В одной из лавчонок происходило что-то непонятное. Сквозь витрину, заваленную товарами, было видно, как пожилой, лысоватый человек за прилавком застыл неподвижно, а перед ним, непринужденно повернувшись спиной ко входной двери, три здоровенных типа в свободных спортивных костюмах неторопливо рылись в кассовом автомате. Сквозь стеклянную дверь была видна табличка «Закрыто», но Георгия это не остановило. Он подергал ручку и обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Тогда Ставров нанес по стеклу сильный удар каблуком, и под грохот рушащихся стекол успел отодвинуть задвижку замка.
Парни резко повернулись на шум, но, увидев перед собой одного-единственного бродягу, осунувшиеся щеки которого густо заросли жесткой щетиной, осклабились в недоброй усмешке.
— Ты что, читать не умеешь? — спросил тот, что был в центре. В правой руке у него красовался длинноствольный пистолет, который он направил на Ставрова.
Сотоварищи его тоже были вооружены, один — штукой, напоминающей старинный кистень, а другой — ножом с блестящим лезвием. — Пшел отсюда, придурок, пока мы твои мозги по стене не размазали!..
Георгий остановился. Оружие сейчас ему бы очень пригодилось, но «макаров» он зарыл в надежном месте, чтобы не испытывать соблазна с его помощью добывать деньги. А парализатор Саармина, который он взял в качестве трофея, очень быстро стал бесполезен, потому что, в результате утечки, в его баллончике кончился сжатый газ, с помощью которого производился выстрел…
Значит, полагаться следовало только на свою реакцию и навыки рукопашного боя.
Главное — не дать этим молодчикам пустить в ход их арсенал.
— Да вы что, ребята? — притворно-дебильно заныл Георгий, потихоньку, по сантиметру, продвигаясь к прилавку. — Я же к своему дяде пришел!.. Он меня обещал на работу устроить!
— Мы в морг тебя сейчас устроим! — пообещал тип с пистолетом.
Он вскинул оружие, целясь в Ставрова, и тогда Георгий прыгнул.
После короткого, но бесславного сражения, в ходе которого выяснилось, что вооруженный человек не всегда одерживает верх над безоружным, даже если соотношение сил равно трем к одному, троица вынуждена была спасаться бегством, потеряв свое вооружение, а взамен приобретя ушибы и даже переломы, если судить по ругательствам субъекта, рука которого повисла плетью после того, как Ставров, вывернув ее, ударил локтевым суставом о свое плечо…
Ставров растер ушибленные костяшки пальцев, нагнулся и собрал в одну кучу вооружение грабителей. «Пора мне уже свой собственный арсенал заводить здесь», подумал он, но потом повернулся к человеку за прилавком, который испуганно косился на него.
— Возьми, хозяин, — посоветовал Георгий, кивая на оружие. — Глядишь, в хозяйстве пригодится…
— Что ты, что ты! — замахал руками тот. — Мне это все равно ни к чему, я и пользоваться-то этими штуками не умею… А ты, я вижу, человек бывалый, раз так ловко с этими мордоворотами обошелся. Это же стив-уолкеры, а они никаких законов и правил не соблюдают, даже тех, что у нормальных бандитов приняты… Спасибо тебе за избавление, сынок!..
— Не за что, — усмехнулся Георгий. — Тем более, что спасибом сыт не будешь…
Хозяин лавки почесал в затылке.
— Извини, друг, — сказал он виновато, — деньгами тебе помочь я не смогу, наличных у меня не имеется, а вот если тебе и вправду нужна работа, то я взял бы тебя к себе… подсобным рабочим… Тут частенько всякие типы наподобие этих заявляются, как к себе домой, и каждому нужны либо деньги, либо бесплатный товар, либо еще что-нибудь… А полиция далеко, да и не может она каждого торговца от грабителей уберечь. Да и часто бывает нужно съездить на оптовую базу за товаром, привезти его, разгрузить… В общем, работенки хватает, не думай, что от безделья у меня будешь маяться. Пятьсот юмов в месяц тебя, надеюсь, устроят… — Человек откровенно оглядел поистрепанные одеяния Ставрова. — Ну как, согласен?
О такой удаче можно было только мечтать. Можно будет попросить аванс, снять какой-нибудь угол с крышей над головой… да и отлучаться из магазина по своим делам можно будет под предлогом поездки на базу. Остается лишь одна закавыка…
— Только у меня документов нет, — честно признался Ставров. — Украли…
— Ну что ж, — прищурился хозяин лавки. — Бумажка — не самое главное в человеке… Был бы человек хорошим, верно?
У Ставрова отлегло от сердца. Он открыл было рот, чтобы ответить, что он, конечно же, принимает предложение человека за прилавком, но тот опередил его:
— Ты только полиции обязательно расскажи всё так, как было… Ну, я имею в виду, как эта троица пыталась меня ограбить. Сам знаешь, у этих сволочей связи повсюду имеются, еще попытаются на меня всех собак повесить и получится, что это не они меня грабили, а я, вооруженный до зубов, на них напал!.. А ты, как-никак, — свидетель…
— А вы что, собираетесь вызвать полицию? — ошеломленно спросил Георгий.
