После моих слов в его глазах появляется интерес.
– Тройному, – повышает планку.
– Да плевать! – говорю в сердцах. – По адресу везите меня скорее!
Машина набирает скорость, сердцебиение тоже. Но я стараюсь держать панику в узде, ведь она не поможет, а лишь хуже сделает.
– Машенька, а где Павлик? – пытаюсь переключить внимание малышки. Если что-то с Марком случилось, то детвора уж точно не поможет. Мне нужно туда как можно скорее.
– Он в комнате сидит, – говорит малышка. – Плачет.
Сердце сжимается от страха за малышей.
– Слушай, – заставляю себя говорить спокойно и уверенно, хотя сама никакой такой уверенности не испытываю. – Иди найди Пашу и спускайтесь. Хорошо?
– Угу, – отвечает.
Я жду. Слышу, как Машенька выходит из одной комнаты, идет к брату, слышу Павлика, сердце тревожно стучит.
Безотрывно слежу за дорогой, снега намело так много, что чем дальше, тем тяжелее проехать. Поворачиваем, как ведет навигатор, и… машина садится брюхом в сугроб.
– Приехали, – поворачиваясь ко мне, заявляет водитель. – Дальше не повезу, машина не проедет. Одни сугробы.
Глава 18. Забава
– Как так приехали? – В панике осматриваюсь по сторонам.
Вокруг снег, лес и сгущаются сумерки. Поблизости нет ни единой живой души!
Дорога заметена, не разобрать, где канава. Ехать дальше опасно, можно свалиться и упасть.
– Вы меня до дома не довезли! Мне нужно к детям! – кричу. Эмоции бурлят, над ними не возобладать.
– Дороги нет. – Таксист показывает на белое полотно, что расстилается перед глазами. Конца и края ему нет. – Машина брюхом села.
Понимаю его, но что делать – не знаю. Меня колотит, аж пипец!
Снова вспоминаю нашу первую встречу с близнецами, их перепуганный взгляд. Сердце сжимается, в кожу врезаются сотни осколков, причиняя нестерпимую боль.
Таксист не поддается моим уговорам, он отказывается дальше ехать. Не помогают ни деньги, ни слова, ни слезы. Ничто.
– Нельзя! Дороги нет! – не выдерживает моего напора мужчина и, желая доказать правдивость своих слов, газует.
Колеса прокручиваются, мотор ревет, авто стоит на месте. У меня кровь стынет в жилах.
– Машина брюхом села! – стучит пальцем по своей голове.
– Проехать не можете? – От волнения голос дрожит, меня накрывает паникой. Что ж делать? Там дети одни… Марк без сознания…
А-а-а!
– Нельзя! Не могу, – отрицательно качает головой.
Дыши, Забава. Ты умная женщина. Ты обязательно что-то придумаешь.
Ты должна!
– Машенька, папа еще не проснулся? – спрашиваю у малышки, она на том конце провода до сих пор ждет меня.
– Спит, – шмыгает носом, но уже не плачет, и это хорошо. Радует, что девочка немного успокоилась.
– Павлик рядом? – задаю следующий вопрос. – Это очень важно, – мягко давлю на нее.
В голове рождается план, но нужно четко понимать, смогу ли я его претворить в жизнь.
Я должна как можно быстрее добраться до детворы, ведь Марк хоть и там, но помочь им не сможет. Ему самому помощь нужна.
Изо всех сил гоню прочь дурные мысли, а они, сволочи, снова и снова лезут в голову.
Кошмар!
– Рядом. – Машенька говорит настороженно. Но не торопится давать ему трубку.
– Машенька, девочка моя, пожалуйста, дай брату телефон, – почти умоляю ее. Меня не на шутку колотит. – Мне с ним очень-очень нужно поговорить.
– Вот прям очень? – не поддается.
– Сильнее некуда, – клятвенно заверяю ее.
– Хорошо, – меняет гнев на милость. – Паша, тебя, – всовывает брату телефон.
– Алло, – бурчит тот.
– Павлик, это я, Забава, – представляюсь. Вдруг мальчик не понял, с кем говорила его сестра.
– Забава? – Голос Паши тут же меняется, он полон надежды. – Ты когда приедешь? Мы тебя ждем, – обиженно сопит. Я даже на расстоянии чувствую его страх.
– Павлик, хороший мой, помоги мне, пожалуйста, – прошу малыша. – Сходи на второй этаж, включи во всех комнатах свет.
– Зачем? – интересуется мальчик.
– Хочу проверить, как далеко видно ваш дом, – пытаюсь переиграть все в шутку. Малыши не должны знать, что им угрожает опасность. А она угрожает! Ведь дети, по сути, в доме одни. – Помнишь, я рассказывала про маяк? Что он помогает кораблям не напороться на рифы и землю, а еще освещает путь?
– Помню, – отвечает.
– Давай поиграем в смотрителя маяка, – предлагаю с энтузиазмом. – Ты сейчас зажжешь свет во всех комнатах и покажешь мне, где наш маяк.
– Давай! – тут же соглашается. Выдыхаю.
Выхожу из такси и принимаюсь озираться по сторонам. Всматриваюсь в темноту, ведь она уже наступила.
– Дура! В машину вернись! – ругается водитель. – Замерзнешь!
Игнорирую. Продолжаю искать огни, ведь дом где-то рядом. По навигатору ехать оставалось чуть-чуть.
Порыв ветра закручивает хлопья снега вокруг меня, продирает насквозь. Блин, ничего не видно. В машину нужно вернуться, там тепло.
