— Он знает, что я здесь, — рассеянно заметил Кристофер. — Спросите его, когда он вернется.
— Именно это я и намерена сделать.
Кристофер задал ей встречный вопрос:
— Как вы очутились здесь?
Эриенн слегка пожала плечами и отвернулась:
— Я не могла заснуть и пошла в старую библиотеку поискать одну книгу. А когда почувствовала, что дует от книжных полок, то нашла этот ход.
— Надо было закрыть их плотнее, когда я пользовался ими последний раз, — вслух подумал Кристофер.
Эриенн вновь взглянула на него широко открытыми от удивления глазами:
— Вы хотите сказать, что сегодня вечером проникли сюда каким-то другим путем?
Он неспешно усмехнулся:
— Неужели вы полагали, что я смогу пройти мимо вашей спальни? Я вошел снаружи.
Несмотря на то что щеки Эриенн залил легкий румянец, она не удержалась от вопроса:
— А вы смогли бы пройти мимо спальни Молли?
Кристофер подозрительно сдвинул брови, встретившись с ее нерешительным взглядом.
— Молли? Прошу вас, мадам! Мой вкус гораздо тоньше.
Эриенн внезапно охватило ликование, однако она скрыла свою радость и, указав на то, что окружало их, задала еще один вопрос:
— А для чего этот ход?
— Для чего угодно. Через него бежала мать вашего мужа с двумя сыновьями, когда был убит старый лорд.
— Но с какой целью вы воспользовались им сейчас? Почему вы здесь?
— Лучше вам не знать ответа на этот вопрос. — Нахмурив брови, Кристофер посмотрел на Эриенн. — И я надеюсь, что вы никому не скажете об этом, за исключением Стюарта?
Он выжидательно замолчал.
— Вы — вор? — резко проговорила Эриенн.
Кристофер ответил с коротким смешком:
— Едва ли!
Эриенн расстроил отказ Кристофера ответить на ее вопрос, и в ее тоне явно звучала обида.
— Хотела бы я знать, что же тут происходит!
— Это лишь эпизод из старой борьбы, — вздохнул Кристофер, — и подробности ее еще не ясны.
— Я хотела бы услышать их, Кристофер, — настаивала Эриенн. — Даже Стюарт не делится со мною, а я имею право знать. Я не ребенок.
Скользя по ней глазами, Кристофер улыбался все шире:
— В этом вы правы, мадам.
Затем его улыбка исчезла, и он посерьезнел:
— Однако необходима крайняя осторожность. От этого зависит моя жизнь.
— Неужели вы думаете, что я проболтаюсь, если это грозит вам смертельной опасностью? — с удивлением спросила Эриенн.
— Вы утверждали, что ненавидите меня, миледи, — заметил Кристофер, — и вы не давали оснований доверять вам мою жизнь.
Эриенн не отвела глаз под его взглядом:
— Я не хочу, чтобы у вас были неприятности, Кристофер.
Он долго обдумывал ее ответ, затем резко спросил:
— А ваш отец? Насколько велико ваше доверие к нему?
— Я доверяю отцу не более того, о чем он узнает помимо меня.
— Вам холодно, — заметил Кристофер.
Эриенн была сбита с толку такой резкой переменой темы разговора и попыталась вернуться к тому, с чего начала:
— Мой отец не заслуживает!..
Тут она увидела, куда направлен его взор, и, взглянув вниз, поняла, что бутончики на ее грудях напряглись и выпирают из-под халата. От смущения у Эриенн внезапно загорелись щеки, и, отвернувшись, она закрыла грудь руками и застонала от досады на этого человека.
Кристофер рассмеялся и, сняв свой сюртук, подошел и завернул в него Эриенн.
— Мне больше нравится, когда вы распеленуты и нежны, — мягко промолвил он ей на ухо, — а ваши волосы распущены.
От его близости у Эриенн перехватило дыхание. Его присутствие заставляло все ее существо трепетать, но Эриенн понимала, что, если она хоть как-то выдаст свою слабость, ничего, кроме беды, ее не ждет. Она живо напомнила ему через плечо:
— Вы собирались рассказать об этой пещере.
Кристофер хохотнул, отступил назад и начал ходить взад и вперед, потирая ладони.
— Вероятно, мне необходимо сначала рассказать вам вкратце историю про старого лорда. Бродерик Сэкстон был миротворцем, эрудированным человеком, попавшим в перекрестье огня между англичанами и шотландцами.
Он задумчиво прошел в дальний конец пещеры к тяжелой двери, закрыл ее от сквозняка, а затем вернулся и встал подле Эриенн.
— Около пятидесяти лет назад произошло восстание якобитов. Некоторые шотландцы, главным образом с Южных гор, поддержали английскую корону, в то время как северные горцы, которых разбил Бонни Чарли, взялись за оружие и поклялись освободить свою землю. Граница перемещалась неоднократно, и Сэкстон-холл оказался меж двух воюющих сторон. Хозяин поместья пытался примирить соотечественников и англичан. Его родной отец был англичанином, а мать — из клана Северных гор. За свою преданность ему оставили эти земли после того, как борьба прекратилась и Камберленд стал частью Англии. Некоторые презирали его и говорили о нем всякие ужасные вещи. Он женился на Мери Ситон, также из клана северных горцев, и она родила ему двоих сыновей. Более двадцати лет назад, когда младшему не было и десяти, старого лорда, после того как вся семья улеглась спать, вызвала из усадьбы группа людей, и когда он вышел к ним, то они убили его, прежде чем он смог выхватить свой палаш. Некоторые утверждают, что это были северные горцы, которые пришли рассчитаться с ним.
