(Журнал “Знамя”, июнь 1990. В. Новобранец. Накануне войны. Комментарий Ю.Н. Зоря).
В начале октября того же года было подписано соглашение о поставке в Финляндию германского вооружения. В конце 1940 и начале 1941 года представители штабов обеих стран продолжали обсуждать конкретные планы совместных операций против советского государства. Кроме того, негласно, по договоренности с финской стороной Германия получила право перевозить по территории Финляндии войска и военные материалы. Первый транспорт с немецкими войсками прибыл в конце сентября 1940 г. (История Второй мировой войны 1939 - 1945 гг., т. 3. Воениздат, 1974, с. 254).
Конкретные планы взаимодействия финской армии и немецкого вермахта были согласованы в Зальцбурге 25 - 28 мая 1941 г.
Финляндское правительство продолжало поддерживать обстановку военного времени, осуществляло скрытую мобилизацию не только мужчин, но и женщин, направляемых в санитарные и продовольственные отряды, а также для работы по обслуживанию правительственных учреждений.
На важных участках столицы была установлена зенитная артиллерия. Молодежь, как утверждал корреспондент японской газеты “Токио Ничи-Ничи”, в секретном порядке вступает в германскую армию и, по-видимому, мечтая о проведении карательной войны против Советского Союза, надеется на возвращение утерянных территорий (“Известия ЦК КПСС”, № 4, 1990, с. 215).
По данным разведки от 30 апреля 1941 года, в те дни контакты и сотрудничество между финским и германским генеральными штабами в области совместной разработки оперативных планов войны против СССР стали более интенсивными. По этим планам предполагалось, что финско-немецкие части перережут Карелию, с тем чтобы сохранить за собой никелевые рудники Петсамо, имеющие большое стратегическое значение (“Известия ЦК КПСС”, № 4, 1990, с. 212).
В начале июня 1941 г. советская разведка сообщила, что в самое последнее время немцы перебросили из Мемеля в Финляндию на 15 больших судах крупные военные силы. На 22 июня 1941 г. в Финляндии уже находилось 6 немецких дивизий (там же, с. 215).
Финляндия усиливает оборонительные сооружения, особенно на восточной границе. По сообщению на 19 июня 1941 г. всеобщая мобилизация в Финляндии завершена (там же, с. 217).
Утром 20 июня сообщается, что обстановка вошла в решающую фазу развития. Германия полностью завершила подготовку к наступлению на Советский Союз по всему фронту от Северной Финляндии до южной части Черного моря.
По плану Финляндия должна первой на Севере вступить в войну, но ввиду ее недостаточной силы первый удар последует не с ее стороны, а Германии из Восточной Пруссии. Трудно поверить, чтобы Финляндия ссылалась на слабость своих войск.
По данным советской контрразведки установлено, что такие страны, которые находятся под контролем Германии, как, например, Финляндия и Румыния имеют желание свести счеты с Советским Союзом (“Известия ЦК КПСС”, № 4, 1990, с. 205).
Участие финляндской армии на северо-восточном и юго-восточном направлении заметно усиливало немецкую армию, особенно в условиях лесистой и пересеченной местности. Это важно отметить с учетом последующих событий.
По моему мнению, Финляндия в результате войны 1939 - 1940 гг. не потерпела политического поражения. Армия ее не разгромлена и не капитулировала.
В 1941 году 26 июня финские юго-восточная и карельская армии предприняли успешное наступление на самостоятельном участке фронта.
По условиям мира 1940 года советско-финляндская граница отодвинулась от Ленинграда примерно на 150 километров. По утверждению некоторых военных и политических руководителей, такое перемещение границы уже обеспечило безопасность городу Ленинграду (Курист А.И. Атакуют танкисты. Политиздат Украины, 1981).
Но это обстоятельство вряд ли сыграло свою положительную роль. Проблема безопасности не решена. Более того, эти километры размагничивали военное руководство, которое не удосужилось своевременно восстановить, хотя бы частично, в том числе, разрушенную линию Маннергейма и Карельский укрепрайон. В январе 1941 года командующим войсками ЛВО был назначен Маркиан Михайлович Попов, а затем в июне - сентябре 1941 года он становится командующим Северным и Ленинградским фронтами. Надо отдать должное, что в середине февраля 1941 г. он приказал срочно восстановить и усилить Карельский укрепрайон (КаУР).
Дело в том, что КаУР был построен по приказу (19 марта 1928 год, № 90) Реввоенсовета СССР в 20 километрах от Ленинграда протяженностью 70 километров от Финского залива до Ладоги. Началось его сооружение в бытность командующего ЛВО Михаила Николаевича Тухачевского.
К 1939 году КаУР был закончен. Однако, после того, как в 1940 году государственная граница была отодвинута к западу, его вооружение и оборудование демонтировано и утрачена боеспособность (Материал историко-краеведческого объединения “Ингерманландия - Карелия”. Газета “Содействие”, Вильнюс, № 11 (27), 16-20 июня 1990 г.).
Сама мысль в то время о возможной обороне вблизи Ленинграда казалась еретичной, скорее аполитичной.
