– Ты пыталась спасти нас всех. – Аршаг положил руку на плечо младшей жене. – Ты вела себя как должно, Рати. Отраву Шираму должна была подать царевна арьев, – добавил он еле слышно. – Откуда служанка все узнала? Это не случайность…
– Я прикажу отвезти тело вендской девки в крепость, – сказала саари. – Там мы попробуем разобраться, чем именно ее отравили…
«Старуха, которая все это придумала, смогла бы просто назвать яд», – с горечью подумал Аршаг. Но конечно, коварной бабки и след простыл… Лютый гнев вновь закипел, требуя выхода.
Ширам, разумеется, воспользовался предлогом, чтобы немедленно уехать с царевной. Хитрец! Он еще перед обрядом велел своим людям взять с собой все, что нужно для долгого пути, значит в чем-то подозревал своего родича… Уж не он ли приказал служанке царевны обвинить хозяев и попробовать кашу?
«Ширам во всем и виноват! – Эта мысль захватила саара рода Зериг с неудержимой силой. – Он должен заплатить!»
И Аршаг придумал, как именно.
Забыв о жене, саар нетерпеливо оглянулся, подзывая одного из своих доверенных людей.
– Возвращайтесь в крепость, – приказал он тихо. – Поднимитесь на северную дозорную башню, где на крыше сложены дрова. Зажгите их. Да не жалеть масла!
Молодой накх взглянул на князя с изумлением – на его памяти костер на дозорной башне над рекой не разжигали ни разу. Кому предназначен этот знак? Что за приказ он несет?
– Выполняй! – рявкнул Аршаг.
Ярость, бурлившая внутри его, сменилась злобным торжеством. Саарсан, может, и перехитрил его, но далеко он не уйдет!
Тело Янди еще долго лежало в сухой траве у подножия башни Змеи-Прародительницы. Никому не было дела до мертвой вендки. Затем кто-то подхватил его, как мешок, перекинул через спину вьючной лошади и повез в крепость рода Зериг. Там тело сбросили на землю под стеной в хозяйственном дворе, словно падаль, где оно и валялось до самого вечера. Только потом, повинуясь властному оклику, двое грязных рабов в бронзовых ошейниках отнесли его в темную холодную хоромину, где в горном льду хранились запасы мяса с прежних охот.
– А теперь идите все прочь! – приказала накхини. – Кто будет подглядывать, тому дивы высосут глаза – уж я о том позабочусь!
Убедившись, что рабы ушли, женщина в черном заперла покрепче дверь, со вздохом поглядела на Янди, достала нож и мешочек с порошком, издающим сильный запах сушеных грибов. Разжав ножом зубы Янди, она всыпала ей в рот порошок, уселась рядом и начала ждать.
Через некоторое время окоченевшее тело начало подавать признаки жизни. Дернулись ресницы, чуть порозовели синеватые губы… Дыхание, бывшее прежде почти неуловимым, стало сильнее и чаще. Наконец Янди зашевелилась, перевалилась на бок и мучительно закашлялась, распахнув невидящие глаза…
Накхини, устало глядя на девушку, протянула ей мех с водой. Янди жадно выпила его до дна.
– Ну, тетя… – прохрипела Янди, пытаясь встать. – Знать бы заранее… что ты всыпала в кашу…
– Вижу, в землях солнцепоклонников ты растеряла остатки ума? – резко спросила найина.
Женщина стащила с плеч грубый шерстяной платок и завернула в него Янди.
– А если бы ты умерла?!
– Нет, я знаю это зелье, – ответила та, дрожа и кутаясь в платок. – Распознала по запаху. Ты же и учила меня им пользоваться. Наперстянка и еще кое-какие травки, что приказывают сердцу биться редко и слабо, а дыханию – остановиться, почти как у мертвого. Я бы так и спала, все крепче и крепче, пока не умерла, если бы ты не дала мне противоядие… Вам зачем-то нужен живой Ширам, да? Чтобы все думали, что он умер, – а он у вас?
Речь Янди оборвалась на полуслове, когда тетка схватила ее за горло и сжала так, что глаза девушки вновь полезли на лоб.
– Я тебе что велела сделать? – прошипела сестра Найи. – Как ты посмела меня ослушаться? Зачем решила спасти своего врага? Очень хорошо думай, что сейчас скажешь…
– А зачем ты хотела погубить царевну? – просипела Янди.
– Царевну?! – От удивления тетка отпустила горло племянницы. – Так дело в ней? Вот чудеса! Тебе-то что до нее?
– Я… поклялась… ей служить, – выдавила Янди, отдышавшись. – Конечно, она всего лишь глупая девчонка, воображающая себя богиней, но она не заслужила такой подлой смерти. Аршаг велел бы разорвать ее деревьями…
– С каких пор ты полюбила арьев?
– А почему я должна любить накхов? – с вызовом спросила Янди. – Что хорошего они мне сделали? Мой сводный брат участвовал в убийстве моего родного отца! Вот если бы я родилась дочерью саара, другое дело – но сейчас я никто! И всегда останусь здесь никем. А царевне я нужна, она пропадет без меня…
– Твоя царевна никому не нужна, – отрезала накхини. – Она всем здесь только мешает, даже своему жениху – ему особенно… Что за чушь ты несешь, Янди! Да что с тобой? Раньше ты твердо знала, чего хочешь. Или ты передумала мстить?
– Конечно нет!
– Хвала Найе! Я уж думала, тебя подменили!
