по ее бедру.
— Обычно такие балы проводятся только для титулованных джентльменов и лордов, владеющих землями, — заявил Тэлбот с напыщенным видом. — Он, должно быть, приглашен в гости какой-нибудь заблудшей душой.
Отвечая, Эриенн демонстративно переложила его руку себе на талию:
— Лестеры говорят, что ассамблеи становятся более непринужденными и при наличии соответствующего приглашения их может посещать любой джентльмен, обладающий приличными манерами и средствами.
— Да, это так, и меня ужасает, что мы должны позволять являться сюда простолюдинам. У них отсутствуют столь многие качества, необходимые для вращения в обществе. Из-за того, как этот парень влетел сюда и сбил меня с ног, я теперь неделю буду больным.
— Кристофер?
— Да! Этот неуклюжий паяц, — фыркнул Тэлбот и вздрогнул от все еще сохраняющейся боли в прикушенном языке.
Эриенн в изумлении бросила взгляд поочередно на двух мужчин и припомнила, что как раз перед тем, как вырваться на свободу, она заметила каштановые волосы и широкие плечи. Когда личность ее защитника обрисовалась, у Эриенн чуть было не вырвался радостный смешок.
— Он должен быть благодарен, что я не стал вызывать его на дуэль.
Эриенн воздержалась от комментария, подумав, что лорд Тэлбот принял правильное решение в интересах своего собственного здоровья.
— Вы только посмотрите на него, — саркастически ухмыльнулся Тэлбот. — Стоит, как жеребец, закусивший удила.
Тэлбот сознательно закружился с Эриенн в вальсе возле Кристофера, снова унося ее прочь. Он испытывал определенное удовольствие в том, что размахивал сладким леденцом перед носом соперника, возможно, с той же целью, с которой дразнят ребенка, держа перед ним обожаемую безделушку на недосягаемом расстоянии.
Замечание лорда Тэлбота было недалеко от истины, как поняла Эриенн. Кристофер резко сдвинул брови и пристально следил за ее полетом по залу с лордом Тэлботом, как будто у него были особые основания испытывать ревность, когда Эриенн танцевала с другим. Не успел задрожать и стихнуть последний аккорд мелодии, как он уже был возле них:
— Я требую следующего танца.
Тон его был бесцветен, слова резки.
Когда молодой человек уводил Эриенн, настала очередь хмуриться лорду Тэлботу. В очень схожей с его светлостью манере Кристофер дал знак музыкантам, и они заиграли следующий вальс. Положив руку на талию Эриенн, Кристофер закружил ее широкими, полными изящества движениями, решительно сверкая глазами.