Еще один важный факт. С советской стороны была опущена возможность продолжения переговоров с Финляндией о достижении безопасности городу Ленинграду. Это вытекало из официального уведомления, сообщенного посланником Финляндии в СССР Ирие-Коскинен лично заместителю наркома иностранных дел В.П. Потемкину.
В указанной ноте говорилось, что “правительство Финляндии не имеет враждебных намерений в отношении СССР и предлагает совместное расследование Майнильского инцидента. Денонсацию пакта оно считает неправильной, противоречащей статье У пакта о мирном решении вопросов и протоколу 1934 года, согласно которому пакт не мог быть денонсирован до конца 1945 года. Вместе с тем, учитывая озабоченность советской стороны по обеспечению безопасности, финляндское правительство выражало готовность об отводе своих войск “на такое расстояние от Ленинграда, при котором нельзя было говорить, что они угрожают безопасности города” (А.Г. Довгаров. “Предъявлялся ли Финляндии ультиматум?”. - Военно-исторический журнал, № 3, 1990; Архив внешней политики СССР, ф. 0135, оп. 22, п. 145, д. 4, лл. 18-19).
А.Д. Довгаров, работник историко-дипломатического управления МИД СССР делает ссылку на дневник зам. наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкина, который пишет: “Прочитав советскую ноту о разрыве дипломатических отношений, финляндский посланник заявил, что сегодня, 29 ноября (т.е. накануне войны - Н.С.) около четырех часов дня он получил ноту финляндского правительства, содержащую уведомление о согласии на предложение СССР относительно отвода финских войск от линии границы. На вопрос Потемкина, почему нота не была передана, Ирис-Коокинен объяснил, что “одновременно с нотой им было получено из Хельсинки указание подождать дополнительных инструкций, которые должны сегодня быть посланы ему в виде шифрованной телеграммы”. В этот момент был звонок из финляндской миссии, после разговоров финляндский посланник сообщил, что обещанная шифротелеграмма уже прибыла и он дал указание немедленно ее перевести. Посланник спросил меня, не сочтем ли мы возможным сегодня же получить от него прибывшую ноту финляндского правительства? Я ответил, что по моему мнению, врученная посланнику нота В.М. Молотова (о разрыве дипломатических отношений - А.Д.) исчерпывает все вопросы, которые стояли между Советским правительством и нынешним правительством Финляндии”.
Есть основание сделать вывод, что советские дипломаты, учитывая чрезвычайность событий, могли бы вновь доложить об этом советскому правительству. С дипломатической, формальной точки зрения, ответ на ноту советского правительства Финляндия дала уже после разрыва дипломатических отношений, то есть с опозданием, однако, войны еще не было. Вероятно, что с обоюдного согласия можно было не начинать войну, а приступить к новым переговорам. Однако война началась уже утром 30 ноября 1939 г.
Таким образом, ошибки были сделаны с обеих сторон, носящие как дипломатический, так и политический характер.
Победило не только чисто формальное отношение к ноте Финляндии со стороны советского правительства, но и то, что это означало продолжить переговоры с неуступчивым финским правительством. Ведь за всю историю переговоров между странами не удалось достигнуть какого-либо компромисса и продвижения вперед к соглашению. Напряженность в работе делегации даже обострилась. Поэтому возобновление переговоров, по мнению советской стороны, вместо начала военных действий, могло затянуться на неопределенное время без гарантии положительного их окончания. В той международной обстановке, которая находилась под воздействием развития Второй мировой войны, оставленный открытым вопрос взаимоотношений между Советским Союзом и Финляндской республикой мог нанести ущерб безопасности Советского Союза, а не только Ленинграда. Кроме того, руководству Советского Союза, в первую очередь Сталину, Молотову, Ворошилову, казалось, что военный вариант был бы более коротким по сроку, который определялся в две - три недели, что явствует из плана войны, утвержденного в разрез с предложениями начальника Генерального штаба Б.М.Шапошникова.
К этому же времени была проведена поспешная подготовка к военным действиям. В частности, по сосредоточению войск Красной Армии на границе с Финляндией. Велась подготовка к войне и в Финляндии.
Известно также, что в середине ноября 1939 г. на Главном военном совете Сталин заявил: “Нам придется воевать с Финляндией”. Этого было достаточно, чтобы ускорилась подготовка к войне, что называется закусив удила.