– Сидха, пообещай не трогать царевну, и я сделаю все, что ты скажешь.
Найина долгим взглядом смотрела на племянницу, будто пытаясь проникнуть в ее тайные помыслы.
– Судьба царевны меня нисколько не занимает, – наконец сказала она холодно. – Но ее смерть принесла бы пользу Накхарану. Все складывалось так красиво! Аршаг казнил бы царевну за отравление жениха, и противоестественный союз Накхарана с Араттой распался бы навсегда! Род Афайя был бы покрыт позором; потеряв своего главу, он погряз бы во внутренних склоках и скоро утратил бы свое влияние, ушел в тень… Ну а мы забрали бы Ширама. Подменить тело на огненной краде несложно… А теперь придется придумывать что-то еще. Из крепости Афайя его будет выманить сложнее… Впрочем, думаю, саарсан сделает бо́льшую часть работы за нас, когда притащит туда свою желтоволосую дочь Солнца…
– Тетя, зачем вам Ширам? – с искренним любопытством спросила Янди. – Что вы собираетесь с ним сделать?
– Поверь, тебе понравится…
– Тетя!
– Я расскажу тебе, когда мы выберемся отсюда. Нам тут больше делать нечего. Ширам уехал и увез царевну, Аршаг клокочет от ярости, и пока всем не до тебя. Но когда накхи успокоятся, саари вспомнит о том, что собиралась тебя распотрошить, и тогда тебе придется объясняться, почему ты вдруг ожила… Давай пошли, хватит прохлаждаться!
Две женщины в черном выскользнули во двор из холодной кладовки и, ничуть не скрываясь, направились к главным воротам. В переполненной окрестным людом крепости, взбаламученной бесславным возвращением саара, никому не было до них дела. Вскоре они уже шагали по дороге – две накхини, старая и молодая, после дневных трудов возвращаются домой в свою деревню, мирно беседуя между собой.
– Погляди-ка, тетя! На башне огонь!
Янди, которой все чудилась нацеленная в спину стрела, обернулась, чтобы окинуть прощальным взглядом крепость Аршага. Там, на вершине нависающей над пропастью одинокой башни, полыхало пламя костра.
– Это еще зачем? – пробормотала Сидха.
– Видно, Аршаг кому-то послал весть.
– Это понятно! Хотелось бы знать кому – в той стороне только деревни козопасов…
– Может, там застава. Думаю, Ширама хотят перехватить по дороге.
– Что ж, пусть попытаются… – Найина отвернулась от башни. – Так что ты спрашивала? Зачем нам саарсан? Ну слушай! Ты, верно, знаешь, что в последние годы земли Аратты и сопредельные края страдают от бедствий, насылаемых богами. Трясется земля, со Змеева моря приходят огромные волны, реки выходят из берегов, порой превращая в озера целые равнины…
– Конечно слышала, а кое-что видела сама. Об этом уже давно твердят в столичных храмах, – дескать, люди разгневали господа Исварху…
– Не люди! Арьи! – оборвала тетка. – И не Исварху они разгневали. Напротив, неумеренным почитанием Солнца, пренебрежением всеми прочими богами арьи создали страшную опасность для мира. Они не понимают этого, просто не способны. Страшно подумать – сильнейшего и древнейшего из богов, Предвечного Змея, они объявили нечистым и порочным существом, имя которого надо стереть, а самого – загнать в темные бездны небытия. Разве не удивительно, что Отец и Мать страшно разгневаны?
– Надо же, – протянула Янди. – В земле Матери Даны я тоже все время слышала болтовню о какой-то подступающей большой беде. Они не понимают причин, но чуют приближение несчастья. Они хотели отвратить его великой жертвой, для которой наметили нашу царевну…
Сестра Найи фыркнула:
– Толку-то! Кровь арьев скоро польется реками, в этом нет сомнений, но ни единая капля ее не сможет отвратить гибель мира. Тут надо действовать совсем иначе. Колдуны из равнинных земель многое предвидят, но они трусы, не воины. Когда приходит враг, надо сражаться, а не откупаться! Не бежать от потопа, а направить его воды в нужное русло…
– И поэтому Ширам…
– Поможет нам воззвать к Отцу-Змею. Арьи при помощи своего Исвархи изгнали его из нашего мира. Пришло время ему пробудиться!
Янди озадаченно поглядела на тетку. О чем это она?
Седеющие волосы Сидхи шевелил ветер, зеленые глаза почти светились на смуглом лице, рассеченным грубым шрамом. Когда-то из-за этого шрама – и еще одного, искалечившего ногу, – Сидха ушла к жрицам Найи. А ее младшая сестра Ашья вышла замуж за бывшего жениха сестры. «Она бы могла быть моей матерью, – подумала Янди далеко не в первый раз. – И тогда я была бы саари и не тащилась бы теперь пешком в обносках, а ехала во главе своего войска…»
Издалека, со стороны гор, донесся глухой, долгий грохот. Он длился и длился, сперва медленно нарастая, потом понемногу угасая. Женщины остановились. Янди показалось, что земля на миг качнулась у нее под ногами.
– Где-то сошла лавина, – вслух заметила она. – Вот и зима настала!
– Рановато! – нахмурилась Сидха. – Сильных снегопадов еще не было…
– И так близко, – добавила Янди, всматриваясь в сумерки.
Сидха вдруг вскинула сжатые кулаки. Потрясая ими, она разразилась отборной бранью, проклиная Аршага, всех его предков, потомков и родственников.