К тому же, таксист запросил помощь и сейчас к нему едут его товарищи. Скоро нас вытащат отсюда. И увезут. Назад.
Нет-нет-нет! Я не могу поехать в город! Мне нужно в дом Марка. Там дети одни!
Щурюсь, закрываю рукой в варежке лицо и продолжаю всматриваться в открытое пространство. Вдруг вижу, как загорается свет.
– Я вижу! – кричу счастливо в трубку. – Я вижу вас! – чуть ли не прыгаю от радости. – Павлик! Ты молодец!
Распахиваю пассажирскую дверь, беру сумочку и пакет с уже остывшей выпечкой.
– Спасибо, что подвезли, – заявляю ошарашенному водителю. – Сумму с карты спишите. Мне пора, – и захлопываю дверь.
– Дура! Куда ты? Там ночь! Там медведи! – кричит мне вслед мужчина. – Замерзнешь! Умрешь! Ой дура! Волки сожрут же тебя!
– Не сожрут! – кричу ему, делая очередной шаг и снова проваливаюсь в сугроб. – Я костлявая!
– Вернись! Пропадешь! – продолжает возмущаться.
– Не пропаду! Мне нельзя! У меня дети! – оборачиваясь, снова кричу мужчине, а затем разворачиваюсь и иду прочь.
Таксист врубает дальний свет фар, освещает мне дорогу так, как может. Мысленно его благодарю.
Ноги вязнут в сугробах, за день намело будь здоров. Холодно. Моя обувь, да и вся одежда в принципе не предназначены для подобной погоды. Вся трясусь. Хорошо, что варежки и шапка есть, иначе был бы полный кошмар.
Свет фар заканчивается. Достаю сотовый, включаю фонарик и продолжаю путь.
Зубы стучат. Не знаю от холода или от страха, или от одного и второго вместе. Да и плевать!
В доме дети одни, снег валит. Если не сейчас, то потом и вовсе до них не дойду.
Перед глазами яркими огнями горят окна в доме Марка, он для меня сейчас как маяк. Иду на свет.
Где-то вдалеке воют волки, ужас пробирает до костей. Оглядываюсь, но такси уже нет. Его вытащили, и водитель уехал в город.
Поворачиваю голову и кровь стынет в жилах. Свет в доме пропал. Я осталась одна.
Глава 19. Марк
Открываю глаза и словно из вакуума выныриваю. Оглядываюсь по сторонам, что за фигня? Темно.
Снизу раздается дикий грохот, затем детский визг. Пульс резко подскакивает.
Маша!
Подлетаю с кровати, голова кружится, игнорирую все нахрен и на ощупь как можно быстрее спешу туда, откуда раздался страшный звук. Дети, похоже, что-то серьезное уронили. Лишь бы никто из них не пострадал!
– Маша! Паша! – поочередно зову своих малышей. – Забава! – пытаюсь докричаться хоть до какого-то.
– Папа! Папа! – наперебой кричат дети, плачут.
Бедные мои…
Жалость запихиваю куда подальше, сейчас не до нее.
– Стойте, где стоите, – спускаюсь, притормаживаю. Я где-то уже рядом со своими детьми.
Бежал, как мог быстро. Чудо, что не свалился нигде по пути!
– Мне страшно, – хнычет Машенька. Сердце кровью обливается, стоит только представить, как напугались малыши.
– Не бойся! Папа проснулся, – подбадривает сестру Паша.
Забава молчит. Странно.
Судя по всему, я проспал довольно долго, и она всяко должна была успеть прийти. За окном погода просто капец! Забаве стоило поторопиться.
– Малышня, тетя Забава еще не приехала? – спрашиваю у детей, мне надо их как-то разговорить.
Детворе все равно, на какие вопросы отвечать, а про Забаву мне самому интересно. Она обещала вернуться и… не пришла.
– Она идет, – шмыгает носиком Маша. Смотрю на окно, и у меня обрывается все изнутри.
– В смысле «идет»? – спрашиваю, с трудом не поддаваясь тревоге. А она, зараза, рвется из груди.
– Я позвонила Забаве, она ехала на машине, – говорит Маша. Слушаю дочку, делаю несколько осторожных шагов в ее сторону.
– Что потом? – уточняю. Нехорошее предчувствие лишь усиливается с каждым ударом сердца.
– Потом она сказала дать Пашу, – произносит, насупившись, Машенька.
– Пашу? Зачем? – удивляюсь.
– Она попросила включить свет во всех комнатах на втором этаже, – поясняет сын. – Сказала, что теперь дом маяк, а я его смотритель. А теперь свет погас и нам очень страшно.
Слушаю сына и охреневаю. Потом смотрю на улицу и охреневаю еще раз.
Снегу намело просто ужас! Какой нафиг маяк?!
И тут у меня пазл в голове складывается в единую картинку… Хочу рвать и метать.
Обычный седан до нас не доедет.
Забава была на такси…
Мысли в голове летят со скоростью света, хороших среди них ни одной. Пофиг, пляшем!
Действовать надо.
Нахожу детей, те дрожат. Прижимаю к груди.
– Папа, Забава потерялась, да? – плачет Маша.
– Папа, ты должен ее найти! – просит Паша. Как чувствуют, блин.
– Мы любим ее! – хором воют дети.
– Дай телефон, – забираю сотовый из детских ручонок, набираю заветный номер, в ответ лишь короткие гудки.
Твою ж мать! Только не это!
У Забавы, похоже, телефон разрядился…
– Детвора, вы должны мне помочь, – несу близнецов из кухни в гостиную. Там есть камин, и я должен его разжечь.
Но это все будет позже. Как только вернусь со своей принцессой.