Небезынтересны высказывания некоторых деятелей культуры об отношениях между Советским Союзом и Финляндией. Начнем с того, что писал в свое время Бернард Шоу: “Война между крупным и малым государствами, например, между Советским Союзом и Финляндской Республикой требует учитывать интересы и возможности обеих сторон”. Он писал, что Финляндию ввело в заблуждение ее глупое правительство. Финляндия должна была принять предложение России об обмене территориями. Ей следовало бы быть достаточно разумным соседом. Она по всей видимости, не отказалась бы от советского предложения, если бы действовала самостоятельно или в своих собственных интересах. Ни одна держава не может терпеть границу, с которой можно обстреливать такой город, как Ленинград. Особенно, когда эта держава знает, что государство, расположенное по ту сторону границы как бы мало и слабо ни было, угрожает ее безопасности из-за глупого правительства, действующего в интересах других, более мощных государств. Финляндия, очевидно, полагает, что США ее поддерживают, иначе она не вела бы себя так в отношении СССР.
Речь идет вовсе не о том, что великая держава - Россия пытается подчинить себе маленькое государство - Финляндию. Речь идет о стремлении России обеспечить свою безопасность, и потому было очень глупо со стороны Финляндии не согласиться с предложением России об обмене территориями” (Емельянов В.С. На пороге войны. Изд-во “Советская Россия”. Москва, 1971, с. 150).
Да, не хватило разумного подхода у руководителей того и другого государств, с одной стороны, задиристость, с другой, мания величия. Как тут не вспомнить высказывание историка В.О. Ключевского: “…Россия и Финляндия - большой и маленький зверек; их отношения зависят от того, чувствует ли первый себя слабее или сильнее второго” (Ключевский В.О. Письма, дневники и пр. “Наука”. М., 1968, с. 378).
Отношения между Финляндией и Россией в течение многих лет носили самый различный характер. Были противостояния, возникали противоречия, которые не могли не сказываться на их взаимоотношениях, пока не родился в 1948 году Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Этот договор уже многие десятилетия обеспечивает добрососедский характер сосуществования между Советским Союзом и Финляндской Республикой. Доверие между ними стало хорошим инструментом взаимодействия и согласия. Договор 1948 года наиболее полно отражает взаимные интересы соседних стран, не в ущерб другим государствам.
Заслуживает внимания следующее высказывание президента Финляндии У. Кекконена: “Если рассмотреть сейчас, в свете Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, начавшиеся в апреле 1938 года переговоры между государственными руководителями Финляндии и представителем Советского Союза, то можно отметить, что почти все элементы ныне действующего Договора в той или иной форме обсуждались в ходе упомянутых переговоров. На начальной стадии переговоров совместные мероприятия по безопасности не предполагали территориальных уступок, но в 1948 году позади уже были две войны и порожденные ими реальные факты”.
Да, многому научили эти войны, но с большим опозданием, так как договор мог быть заключен до начала Второй мировой войны.
Уроки и опыт войны. Для Советского государства война оказалась большой драмой. Опыт давался ценой огромных потерь в людях. Были значительные и материальные издержки, но главное это гибель бойцов и командиров. За 105 дней война не столько нас научила, сколько проучила.
Историю нельзя забывать. Поколения, участвующие и жившие во времена этой “зимней войны”, как и Великой Отечественной войны, уходят.
История должна быть очищена от шлака всяких искажений. Она призвана дать ее фактическое, реальное представление, какой ей предначертано было самой судьбой, во всех ее сложных переплетениях героических и трагических событий. Ее нельзя забывать: “Кто не вспомнит о прошлом, приговорен вновь его повторить”, - так звучит надпись на стене мемориала в Дахау (“Литературная газета”, 21 января 1987).
Они оказались пророческими. Дело в том, что многие ошибки и недостатки, допущенные в “зимней войне”, повторились во многом в Отечественной войне, особенно в ее первый период.
Победителей не судят, гласит старая поговорка. Может быть, оно в известной мере и так. Однако сделать объективный анализ уроков и обрести опыт “зимней войны”, несомненно, следовало бы.
Эта, далеко не малая война, произвела проверку боеспособности Красной Армии в трудных и своеобразных условиях Финляндии. Война сбила спесь с некоторых политических и военных руководителей, в том числе самого высокого ранга, которые были весьма самоуверенны в достижении легкой победы, что называется сходу, небольшими силами и за короткий срок. Она преподала урок не только самой армии, но и военной промышленности, всему народному хозяйству. Сто пять дней войны не потрясли мир, но обнаружили наши слабые стороны, чем, несомненно, воспользовались наши потенциальные противники, в первую очередь, фашистская Германия.
105 дней боевых действий в Финляндии - время просветления, я бы сказал, выздоровления от тяжкого недуга мании величия и зазнайства, бахвальства и недооценки сил финской армии.
“Зимняя война” заставила произвести серьезную переоценку системы вооружения, обучения войск, дела снабжения армии, в том числе зимнего обмундирования и продовольствия с учетом сильных холодов и др.
Война в Финляндии вскрыла многие наши недостатки в подготовке политического состава, особенно военной. Комиссары и политработники на деле убедились, что без военных знаний они не мог