Аналогичное положение повторилось, когда были отодвинуты границы Прибалтийских республик, а все работы по укреплению строй границы прекращены. Многие готовые сооружения демонтированы и законсервированы. Затраты на эту дорогостоящую стройку оказались бесполезными, а обороноспособность пострадала.
Большое беспокойство по этому поводу высказывал генерал К.К. Рокоссовский. Будучи командиром 9-го мехкорпуса, располагавшегося в Новгород-Волынске, Славуте и Шепетовке (Киевский особый военный округ), он писал: «Я имел возможность ознакомиться с приграничной местностью на направлении вероятных действий корпуса и других участков. Состояние дела тревожное. Работа по созданию УР только разворачивалась, и требовалось время для того, чтобы можно было опереться на эти укрепления в случае начала войны. Старые УРы были разрушены и заброшены. В мое понимание военного дела никак не укладывалась такая обстановка” (Военно-исторический журнал, 1989, № 4, с. 52-56).
Примерно в это же время на границе Прибалтийских республик мне довелось видеть несколько подобных сооружений, которые еще не были закончены, но находились в большой готовности по строительной части. С получением команды прекратить дальнейшие работы, строители бросили на произвол судьбы лесоматериалы, цемент, гравий, арматуру, инструмент, гвозди и пр. Все производило впечатление погрома. Обильные дожди и отсутствие элементарного надзора и заботы о государственном имуществе все беспощадно повергли в прах.
Между тем при хорошей организации дела можно было закончить мощные оборонительные линии вдоль западной границы. Немецкие генералы знали о наличии сооружений и ожидали упорного сопротивления советских войск на этих укреплениях, называли их, как, впрочем, и другие иностранные специалисты, “линией Сталина”.
Итак, благодаря усиленной работе, Карельский укрепрайон был не только восстановлен, но и усилен. Генерал М.М. Попов вспоминает, что именно перед ним остановилась лавина вражеских войск, рвавшихся к Ленинграду.
После неудачных попыток прорвать оборону КаУР, противник стал здесь спешно закапываться в землю и просидел в бездействии до 10 июня 1944 года. КаУР - единственный в составе Вооруженных сил, полностью оправдавший вложенные в него народные средства” (Демидов Виктор. Повесть о Военном Совете. Журнал “Звезда”, № 1,1987).
Да, кто-то поторопился ликвидировать укрепления на старой границе, констатирует К.К. Рокоссовский. Он одновременно вспоминает, как быстро и с большим размахом были сделаны укрепления в период битвы на Курском выступе в 1943 году. Строительство укреплений главной полосы велось войсковыми частями. В сооружении второй и третьей полосы обороны, а также тыловых армейских и фронтовых полос наряду с войсками активно участвовало местное население. В начале предполагалось построить пять оборонительных полос общей глубиной 120-130 километров. Но затем глубина обороны на отдельных наиболее важных направлениях была увеличена до 150 — 190 километров.
За три месяца войска фронта оборудовали шесть основных оборонительных полос. Кроме того, были построены промежуточные рубежи и отсечные позиции, протянувшиеся на сотни километров.
За апрель - июнь было отрыто до 5000 километров траншей и ходов сообщений, установили до 400 тысяч мин и фугасов. Создано 37 противотанковых районов из трех полос с общим количеством 138 опорных пунктов и многое другое (Рокоссовский К.К. Солдатский долг, с. 207-210).
Это сыграло большую роль в гигантской битве на Курской дуге. Масштаб сооружений, предельно сжатые сроки проведения работ говорили о компетентности и умении организовать дело со стороны военных руководителей этого фронта.
В 1943 г. на Тегеранской конференции (США, Англии и СССР) глава советской делегации Сталин информировал, что финны зондировали почву о переговорах, но поставили условия принять советско-финскую границу, существующую в 1939 году. Видимо, финны верили в победу Германии. Глава делегации Англии Черчилль сказал, что он очень симпатизировал финнам, когда между ними и Россией в 1939 году возникла война. В Англии симпатии были на стороне финнов. Но все повернулось против них, когда Финляндия присоединилась к Германии в нападении на СССР. Это было, по его мнению, подлостью со стороны Финляндии (Тегеранская конференция руководителей трех союзных держав СССР, США и Великобритании. 28 ноября 1943 г. М., Политиздат, 1978, с. 158-161).
В это время Финляндия держала на фронте уже не 16, а 21 дивизию, что свидетельствовало о решении продолжать войну. На той же конференции глава делегации США Рузвельт высказался в том смысле, что нынешнее правительство Финляндии профашистское.
Выход Финляндии из союза с Германией значительно бы ослабил войска юго-восточного направления.
Когда 22 июня 1941 г. немцы начали наступление на Советский Союз, Финляндия еще не вступила в войну. По этой причине командование Красной Армии проявило особое внимание к позиции Финляндии. Так, маршал Тимошенко в 4 часа 30 минут 22 июня 1941 года приказал строжайшим образом проследить, чтобы наши войска не допустили ничего такого, что могло бы осложнить отношения с Финляндией, в частности, не п