— Точно! — согласилась она. — Ты сейчас решишь, что я такая глупенькая? — и засмеялась.
Хотелось смеяться. Но если бы тут была её гувернантка… или княгиня, или отец… Они все были бы в ужасе от её поведения, вот что. Но именно теперь ей захотелось вести себя плохо! А именно вот так, как сейчас.
— Нет, так не решу, — утешил её Трой, — просто мне давно известно, что я очень умный, и в этом всё дело. Разве не видно? — и снова он хитро прищурился.
— Да-да! И ты очень скромный!
— Конечно. Это само собой. А чем ты занимаешься в доме князя? Служишь одной из принцесс?
— Нет. Я… помощница экономки. Ну, так… выполняю разные её поручения.
— Понятно, — кивнул он. — Это объясняет, почему ты отправилась в лавку так поздно. Срочно потребовалось что-то для праздничной выпечки, правильно?
Они уже прошли мимо лавки, окна которой были всё так же ярко освещены, и теперь начался счёт фонарям: первый, второй… И Линн опять их не хватало. Почему всего двенадцать, а не сто двадцать пять?..
— Да. Для зимнего пирога. У нас его пекут в каждом доме с начала зимы, а разрезают на Новогодье. Его никогда не едят свежим, свежий он не слишком вкусный.
— Кажется, я такое не пробовал, — наморщил лоб Трой. — Хотя, пряники ведь тоже вкуснее не совсем свежие?
— Я бы угостила тебя нашим пирогом. А ты оставил в лавке коньки? Или это были не твои коньки?
— Ничего, — он махнул рукой. — Никуда не денутся, папаша Дистан присмотрит. Кстати, а ты любишь кататься на коньках?
— С чего бы? У нас не катаются. Просто негде. Но я хотела бы научиться, конечно.
— Вот и хорошо. Значит, я тебя научу. А ты дашь мне попробовать твоего зимнего пирога.
Они миновали уже восьмой фонарь.
— Согласна? Пойдёшь завтра со мной на каток?
— Не знаю. Дай подумать, — сказала Линн.
Она очень хотела бы пойти на каток. И обязательно с ним. Но ведь это нельзя, совершенно точно нельзя! Безумное, безответственное, совершенно недостойное желание. Отца ещё можно уговорить устроить ей поход на каток. Но при этом у неё будут другие провожатые.
— Ты не успел выпить свой шоколад, — напомнила она Трою. — Я сейчас сама тебе приготовлю чашечку. Если никто не помешает. Но я постараюсь.
— Мне нравится эта идея! — заулыбался парень. — Давай попробуем!
Дверь открылась послушно, даже не скрипнула. Линн забрала у Троя корзинку и скользнула внутрь, кивнув — подожди, дескать. Надо было осмотреться осторожности ради. В кухне было чисто прибрано, и никого. На столе горела свеча — это Сара позаботилась о Линн. Всё хорошо. Линн выглянула, поманила:
— Всё в порядке, заходи!
Тётушка Вита сегодня уже сюда не придёт. Да и никто не придёт. А если Сара — не страшно. Она не выдаст. Трой разделся и подсел к столу, а Линн принялась хозяйничать. Она достала коробку с тёртым какао[1], вытащила на доску несколько крупных кусков и принялась дробить его тяжелым поварским ножом. Шоколад любил отец, поэтому составляющие для его приготовления в немалом количестве имелись и в Синбаре, и здесь, в Лире. А Линн никогда не запрещалось брать что-то в кухне… Справившись с шоколадными кусками, Линн налила в серебряную кастрюльку молока, добавила сливок. Можно бы сахара, но она решила взять тёмный мёд — так будет ароматней. Положила мёд в молоко, перемешала. И немного, на кончике ножа, всыпала толчёных специй — корицы, мускатного ореха и черного перца. И пару крупных кристалликов морской соли. Трой смотрел на неё, как на колдунью за работой. И с явным восхищением. Всё же спросил:
— А тебе не достанется за то, что без разрешения взяла такие продукты?
— Нет. Не волнуйся, я знаю, что делаю!
— На тебя просто смотреть — удовольствие! Никогда не думал, что так интересно наблюдать за работой поварихи!
— Ещё как интересно! Мне всегда нравилось. Когда я была маленькой, то забиралась под стол в кухне — дома, там, у нас. И могла часами наблюдать, как готовила тётушка Чарита, наша главная повариха. Если ты не пробовал её стряпню, значит, не представляешь, как это — пробовать что-то необычайно вкусное!
— Не верю! — Трой засмеялся, — можно подумать, она одна на свете повариха!
— Можешь не верить, но меня ты в обратном не убедишь. А я точно знаю. Там, сидя под столом, я перепробовала все! Тётушка Чарита щедро меня угощала. А потом приходила нянька, вытаскивала меня из-под стола и ругала нас обеих. Потому что я всегда была перемазанная!
Трой слушал и смеялся. А Линн тем временем всыпала с кастрюльку с молочной смесью тёртое какао, поставила на плиту и принялась разогревать, взбивая венчиком из серебряной проволоки. Напиток получился. Он пах одуряюще прекрасно, был коричневый, пенистый сверху, и сверкающий в свете свечи, как драгоценность — из-за множества крошечных капелек шоколадного масла. Линн перелила напиток в две фарфоровые чашечки — себе маленькую, а ему самую большую, положила ложечки в каждую и поставила на блюдца. Большую чашку подвинула гостю.
— Я сделала так, как сама люблю. Надеюсь, тебе понравится.
