— Ещё бы! — согласилась Линн, выкладывая тесто в смазанную маслом и присыпанную мукой форму. — Мы его будем пропитывать бренди, и он ещё постоит и дозреет!
Теперь — в печь!
— Не хотите ли, тётушка Вита? — отжатый от фруктов бренди, меньше половины чашки, она протянула поварихе, которая и так уже на него поглядывала, — чтобы вам хорошо и сладко спалось!
— Ну спасибо, леди! — заулыбалась та, пробуя на вкус хмельную сладость.
Немного, на дне чашки, досталось и Саре. А потом они споро помогли Линн прибраться и обе ушли, пожелав доброй ночи — к её радости. Теперь, надо думать, до раннего утра сюда никто не придёт.
Осталось дождаться, пока испечётся пирог.
Осталось дождаться Троя. А ведь они и не договорились о точном времени!
Она смотрела на остывающие угли в печке, на то, как скачут по чёрным поленьям сполохи пламени.
Трой ведь придёт?..
Трой пришёл. Постучал в окошко, она бросилась открывать. Он был веселый, морозный, немного заснеженный, в той же простой куртке, что и вчера, с сумкой на плече и с большой картонной коробкой, перевязанной лентой.
— Здравствуй! Я тут тебе кое-что принёс!
Картонная коробка была из кондитерской. Линн запомнила эти коробки ещё с прошлого посещения Лира — простой серый картон, покрытый рисунком-набивкой в виде королевских корон. Старая и самая знаменитая в Лире кондитерская «Королевские сладости».
— Гадал, что тебе понравится, но пришлось выбрать на свой вкус, — он вручил ей коробку. — А горячим шоколадом точно угостишь?
— Даже не сомневайся. Проходи! — она коробку взяла.
Первым делом в неё заглянула. Песочные корзиночки с шапками взбитого крема, заварные пирожные и знаменитые бисквитные…
Это всё невероятно вкусно, но придётся ещё и прятать коробку, да и как съесть это всё? И поделиться не с кем, чтобы это не вызвало вопросы. И как ей не пришло вчера в голову прямо предупредить его, что не надо ничего такого приносить! То, что она сказала вчера, он принял за вежливость.
Прятаться, скрываться — это так неудобно! Но ведь и забавно тоже!
И так интересно.
Как вчера, он разделся и подсел к столу. Сумку оставил на скамье у входа.
— Я подобрал тебе коньки, на всякий случай, — он провёл руками по волосам, приглаживая. — Может, пойдёшь со мной? Кстати, а чем пахнет так вкусно?
— Моим пирогом, — она уже поставила на плиту чайник и добавляла мёд в молоко со сливками. — Тем самым, над которым ты вчера потрудился. Раз уже вкусно пахнет, значит, скоро будет готов.
— Значит, могу рассчитывать на кусочек? — он поглядывал на неё как-то… необычно.
— Можешь, но не сегодня, — пояснила Линн. — Он дней десять будет дозревать в холодной кладовке, завёрнутый в вощёную бумагу. И все это время его надо поливать бренди, или бренди с сиропом. Или апельсиновым соком.
— Как интересно! — хмыкнул он. — Я точно хочу попробовать!
Шоколад был сварен и налит в большую чашку — для Троя. Для себя Линн заварила чай в фарфоровом чайничке — чтобы пить с пирожными. Шоколад ей всё-таки нравился просто так, а к пирожным чай подходил лучше. Она выложила пирожные на большую тарелку, поставила на стол несколько маленьких, достала ложечки и вилки для десерта. А взгляд Троя, устремлённый на неё…
Она поняла, с чем его сравнить. Он смотрел на неё так же, как на… ну да, вот на это бисквитное пирожное из королевской кондитерской.
И сердце отчего-то забилось. И стало страшно.
Совсем немножко, но страшно. Вот как стоишь на пороге тёмной комнаты, и не знаешь, что там, и шагать, в сущности, не надо, но хочется…
— Не смотри на меня так, Трой, — попросила она, сказав то, что лишь отдалённо отвечало её мыслям и чувствам.
Да, очень приблизительно.
— Не смотреть? — удивился он. — Почему? Мне как раз очень приятно на тебя смотреть. Гораздо приятней, чем на нарядных девиц в замке… — он вдруг замолчал.
— Ты любишь разглядывать нарядных девиц? — улыбнулась Линн.
— Что там особенного? — он ответил ей такой же улыбкой. — Обычно ничего. Просто они не догадываются, что лучше готовить мне шоколад, чем три часа наряжаться, а потом изображать красивых кукол.
— Тебе, готовить шоколад?.. Ты правда так думаешь? — хмыкнула Линн.
— Ну, может, и не мне! — поправился он, тряхнул головой и рассмеялся, — я неправильно сказал. Просто ты очень красива… то есть красиво готовишь шоколад, — и он отпил из чашки. — Как же вкусно!
— Трой… — она села напротив, — не надо. Пожалуйста. Я не хочу тебе нравиться. То есть… Я совсем не этого хочу. Понимаешь?
Он перестал улыбаться, нахмурился, посмотрел потемневшим взглядом.
— Что?..
— Прости, — сказала она с искренним раскаянием. — Только немножко дружбы, или… ничего не надо.
Ну конечно, она поняла, почему у него был такой взгляд. Не дурочка же она. Но этого и правда нельзя!
— Линн, — его взгляд, тем не менее, потеплел. — Глупенькая ты совсем!
— Да! — тут же согласилась она. — Наверное, так и есть. Я рада, что ты не сердишься. Не будешь?