— Почему — собираюсь? — удивился хозяин лавки. — У меня здесь сигнализация, понимаешь, она автоматически срабатывает при разбивании стекол, что в витрине, что в двери… Камера скрытая имеется, которая передает картинку о том, что в заведении творится, прямо на пульт дежурного по отделению полиции. Так что вот-вот прибудут, сам увидишь!..
Ставров мысленно ругнулся. Значит, не судьба работать ему в этом чистеньком и уютном магазинчике…
— Я сейчас, — сказал он хозяину, пятясь к выходу. — Мне срочно позвонить надо в одно место…
— Позвонить и от меня можно, — сказал человек за прилавком, доставая из кармана плоскую коробочку. — Эй, куда же ты?
Но Ставров выскочил из магазина и пустился бежать, сворачивая на перекрестках то влево, то вправо, чтобы запутать следы…
Собственно говоря, самым трудным в его положении было наличие нескольких соблазнительных вариантов, позволявших избежать лишних мытарств и лишений.
Просто-напросто Ставров старался не поддаваться им, зная, что ничего хорошего от каждого из соблазнов ожидать не придется… но на то они и соблазны, чтобы мучить своей доступностью.
Первая возможность заключалась в том самом счете в банке, который приготовила — или должна была приготовить — для Ставрова Ассоциация. Было самым настоящим издевательством то, что приходилось загибаться от холода и голода, хотя ты мог бы отправиться в любую автоматическую кассу, где достаточно набрать личный шифр доступа, предъявить пятерню на предмет отпечатков пальцев, а зрачок — для иридоидентификации, чтобы получить право распоряжаться деньгами, которые лежат на твоем счету… Хочешь — получай наличными, а хочешь — оформляй электронную карточку… Но Георгий боялся, что именно за этот кончик и ухватились те, кто охотился за ним. Если они знали, что он прибыл из прошлого века, то могли знать и все остальное. И где гарантия, что, обратившись к банкомату, он не выдаст самого себя с потрохами полиции?..
Вторым соблазном была мысль о своей семье. Что, если разыскать их?.. Ну, Ольги-то, наверное, уже нет в живых, ведь ей теперь восемьдесят с гаком должно быть… Но ведь есть Капитолина… Заявиться к ней, выложить, наплевав на конспирацию, всё начистоту и попросить помощи… Неужели дочь родному отцу не поверит и не поможет?.. Правда, встреча с дочерью тоже была чревата разными осложнениями, ведь неизвестно, как она может отреагировать на то, что отец, канувший в Лету полвека назад, вдруг объявляется в том же самом виде, каким она запомнила его!.. Поверит ли она ему или примет за проходимца и сообщит в полицию? Ну, даже предположим, что ты ее убедишь… ты ведь такое о ее детстве знаешь, чего никто другой просто не может знать… Но захочет ли она помогать тебе, если ты прямо признаешься ей, как и зачем ты очутился в этом времени? А врать своему ребенку, пусть даже ставшему теперь старше тебя, — хуже предательства!..
И, наконец, на самое дно сознания Георгий загонял третий выход из того тупика, в котором очутился. Память его хранила трехступенчатый номер телефона, по которому он должен был позвонить после выполнения задания. Ставров не знал, кому принадлежал этот номер, но «Штирлиц-Тихонов», фамилия которого оказалась Мадин, напоследок сказал ему: «Запомните, вы должны связаться с человеком по этому номеру только тогда, когда уберете последнего из вашего списка. Этот человек — тот самый паромщик, который перевезет вас обратно, на свой берег… Но упаси вас Бог, Георгий Анатольевич, воспользоваться этим телефоном до этого — даже если вам будет угрожать смертельная опасность!.. Вы поняли меня?». Искушение нашептывало Георгию мысли типа: «Неужели человек, с которым я должен связаться после задания, настолько суров, что сейчас откажет мне в помощи? Мне ведь многого-то не надо, только чуть-чуть денег… одежду… и я опять уйду… Какая разница, когда я обращусь к нему?». Но подсознательно Ставров понимал, что искушение это гибельно для него, потому что Ассоциация зарекомендовала себя в его глазах как серьезная организация, которая шутить или прощать отклонения от инструкций не собирается, и где гарантия, что вместо помощи не получишь пулю в лоб?..
Последнюю ночь он провел под эстакадой Третьего кольца. Второй день в городе лил дождь, было сыро и мерзко, от холода стучали зубы, и неудивительно, что чувствовал себя Ставров неважно. Свернувшись в клубок в укромном уголке за сваями, прямо на бетоне, он равнодушно слушал, как наверху, на высоте трехэтажного дома, над ним то и дело проносятся причудливые тени машин. Он потерял всякое представление о времени, не зная, утро сейчас или вечер. Небо было затянуто тучами, а часов у него не было. Но все-таки похоже было, что день только начинается, а не заканчивается…
Значит, надо было подняться и идти, хотя сил почти не оставалось. Хотелось просто неподвижно лежать, дожидаясь, пока силы окончательно иссякнут. Однако остатки здравого смысла говорили Ставрову, что идти все равно надо. «А, может быть, не стуит больше тянуть волынку? — коварно вертелось в голове, — А лучше отправиться на старое кладбище в районе бывшей Сущевки, где на могиле некоего Павла Ивановича Дюгина, родившегося в 2001 году и скончавшегося в возрасте тридцати девяти лет по неизвестной причине, ты закопал, завернув в промасленные тряпки и пластиковый