— Даже не сомневаюсь…
— Тогда приступай, а я пока принесу деньги, — и она подвинула ему плетенку с сырным печеньем.
В лавке он просил солёные крендели. Значит, и сырное печенье ему должно понравиться.
— Оставь, не надо! — встрепенулся Трой. — Считай, что я просто сделал тебе подарок! Пожалуйста, Линн.
— Нет-нет, не нужно так. Сделаем, как договаривались!
Всё получилось, как ей и хотелось — никто не помешал взбежать наверх, в спальню, достать шкатулку с монетами и отсчитать нужное количество. И, конечно, вернуться. В доме было тихо — все, надо полагать, уже легли спать. Линн была ночной пташкой, она не любила спать по ночам. Лучше уж днём. Её гость ещё пил шоколад — цедил его понемногу, откусывая печенье буквально по крошкам.
— Я не понял, зачем ты тратилась на шоколад в лавке! — воскликнул он. — Ты его готовишь гораздо вкуснее! Я теперь на тот, что в лавке, и смотреть не захочу! Что ты натворила? И что я скажу папаше Дистану?
— Если я вдруг окажусь на улице, то пойду работать в кондитерскую лавку. А своему папаше говори, что хочешь. Он чуть не сдал меня страже!
— Он не мой. Моего зовут иначе. И что прикажешь делать с прохиндейками, которые норовят лакомиться бесплатно? Я теперь скажу ему, чтобы в следующий раз взял с тебя плату твоим рецептом. А ты не продешеви!
— Хочешь мне помочь? — она снова взяла тот самый нож и протянула Трою рукояткой вперед.
— Помочь? Конечно. А что надо делать?
— Измельчить фрукты, которые мы купили. И я залью их бренди. Это нужно для зимнего пирога.
— Хорошо, давай, — Трой отряхнул ладони и взял у Линн нож.
Их пальцы мимолетно соприкоснулись, и… Линн, вдруг смутившись, быстро отдернула руку. И он, тоже опустив взгляд, сказал:
— Показывай, что надо делать.
Линн взвешивала и горстями сыпала сушёные фрукты на тяжелую дубовую доску, а Трой принялся орудовать ножом, измельчая их — поначалу неловко, по-отдельности каждый кусочек, и видно было, что это непривычная для него работа.
— Попробуй, — Линн поднесла к его губам кусочек сушёного мандарина, потом несколько вяленых вишен, он не теряясь брал их губами.
И когда он случайно коснулся губами её пальцев, она вдруг смутилась, сообразив, что ведет себя неправильно. Слишком вольно. Нельзя так. Был бы это брат, а с еле знакомым чужим парнем — совершено нельзя! Трой глянул на неё, улыбнулся и ловчее заработал ножом. Линн не стала ему помогать — он справлялся. Тем временем она откупорила бутылочку бренди и отмерила нужное количество. Когда её помощник закончил с фруктами, Линн высыпала их глиняную миску, залила бренди и плотно прикрыла крышкой.
— Кажется, я догадываюсь, что должно получиться, — самодовольно заявил Трой, — но знаешь, я впервые прикладываю руки к такой готовке.
— Никогда ничего не готовил? — удивилась Линн. — Хотя, понимаю. Конечно.
— Не готовил лакомства, — поправил он. — Я жарил мясо, например. И рыбу. На вертеле и в глине.
— Невероятно! Ты не шутишь? — с шутливым восторгом воскликнула она.
— Ты считаешь меня неумехой? А знаешь, как вкусно умеет жарить мясо наш король? Все мужчины должны уметь. Добыть дичь и приготовить хоть как.
— И когда же ты пробовал такие королевские угощения? — недоверчиво прищурилась Линн. — Король жарит мясо на королевской кухне вместо главного повара?
— Нет конечно, — серьезно пояснил Трой. — В охотничьем доме, например. Это в лесу. На кухне в замке он и не бывает. А я… я же говорил тебе, что служу принцу? Вот мне и перепало.
— Понятно. Так какому принцу ты служишь? — безразлично уточнила Линн. — Я не запомнила…
— А я разве говорил? Э… — он отчего-то замялся. — Тайрену вообще-то. А ты, что же, знаешь всех наших принцев?
— Откуда мне их знать, — пожала плечами Линн. — Имена только слышала. Знаю, что его высочество принц Тайрен старший и наследник престола. И у него есть два брата.
— Именно. Риган и Вилен. Точнее, их высочества принцы Риган и Вилен. Только зачем так длинно? Обойдутся. Мы же не во дворце.
— Не очень ты уважителен к принцам, — хихикнула Линн.
— О нет, я уважителен, — Трой забавно поморщился. — Ты же не выдашь меня? Что не титулую их как следует?
— Зачем бы мне? — хмыкнула Линн. — Да и неужели это кому-то интересно?
— Думаю, что нет, — Трой взял со стола забытый кусочек сушёного мандарина и сунул его в рот. — Как вкусно. Можно?
— Да бери сколько хочешь, — она подвинула к нему холщовый мешочек с мандаринами. — Принц Тайрен, наверное, женится на нашей княжне. На Сурии.
— Да? Ты думаешь? — приподнял бровь Трой. — По-моему, их пока даже не представили друг другу. И предложений не делали.
— Да ладно. Мне казалось, что это уже решено. Сурия давно готовится стать вашей принцессой. То есть… ну… — Линн немного смутилась, сообразив, что и тут сболтнула лишнее, — не знаю, конечно, и глупости всё это, — добавила она.