На нашем направлении фронта было известно, что финны очень редко сдавались в плен, их брали в основном раненными. Бывали случаи, когда приводили “языка” За каждую удачу подобного рода наш герой получал награду от высшего командования. Разговор об этом долго живет в подразделениях, незаметно превращаясь в легенду.
Однажды я пошел в пункт связи, откуда можно поговорить по телефону со штабом. Там всегда толпятся люди, кто ждет своей очереди, кто просто пришел узнать новости. Телефонист ведет долгий разговор, слышимость плохая. Он все время переспрашивает: “Повторите, что сказали… Что? Поймали финна? Кого, кого?.. Ах, начфина! Его тут нет, сейчас позовем” Настороженные слушатели посмеялись, разочаровались, что финна не поймали.
В беседе с финским военным историком полковником Сеппяля Халь-ге в конце 80-х годов меня интересовало, почему особенно в первый период войны 1939-1940 гг. Красная Армия не добилась существенного продвижения на фронте и имела большие потери. Главной причиной он считает отсутствие нужной разведки. Воинские части Красной Армии, прибывающие на фронт, не производя разведку, сразу вводились в бой и, как правило, терпели неудачу и потери. Русские войска плохо ориентировались на местности и недооценивали значение маскировки.
На втором этапе войны, когда серьезно подготовились к прорыву линии Маннергейма, когда Красная Армия многому научилась у противника, в том числе в области разведки, картина изменилась. Непрерывная разведка, тренировка войск в естественных условиях местности по штурму укреплений и другие подготовительные меры сыграли свою роль.
С приходом к руководству войсками С.К. Тимошенко проводилась усиленная предварительная подготовка бойцов и командиров, особенно в части преодоления укреплений линии Маннергейма. Старательно учились воины, до мельчайших деталей осваивали приемы на подступах к переднему краю укрепленной полосы и овладение ими. Например, отрабатывался способ преодоления противотанковых препятствий, которые со знанием дела сооружали финские саперы. Семь смельчаков покидали свои танки и ползком подбирались к надолбам. Это трудно преодолимое препятствие, сделанное из гранитных столбов, закопанных одним концом глубоко в землю. К ним подходят танки с цепями на борту. Бойцы брали цепи и накладывали на камни, а танки своим ходом выворачивали их и оттаскивали в сторону, образуя проходы.
Кроме того, в тылу наших частей, по типу финских, были сооружены различного рода укрытия и долговременные огневые точки. Особые группы бойцов тренировались по блокированию этих долговременных огневых точек. К делу привлекались технические средства. Это было сделано чисто по-суворовски и дало свои положительные результаты. (Карась Г. Разгром белофиннского плацдарма 30 ноября 1939 - 13 марта 1940 г. Ленинград, 1941, с. 64, 70).
Высокий боевой дух советских войск позволил сокрушить несколько оборонительных линий укреплений Карельского перешейка. Главная линия Маннергейма фактически была прорвана в течение пяти дней, если не считать безуспешных попыток и стояния. Советские войска на Карельском перешейке в жестоких боях захватили 356 железобетонных сооружений и 2425 дерево-земляных огневых точек, вооруженных 2204 пулеметами и 273 артиллерийскими орудиями (Бои в Финляндии. Воспоминания участников. Часть I. М., 1941, с. 15).
Наконец, война завершена. Победу одержала Красная Армия. В приказе от 14 марта 1940 г. маршала Маннергейма говорится: “Мир заключен между нами и Советской Россией… Тяжелый, но необходимый мир. Мы не хотели войны, мы любили свободу и свой труд, но нас заставили взяться за оружие… К сожалению, наша армия мала, не хватает снаряжения и резервов против большого государства… Защита наших границ шла на пределе сил, поэтому мы вынуждены пойти на этот мир”
Жертвы войны огромны. Оправданы ли они для той и другой стороны? Достигнута ли цель обеспечения безопасности Ленинграда? А нельзя ли было вообще избежать этой кровопролитной войны?
Войны могло не быть. Такое утверждение основано на анализе действий правительств и делегаций по переговорам между Советским Союзом и Финляндией в конце 30-х годов, а также и некоторых других обстоятельств.
О советско-финляндской войне особенно не любят вспоминать наши дипломаты. Может быть потому, что чувствуют свою причастность к решению вопроса безопасности Ленинграда военным, а не мирным путем.
Мастерство дипломатов заключается не в использовании силы. Дипломат, не давший своей стране друзей, не может им называться, -утверждала А.М. Коллонтай, которая сама сыграла большую положительную роль в установлении мира между Советским Союзом и Финляндией в 1944 году, работая в качестве посла в Швеции.