Кристофер долгое время молчал, погрузившись в глубокую думу, а затем, продолжив рассказ, начал вновь ходить взад и вперед перед Эриенн:
— Другие говорят, что это были не горцы с севера, а люди английской крови, которые ненавидели шотландцев и завидовали могуществу и богатству лорда. Как бы там ни было, они убили его и напали на усадьбу, желая прирезать всех, кто мог стать свидетелем убийства. Безоружные слуги бежали, а Мери Сэкстон пряталась здесь, в пещере, прежде чем смогла уйти с сыновьями.
— Что с ними сталось? — тихо спросила Эриенн.
Казалось, Кристофер не хотел отвечать. Он поднял кружку из ведра с водою и напился, а потом наконец решился дать ответ:
— У маркиза был небольшой дом в Южном Уэльсе, и Мери с сыновьями думали, что смогут пожить там какое-то время в безопасности. Через несколько месяцев была предпринята попытка похитить и убить ее сыновей. Она забрала семью и оставшееся имущество и уехала, не смея никому и слова вымолвить об их наследстве. Когда мальчики выросли, обстоятельства воспрепятствовали скорому возвращению старшего домой. Однако, когда это стало возможным, он обратился с просьбой в высокий суд даровать ему право на фамильные земли и, имея солидное богатство, нажитое собственным трудом, он вернулся в Сэкстон-холл, чтобы потребовать свое наследство.
— И кто-то попытался убить его. — Эриенн вопросительно подняла взор. — Как могли одни и те же люди убить старого лорда и поджечь усадьбу, Кристофер? Первое событие произошло так давно. Если кто-то из них еще жив, то ненависть, несомненно, к настоящему времени притупилась.
— Ненависть. Жадность. Зависть. Кто знает, ослабляет время эти страсти или разжигает их? Но нынешний лорд Сэкстон полон решимости найти виновных независимо от того, ушли они в ад или нет.
Выражение его лица заставило Эриенн содрогнуться, но оно было мимолетным, потому что Кристофер резко отвернулся.
— Рано или поздно правда должна восторжествовать, — промолвила Эриенн.
Он кивнул в знак согласия:
— Я полагаю, что к этому заключению пришла и Мери Сэкстон. Она слишком много потеряла, чтобы пережить большее.
— Мне бы хотелось как-нибудь познакомиться с ней.
— Видит Бог, вам это и предстоит.
Кристофер взял руку Эриенн и поцеловал ее замерзшие пальцы, а затем поднял голову и посмотрел ей в глаза.
На какое-то мгновение Эриенн застыла, словно скованная льдом, не в состоянии отвести своих глаз от глаз Кристофера. Казалось, что он заглянул в самые глубины души Эриенн и заставил ее ощутить себя поглощенной его жарким взором. Эриенн с усилием освободилась от гипнотического действия его глаз и нервно прошептала:
— Я, пожалуй, пойду наверх. Я слишком далеко забралась.
— Ваш муж скоро вернется, — промолвил он.
Эриенн взглянула на него, удивленная:
— С чего вы взяли?
— Я обогнал его экипаж по дороге в нескольких милях отсюда. Если лорд Сэкстон не подыскал себе другую любимую женщину, то, я полагаю, он скоро будет с вами. — Кристофервновь усмехнулся: — По крайней мере, я бы имел такое намерение на месте вашего супруга.
Теплые интонации голоса Кристофера тронули Эриенн, и она, подняв свечу, почувствовала, как дрожат ее пальцы.
— Зажгите мне свечу, пожалуйста. Мне надо найти дорогу обратно.
Кристофер, не обратив внимания на ее просьбу, снял со стены фонарь:
— Я проведу вас наверх.
— В этом нет необходимости, — тут же начала настаивать Эриенн, опасаясь, что для этого у него могут быть и иные причины.
— Я никогда не прощу себе, если с вами случится какая-нибудь беда, — легко возразил Кристофер.
Он поднял фонарь, осветивший дорогу перед ними, и, довольный, стал терпеливо ждать ее. Эриенн увидела вызов в его взгляде и внутренне простонала. Как же она могла позволить себе не принять его вызов, зная, что в противном случае он будет всячески поддразнивать ее своими шутливыми упреками? Поправив на плечах просторный сюртук, Эриенн, вопреки здравому смыслу, пошла с ним по каменному коридору. Они уже прошли поворот, когда в темноте произошло какое-то внезапное стремительное движение, сопровождаемое резким визгом. При этих звуках Эриенн, испытывавшая непреодолимое отвращение к грызунам, вскрикнула и отпрянула назад. В следующую секунду каблучок ее туфли задел о выступающий камень, Эриенн подвернула лодыжку и чуть было не свалилась на пол. Прежде чем крик боли сорвался с губ Эриенн, ее обвили руки Кристофера, который воспользовался случаем, чтобы заботливо прижать ее к своему крепкому телу.
В смятении от мучительной близости этого мужчины Эриенн торопливо оттолкнула его прочь. Стремясь отойти подальше, она попыталась шагнуть, но лицо моментально исказила гримаса боли. Кристофер, увидев это и даже не пробормотав извинения, снял сюртук с плеч Эриенн, втиснул ей в руку фонарь и поднял ее на руки.