— Не сержусь, — заверил он. — Ладно, дружба так дружба. Всё, как тебе хочется. Но прошу, ешь пирожные! Я всегда дарю их друзьям! Не веришь?
— Не очень. Но раз ты утверждаешь… — она подвинула к себе тарелочку с пирожным, разломала вилкой и подцепила кусочек.
И отправила в рот. Он смотрел на её губы, на которых таяла капелька белоснежного крема, и…
С усилием отвел взгляд, подумав, что надо срочно отвлечься…
Надо вспомнить хотя бы таблицу магических интегралов, вот что.
А ведь знает он её, таблицу эту, от зубов отскакивала. А теперь отчего-то забыл.
Дружба, ага. Дружба с такой, как Линн…
Да что угодно, пусть даже дружба!
— Я старался выбрать тебе коньки, — сказал он. — Хочу, чтобы ты попробовала на них встать. Тут близко каток. Тебе понравится, вот увидишь. И мы недолго. Если отлучишься на час, тебя ведь не хватятся?
Скорее всего, не хватятся — Линн в этом почти не сомневалась. Её и днём-то могли не хватиться весь день. А уж ночью…
Как же ей хотелось пойти с ним кататься на коньках!
— Пирог, — каким-то чудом опомнилась она, вскочила и бросилась к печке. — О, Трой, мой пирог!
Удивительно, но забытый пирог не сгорел. Он был аппетитный, с коричневой корочкой — как раз на её вкус, и источал аромат горячей фруктовой сдобы. Линн осторожно вытряхнула его их формы на белоснежное льняное полотенце.
— Линн, я готов на всё, чтобы получить кусочек, — заявил Трой, который вспомнил коварную таблицу, и это не могло не радовать. — Говори, чего хочешь, я на все готов.
Он сам не заметил, как оказался рядом с Линн.
— Подожди меня немного, и пойдем кататься на коньках. Я хочу научиться, — решительно сказала она. — На час, говоришь? Наверное, можно и дольше. Немножко дольше.
— Конечно, — обрадовался он. — А что теперь будет с пирогом?
— С пирогом будет только хорошее, — с лукавой улыбкой заверила Линн, — я оставлю его остывать, а когда вернусь, полью двумя ложками бренди, заверну в вощёную бумагу и отнесу в холодную кладовку. А потом буду через день так же поливать его бренди. Подожди меня, я возьму одежду и приду.
— Жду. Давай быстрее, а то я не выдержу и отломлю кусочек, — и Трой шутливо повёл носом, опять с удовольствием вдыхая сдобный аромат.
И они не ожидали, что сейчас хлопнет дверь, пропуская в кухню старую няньку, которая шла, опираясь о костыль.
Трой отреагировал быстро — отскочил от Линн и присел на корточки, скрывшись за столом.
— Это что тут у тебя, моя девонька? — нянька тоже повела носом, почти как Трой только что.
И, конечно, уже сама догадалась, каков ответ — если, конечно, вопрос был лишь о пироге.
— Зимний пирог, нянюшка, — кротко ответила Линн, сделав знак Трою сидеть тихо.
— Кто бы сомневался, что ты, упрямая, его приготовишь. Пахнет хорошо. Умница, — нянька кивнула одобрительно, и вдруг сильно стукнула костылём об пол. — Эй, ты, там, а ну-ка вылезай. Я хоть и старая, но не слепая и не глупая!
Трой колебался, озадаченно поглядев на Линн.
— Кому сказано? Вылезай! — повторила нянька.
И делать было вроде бы нечего. Трой встал, выпрямился, давая старухе себя рассмотреть. Поклонился.
— Не сердитесь, добрая эсса. У меня и в мыслях нет ничего дурного. Я всего лишь… хотел помочь вашей внучке.
Нянька подошла ближе и разглядывала его внимательно, постукивая в пол костылём.
— Ах, помочь внучке. Ну-ну. И в чём же решил помогать?
— Готовить пирог, как видите, добрая эсса, — чистосердечно отрапортовал Трой.
Он успел заметить, что Линн, может, и огорчилась, но точно не была слишком испуганной, и почувствовал себе уверенней.
— Ну конечно. Как же. Ещё бы без тебя управились, — пробурчала нянька. — А ну-ка! — и она щелкнула пальцами, не отрывая взгляда от лица парня.
Между её пальцев мелькнула искра.
— Да, вижу, плохого не замышляешь, — кивнула она. — А если замыслишь…
— Нет-нет, добрая эсса, ни за что не замыслю, — поспешно заверил Трой, — так вы колдунья, если я правильно понял? Защитная и немного боевая магия налицо!
— Да какая я колдунья! Так, крохи жалкие, — хоть так, но согласилась нянька, — а ты что думал, я всю жизнь при детях, так с этим попроще! А ты чего пришёл? Шоколада дома не дают?
— Здесь лучше! — заверил Трой.
— Кто бы ещё сомневался! — отозвалась старуха опять сварливо.
Она была в обычной одежде, а не в черном платье посвящённой колдуньи. Хотя теперь этим мало кого удивишь, но в Лирском замке правила соблюдались.
Трой ещё не понял, как ему лучше себя вести, поэтому просто посматривал на Линн, ожидая следующего шага от неё. Однако сказал просительно:
— Я немного посижу с Линн, с вашего разрешения, да и уйду себе, добрая эсса, — при этом прикидывал, когда и как именно стоит прийти в следующий раз.
И чтобы прийти в следующий раз, требовалось сейчас что-то ловко соврать этой особе с колдовским даром. И это, то есть необходимость врать, немного злило.