Бывший посол СССР в Финляндии в 1929 - 1932 гг. И.М. Майский вспоминает, что в январе 1940 г. правительство Финляндии стало неофициально зондировать почву о возможности заключения мира с Советским Союзом. В январе 1940 г. известная финская писательница Хелл Вуолоки, которая всегда относилась дружественно к идее финско-советского сближения, приехала в Стокгольм и встретилась с советским послом в Швеции А.М. Коллонтай. Речь шла о скорейшем заключении мира между обеими странами. 22 февраля 1940 г. президент Финляндии Каллио обратился к правительствам Англии и Франции с просьбой оказать содействие в ликвидации советско-финской войны (Майский И.М. Воспоминания советского дипломата. Международные отношения. М., 1987, с. 471).
Посол СССР в Финляндии И. Майский в период сильных антисоветских и антирусских настроений в стране пребывания прилагал много усилий в установлении добрососедских отношений. По его словам он обычно развивал мысль о том, что есть два реальных факта, которые никто не может изменить: во-первых, СССР и Финляндия являются соседями и, во-вторых, СССР насчитывает 150 миллионов населения, а Финляндия - 3,5 миллиона. Исходя из двух названных фактов, надо прилагать все усилия к созданию доброго соседства между обеими странами. Единственно, чего он хочет - это, чтобы между обеими странами существовали нормальные политические и экономические отношения, чтобы Финляндия не являлась осиным гнездом, которое в любой момент могут использовать в своих целях империалистические враги советского государства… (Майский И.М. Воспоминания советского дипломата. Международные отношения. М., 1987, с. 470).
Наш посол искал сторонников достижения подобных целей. И таковые находились. Среди них ведущей фигурой выделялся Паасикиви, который разделяя мысли посла, говорил: “…но вы понимаете, что в нынешней атмосфере мало кто станет на подобную точку зрения, а тем более рискнет ее публично высказывать… Тем не менее, я постараюсь открывать глаза хотя бы тем немногим, кто способен прислушиваться к голосу здравого смысла”. И Паасикиви делал это. (Там же, с. 470).
Для Паасикиви не случайна фраза, которую он не раз произносил: “Пером восстанавливается то, что разрушил меч”.
Однако достичь мира навсегда, как показала история, удается далеко не во всех случаях. Заключенный однажды мир оказывается непрочным, содержащим ферменты его нарушения. Более того, создается среда реваншистских желаний, которые рано или поздно, при удобной ситуации, превращаются в действия.
Примером может служить заключение Тартусского мира между Советской Россией и Финляндией в 1920 году. Паасикиви, который в то время возглавлял финляндскую делегацию на переговорах, охарактеризовал этот мир по отношению к Советской России, как “экспансионистский” (Линия Паасикиви. Статьи и речи Ю.К. Паасикиви. 1944-1956 гг. М., 1985, с. 275).
Логически рассуждая, такой несправедливый договор, по которому граница с Финляндией проходила в 32 километрах от Петрограда, в своем существе зарождал идею реванша, вынуждал к пересмотру условий заключенного мира. Так была заложена мина замедленного действия. Не исключено, что это один из фактов возникновения военного конфликта между Советским Союзом и Финляндией в 1939 - 1940 годах.
Вместе с тем, под мирный договор в марте 1940 г., похоже, была заложена вторая мина, но уже более быстрого действия. Идея реванша созрела в благоприятной для этого обстановке. Под влиянием фашистской Германии росли антисоветские настроения в Финляндии. Возродилось желание вернуть утраченное в 1940 г., а также оживились старые идеи о “Великой Финляндии”. Определенная часть финнов придерживалась этого мировоззрения. Например, карельское академическое общество вынашивало идею создания господства на севере Европы финляндской расы и слиянии всех финноязычных народов между Балтикой и Уралом, чтобы ознаменовать начало третьего тысячелетия народов Ледовитых морей.
На основании некоторых публикаций можно судить, что немцы довольно прозрачными намеками давали понять финнам, что для них война с Советским Союзом выгодна, что их потери территорий будут компенсированы в будущем. Одним словом, финны останутся в выигрыше. Это согласовывается с планом Гитлера в отношении завоевания Советского Союза.
В записи беседы 30 мая 1941 г. с рейхсляйтером Розенбергом, в частности, говорится о политических планах рейха в ходе возможного конфликта с Советским Союзом, в соответствии с которыми надлежит использовать исторический момент для того, чтобы путем расчленения русского пространства на четыре государства раз и навсегда освободить Германию от кошмара возможной угрозы с Востока. Эти четыре государства представляются следующим образом: 1. Расширенная в восточном направлении Финляндия; 2. Также расширенная за счет белорусских земель Прибалтика (в качестве немецкого протектората, с перспективой последующей германизации); 3. Самостоятельная Украина; 4. Кавказ как федеративное государство под германским управлением (“Правда”, 8 апреля 1990 г. Документ имперской важности: Только для руководящего состава. Берлин, 31 мая 1941 г., экз. № 1; запись беседы с рейхсляйтером Розенбергом 30 мая 1941 г.).
Вполне вероятно, что эти сообщения сыграли свою роль, чтобы склонить Финляндию начать военные действия вместе с немецкой армией. В конце ию